Александр Конторович - Выжженая земля. Тетралогия
Парень мнется. Его вполне можно понять. Стрелять-то он был готов, да и то, мягко говоря, не совсем. А вот ножом человека зарезать, да еще не в драке, а вот так — это не каждый сможет. Однако рассусоливать мне с ним нечего — либо ты боец, либо балласт. Поэтому сую ему в руку нож и недвусмысленно киваю на лежащего Петю.
— Он с тобой, небось, не чаи гонять собирался?
— Нет…
— И девушку твою оприходовать они собирались вполне по-серьезному. Так что выбирай, родной: либо ты, либо они!
Парень вздрагивает и крепко сжимает в руке нож. Нагибается к лежащему. Тот дергается и хрипит. Не совсем правильно у него вышло, ну, да это только в кино с первого раза у всех получается.
— Нож оботри. Об одежку или еще обо что-нибудь. Окровавленный в ножны не убирают. Кровища загниет — пахнуть будет, да и заржаветь может. Привыкай, парень, — вышел воевать, так не менжуйся.
Пока рыжий занимается девушкой и обшаривает мертвых бандюков (а то, что это бандюки, я уже больше не сомневаюсь), возвращаюсь к Хамзату. Он уже слегка очухался и копошится на траве. Подхватываю ножом кусок одежды одного из убитых, причем выбираю наиболее окровавленную ее часть, сворачиваю в комок и запихиваю этот самодельный кляп в рот бородатому. Помимо своей прямой функции, это заодно и на психику давит. Чувствовать запах свежей крови и понимать, что этот человек только что с тобой разговаривал — тот еще напряг. Пускай поразмыслит над перспективой своего дальнейшего существования и прикинет, сколь велики шансы, что оно продолжится хоть сколько-нибудь. Тем временем, девушка приходит в себя и первым делом хватается за оружие.
— Вы кто?
— Конь в пальто! Все вопросы после задавать будем, сейчас надо ноги делать отсюда.
— На вас форма похожая…
— Похожая на что?
— У них, — кивает девушка на лежащих на траве бандитов, — тоже в такой форме люди есть.
— Ага, — киваю на автомат, — и оружие такое же. Вот что, милая моя, давайте после побеседуем! Сейчас эта гопа закончит ваших убитых шмонать и сюда рванет. Проведать, куда это их товарищи подевались. Вы к встрече с ними вполне готовы? Я, если честно сказать, хоть и готов, но отнюдь ее не жажду. Так что собирайте трофеи, и в темпе вальса топаем отсюда куда-нибудь подальше.
Вздергиваю на ноги бородатого и подзатыльником указываю ему направление движения.
— А он вам зачем? — интересуется девушка.
— В нарды поиграю. А то тут знающих людей как-то не попадается.
Девчушка обиженно замолкает.
Мы отошли от места боя уже около километра, когда сзади суматошно замолотили автоматы.
— Да не дергайтесь вы! — поворачиваюсь к своим спутникам. — Это они своих отыскали. Вот окрестные кусты и прочесывают. Думают, что там лопухи вроде вас сидят.
— Зачем вы так? — обижается рыжий. — Мы не солдаты, это верно. Но ведь нас некому было научить.
— Для того, чтобы понять то, что операция пошла куда-то вкось, большим умом обладать не надобно. Вы, ребятки, интересно знать, на что рассчитывали? И кого ждали, кстати говоря? Да и вообще, кто вы такие и откуда взялись на мою голову?
— А вы кто такой? — осмелев спрашивает девушка.
— Я ведь сказал: конь в пальто.
— Ну, если серьезно?
— ФСБ, майор Рыжов. Что я тут делаю? Это, милая, задача не для вашего ума. В настоящий момент занят тем, что пытаюсь вытащить нас всех из той задницы, куда вы только что попали. Повторяю свой вопрос: кто вы такие и что тут делаете?
Из сбивчивых объяснений девушки и парня выяснилось следующее. Это брат и сестра. Жили они неподалеку отсюда в небольшом лесном селении. Когда начались всякие неприятные штуки, и по радио стали приходить вести одна тревожнее другой, население поселка не на шутку встревожилось. Народ тут был тертый, жизнью битый и совершенно справедливо ничего хорошего от жизни не ожидал. Как-то вот не водилось в здешних краях оптимистов…
Свет в поселке вырабатывал собственный генератор, поставленный ещё в советское время на запруде, так что от окружающего мира население зависело не так уж и сильно. Хлеб пекли сами, благо запасов пока хватало.
— А когда по радио передали, что Москва накрыта ракетным ударом, все как-то растерялись.
— Это что же, прямо в новостях и сообщили?
— Нет, конечно. У нас отставной капитан жил. Он сам из этих мест, вот после службы и вернулся. А с собой он привез радиоприемник, какие на военных самолетах стоят. Он как раз на таком-то и летал. Там и в аварию попал, ногу ему отрезали. Раньше-то еще, при советской власти, у таких пилотов льгота была: могли они квартиру в крупном городе получить, как на пенсию уйдут. А сейчас все это отменили. Дали ему бумажку какую-то. Говорят, по ней жилье можно получить. Он два года-то так и мыкался, даром, что на одной ноге, а потом, как понял все, домой и вернулся. Бумажку эту на стену прибил, по праздникам в нее из мелкашки стреляет, как выпьет. А вот приемник он сильный привез. Антенну к нему сделал. Очень хорошо по нему станции всякие ловились.
— Ловились?
— Ну, сейчас-то и слушать некого. Кого по радио ни поймаешь — так все больше помощи просят, либо ругаются с кем-то. Вот по этому-то приемнику мы все новости и узнавали.
— И каковы же новости были?
Перехватив удивленный взгляд девушки, поясняю ей:
— Я в тайге два месяца без связи просидел. Наша рация накрылась, а другой не положено. Ждали мы, что к нам связной выйдет. Однако его все нет и нет. Вот я за связью-то и пошел. И ничего толком понять не могу. На контрольный пост вышел — так он разгромлен весь, люди убитые лежат. Поселок проходил — так там и вовсе никого нет, как Мамай прошел. Что у вас тут творится? Это что за отморозки с вами перестреливались?
— Да хороших-то новостей, почитай, и нет никаких. Питер, вон, почти весь разбомбили. С тех краев и не слышно никого. В Москве что-то прилетело, да не один раз. Ростов, Волгоград — да всего и не упомнишь сразу. В общем, плохо все. Телевидение все умерло, радио считай что и вовсе нет никакого. Капитан целыми днями у приемника сидит да ручку крутит. Так до сих пор ничего хорошего и не услышал. Слава Богу, что хоть к нам ничего не залетело!
— А что, могло?
— Да кому мы тут интересны? Военных тут почти что и нет. Тюрьма, вон, стояла недалеко. Так оттуда почти все и сбежали. Да не одна здесь тюрьма была. Полгода назад еще большой лагерь построили, аккурат перед всем этим кошмаром только людей туда и привезли. Вот они и бегают у нас теперь по округе.
— Сбежали?
— Как же! Выпустили их!
— Это у кого ума хватило?
— Власть нонешняя. Как все плохеть-то стало, он и объявил, что теперь никакой власти, окромя его любезного, в этих краях нет и больше не будет. И объявил всем амнистию. Так что видели вы, чем теперь они занимаются.
— Там вроде все в полицейской форме были…
— Так настоящей полиции, почитай, и не осталось никого. Те, кто сразу с Верзилиным пошли, те остались. Начальники теперь. А всех прочих в один день за ворота выгнали. Те же, кто сразу с ним не пошел, ушли в лес, да на том пропускном пункте, что вы видели, и сидели. Я так думаю, они помощи ждали откуда-то. Да только не пришел к ним никто.
— А армия?
— Да где она здесь? И пары сотен человек не наберется, если всех вместе собрать. В наших лесах ничего интересного нет.
Однако же куда-то шел Ананьев. Значит, не совсем права девушка. Что-то тут есть, знать бы, что?
— А потом начали эти гости к нам приезжать.
— Извини, задумался я. Слова твои пропустил. Да и звать тебя как, кстати говоря?
— Ирина я. А вот он, — кивает она на рыжего, — Никитка, брат мой. Младший. А вас как звать-величать?
— Сергей я. Так что ты про гостей говорила?
— Они до нас-то не добрались еще. Дорога к нам трудная, ехать долго. Да и делать у нас особо нечего. Раньше-то все население на руднике работало. А как перестройка началась, его и закрыли. Сказали, невыгодно. Поселок и уменьшился раз в пять сразу. Потом еще многие уехали. А кто остался, больше в лесу промышляет. Коровы еще у нас есть да козы. Так вот и живем понемногу. А гости эти… Они в разные поселки приезжают. Говорят, теперь они вместо полиции будут. Какие-то поселки, вроде того что вы на трассе видели, объявляют неперспективными. Мол, неча вам тут делать, только хлеб зазря едите. Собирают всех и увозят.
— Куда?
— Не знаю. Мы позавчера узнали, что они в Николаевку приехали. Там и народу-то всего ничего живет, все больше старики. Понятно было, что они и их с собой заберут. Вот мы и решили напасть да отбить. А вон оно как все вышло…
— Много народу-то на той стороне было?
— Да с десяток. Думали, пуганем этих, они и попрячутся. Кто ж знал, что их там такая куча будет?
— Думаю я, Иришка, что не вы засаду устроили, а, скорее, на вас. Теперь у них повод есть за вас всерьез взяться. Я так понимаю, что совсем беспредельщиками они выглядеть не хотят. Оттого и устроили вам такую ловушку. Теперь они с чистой совестью к вам нагрянут. Сколько народу-то у вас еще осталось?
