Владимир Балашов - Ликабет Книга 2
— Ахилл — крикнул он эллину — их нужно задержать.
Филаид обернулся, всмотрелся в темноту, туда, куда указал командир, увидел беглецов и кивнул Валерию. Но вслед за ними эллин не побежал. Широкими шагами поднялся выше на холм и бросился по верху наперерез. Погоня продолжалась не более пяти минут. Ахилл перехватил их на подъеме. На фоне подсвеченного луной неба перед поднимающимися на холм беглецами показался силуэт эллина со щитом и махайрой в руках. Схватка была короткой и напоминала уже знакомый Буховцеву танец. Филаид не стал дожидаться нападения и атаковал сам, сразу же отступил и напал снова. Один германец упал, за ним быстро последовали второй и третий. Рядом, у подножия холма, легионеры прорвали оборону варваров и добивали их. Бой был окончен, они победили.
* * *Валерий стоял у подножия холма и отрешенно наблюдал за тем, как легионеры собирали трофеи и осматривали место схватки. Действовали слаженно, с большой сноровкой. Опыта в таких делах у них было куда больше, чем у Валерия и в его распоряжениях ребята не нуждались, поэтому он просто стоял и смотрел. После схватки чувства постепенно приходили в норму, он стал ощущать запахи, его глаза уже нормально различали людей, а по ушам ударили стоны раненых и крики легионеров, состоявшие в основном из набора ругательств. Только сейчас он обратил внимание, насколько глубокая тишина их окружала. Стоны и крики в этой тишине раздражали, но больше всего раздражали запахи крови, человеческих внутренностей и какие‑то другие, специфические запахи. Впрочем, Буховцев был не брезглив. После всего, что ему пришлось пережить этой ночью, на такие мелкие неприятности он не обращал внимания. Он снова выжил, причем в таком бою, где возможность получить меч в живот лишь вопрос случайности. Но как он бился. Валерий вспомнил запредельной быстроты удары мечей и фрамей, свои выпады и отчетливо понял, что если бы не чудесная энергия, его, да и всего отряда шансы в этом бою были бы невелики. Интересно, какой бывает откат у этого энергетического допинга. То, что у таких вещей бывают откаты, он был уверен. Что же, одно последствие своей бурной физической деятельности он уже ощутил. На тело навалилась усталость, и зверски, до дурноты, захотелось есть и пить.
Валерий поднялся на холм к стоянке, отыскал среди вещей свое снаряжение и почти не жуя проглотил несколько лепешек и кусок вяленого мяса. Подкисшее вино показалось волшебным нектаром. Голод отступил и только теперь Буховцев увидел, что его руки липки не от пота, а от крови. Он осмотрелся. Кровью и ошметками человеческого мяса была забрызгана его туника и помятая в нескольких местах афинская кираса. Остатками вина он вымыл руки и умылся. Теперь Валерий почувствовал себя намного лучше. Снова вернулась спокойная уверенность, и он спустился вниз к контубернию.
— Трибун, двоих наших нет. Секста Скриба зарубили, а Авлу Самниту я сам помог, он был не жилец. Остальные почти все ранены, но серьезно лишь один — доложился подошедший Нерий.
Сам опцион был в двух повязках, один глаз в кровоподтеке от хорошего удара, но лицо сияло довольством, даже можно сказать легкой эйфорией. Он уцелел, и это сейчас главное, а боль утрат придет после.
— Как германцы?
— Двое вроде будут жить, остальных мы добили. Чего с падалью возиться.
— Их нужно осмотреть, интересно, откуда они. Да, и посмотри того, что около дерева валяется. Я его под горку скинул и он об березу приложился, но мне кажется, должен жить.
Квинт кивнул. Хотел уже уходить, но снова повернулся к Буховцеву.
— Ты то как сам, трибун? — указал он на окровавленную кирасу.
— Кровь не моя — отмахнулся Валерий.
— Никогда не видел, чтобы так шустро махали мечом. Ты и центурион спасли наши шкуры. Придем в лагерь, принесу жертву за вас богам.
— Какие к воронам, жертвы Квинт, двух человек потеряли — сорвался Валерий. Хотел сказать — из‑за меня, но не сказал. Потому что это было глупо. Все они добровольцы и такова их воинская судьба. Здесь это все именно так понимали — ладно иди. Пошли кого‑нибудь к Филаиду. Может, там тоже есть живые.
Живые после рубки с эллином были, вернее один. Среднего роста кряжистый бородач, тот, которого он видел в хламиде, был легко ранен и выглядел вполне здоровым, хотя и радости от плена у него не было совсем. Его скрутили веревками и подвесили на дереве у края холма. Туда же перетащили троих пленных, свои вещи и взятые в бою трофеи. Развели костер и теперь готовились к допросу. Перед этим был тщательный осмотр убитых, который привел к странным результатам, поскольку большинство варварского воинства представляло из себя сборную солянку. Несколько херусков, пара тенктеров и сигамбров. Бруктеры, хавки и даже несколько галлов. Все это определил Квинт, хорошо разбиравшийся в местных родовых знаках. Да это была загадка. Никто не представлял здесь наличие такого странного отряда. Войско по местным меркам вооружено было не плохо. У половины были мечи, у остальных фрамеи. Посчитали поверженных врагов, девятнадцать человек. Валерий их осмотрел без особой брезгливости, хотя зрелище было не из приятных. Вонючие одежды, бородатые лица, все это в крови и внутренностях. У некоторых головы забрызганы мозгами. Когда с осмотром закончили, оставшихся троих раненых пленных забрали подальше от поля боя. Никто рядом с горой оставаться не хотел. И вот теперь слегка раненый бородач, по виду вождь, стоял подвешенный к веткам дуба, а остальные сидели рядом под присмотром охраны. С ними был также и контуженный об ствол березы, он действительно, оказался жив. Буховцев еще раз осмотрел гору и поле боя. Нервное напряжение почти прошло, и сейчас он дивился, как контуберний устоял. Все — таки военная организация римлян — большое дело. Если бы им навязали схватку на открытой местности, без его с Ахиллом подвижного прикрытии с флангов, отбиться было бы трудно. Так часто и бывало в боях римских отрядов. Если им удавалось выстоять в правильном бою, то участь варваров была решена, если нет, то римлянам приходилось плохо.
Валерий повернулся к подвешенному у дерева, и еще раз внимательно его осмотрел. Одежда — нечто похожее на хламиду, причем дорогая. Это было видно по аккуратной выделке ткани. Страха на лице варвара не было. Спокойное, отрешенное любопытство. Сложно будет его разговорить. Буховцев взял с земли вещи пленного. Посох с костяным навершием. Навершие было украшено тонкой резьбой кругами рун. Однако больше заинтересовал висевший на шее варвара амулет. Золотое изображение дерева корнями вверх, на кожаном шнуре. Изображение было размером с ладонь. Нет, не вождь, скорее жрец — решил Буховцев.
— Кто ты?
Варвар не ответил, однако едва заметно дернул головой, и стало понятно, что с латынью он знаком.
— Зачем ты здесь? — задал второй вопрос Валерий.
Жрец молчал, смотрел спокойно, можно даже сказать с ухмылкой.
— Трибун дай я с ним поговорю — Квинт Нерий выступил вперед и горел желанием. Очень уж ему хотелось засунуть варвару в зад раскаленный прут или отрезать чего‑нибудь.
— Попробуй — Валерий спокойно наблюдал, как Квинт положил в огонь край тонкого прута, который здесь часто использовали для кандалов, потом взглянул на германца. Тот бесстрастно смотрел в ночное небо. М–да, будет непросто. Буховцев подошел к Ахиллу.
— Что скажешь?
— Не заговорит.
— Почему?
— Это жрец.
— Я уже понял.
— Местные жрецы не болтливы, боли не бояться, а жизнью дорожить им не положено. Она в руках богов. Что ты хочешь от него узнать?
— Откуда он пришел, и что здесь сторожил?
Ахилл задумался не надолго, потом посмотрел на сидящих пленников.
— Допроси кого‑нибудь из них. Они вполне могут рассказать откуда пришли, а вот то, что здесь делает жрец, вряд ли знают.
Валерий кивнул Филаиду, поблагодарил за хороший совет.
— Квинт, посмотри кто из них разговорчивей. Мне нужно знать, откуда они пришли.
— Сделаю трибун — Нерий внимательно осмотрел варваров, выбрал одного, достаточно крепкого и раненого лишь слегка. Глаза на его грязном бородатом лице боязливо косились куда‑то в сторону. Ампсиварий — вспомнил Буховцев племя германца. Двое легионеров схватили пленного, прижали к земле, а Квинт достал раскаленный прут, поднес к его лицу и начал допрос. После десяти минут криков, угроз и болтовни на непонятном языке, ответ был получен. Квинт сел, утер пот и доложил.
— Они не воины из дружин вождей, а сопровождают жрецов. Жрецы собирались недавно, из различных племен, были даже из Галлии. Собирались в пещерах, здесь на юге у нижней оконечности холмистого кряжа, недалеко от Лупии. Я это место знаю, бывал в тех краях пять лет назад. Во время сборов пришли вестники, рассказали про свет над 'проклятым местом' и они со жрецом пошли сюда, охранять его от посторонних людей. Жреца этого они не знают, и что он собирался делать, не знают тоже.
Валерий подумал, посмотрел еще раз на гору. Блеклый свет на ней также сиял, но уже не столь отчетливо. За горизонтом потихоньку начинался по–летнему ранний рассвет. Он снова обратился к жрецу. Допрос не произвел на того впечатления, и он смотрел на Буховцева по–прежнему безразлично.
