Обратный отсчет (СИ) - Лебедев Евгений Николаевич
«О боже! Куда катится этот мир! — под смех сестёр истерично завопил я, схватившись за голову. — Лена, мы срочно меняем свой профиль деятельности. Бросаем к ядрёной фене футбол, книги, музыку и срочно становимся великими художниками! Я таких завтраков намалюю, что все коллекционеры мира и музеи выстроятся в очередь».
Мы с Женькой ещё долго обсуждали (в основном спорили) ценности мирового искусства и даже затронули тему футбола (речь шла о баснословных трансферах некоторых игроков), не забыв, конечно, затронуть и мой переход из «Валенсии» и сумму выплаченных отступных. Однако каждый из нас остался при своём мнении. Лена сохраняла нейтралитет, лишь изредка поддерживая то меня, то свою сестру.
«Пойми, Саня, у каждого человека свои ценности в жизни. Кто-то тащится по футболу или хоккею, кто-то коллекционирует старинные монеты, марки или ещё какую-нибудь хрень. А кто-то не чает души в живописи. И для него нет ничего грандиознее, чем, допустим, иметь в своей коллекции знаменитое полотно Малевича или других выдающихся художников. И эти, как ты говоришь, чокнутые люди готовы платить за некоторые полотна сумасшедшие деньги», — Женька произнесла эти слова, и наш бурный спор постепенно угас. Мы плавно перешли к обсуждению литературного творчества Лены и моих ближайших планов в сфере музыки.
В половину второго ночи мы отправили Женьку спать на нижний этаж, где была единственная опочивальня люксовых размеров. Спать нам не хотелось, и мы решили попить хорошего травяного чайку, переданного нам Женькиной мамой.
— Ну как тебе моя сеструха? Только честно! — пока я заваривал чай, с ухмылкой спросила Лена. Она выливала остатки клубничного варенья в небольшую фарфоровую пиалу.
— Женька классная! Она мне сразу понравилась. Но я представлял её немного другой, — честно признался я. — Вы очень сильно похожи внешне, но по темпераменту разные. Ты более спокойная, рассудительная, а она шебутная, но прикольная. В ней столько энергии. На неё смотришь и не веришь, что она имеет отношение к изобразительному искусству. С её характером нужно вести свадьбы, всякие тусовки и вечеринки, а не заниматься реставрацией старинных вещей.
— Здесь ты прав, — облизнув палец с вареньем, согласилась жена. — А ещё она классно играет на гитаре и отлично поёт. После её романсов плакать хочется, аж за душу берёт. Но в своей стихии она совсем другой человек. Я однажды была у неё на работе в Эрмитаже, так я её вообще не узнала. Ни одного мата или плохого слова от неё не услышала, только правильные заумные речи. Она помешана на своей работе. Готова часами сидеть и корпеть над своими старинными безделушками, — выдохнула она, поправляя свои волосы. Помолчав немного, она добавила. — Она и вправду классная. Я её очень люблю.
— Значит, и я её полюблю, — выдал я и широко улыбнулся, глядя в её счастливые глаза, которые также искрились смехом.
— Дурак ты, Сашка, — и в меня полетело кухонное полотенце. Я ловко увернулся, и оно пролетело над головой.
— Да я вообще не про то, о чём ты подумала, — я поднял полотенце с пола и решил сменить тему. — Ты мне лучше скажи, что ты придумала с сюрпризом для Бетти?
— А не скажу. Всё увидишь завтра на трибуне, — сказала она и высунула кончик соблазнительного розового язычка.
— Увижу так увижу. Я знаю, ты меня не подведёшь, — улыбнулся я, беря её за руку. — Тогда скажи, что у тебя с книгой? Помощь юриста понадобилась?
Одной из причин поездки Лены в Москву была встреча с представителями крупного московского книжного издательства. Изучив материалы её книги, они предложили ей подписать контракт на издание произведения. Мы долго обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что творческий дебют Лены должен состояться на нашей родине. Если «Голодные игры» понравятся русскому народу, а в этом никто не сомневался, то можно будет смело издавать книгу и за границей многомиллионными тиражами.
— Конечно, понадобилась! И вообще, когда я изучала условия предложенного договора, то у меня сразу сложилось впечатление, что издательству важнее заработать деньги, чем построить нормальные конструктивные отношения с автором. В договоре были такие сложные пункты, что без помощи юриста я бы сама не разобралась. Я очень благодарна Илоне Аркадьевне, она выручила меня и объяснила все нюансы книжного бизнеса. Она несколько дней вела переговоры с издательством, чтобы добиться для меня наилучшего варианта договора. Ведь изначально издательство хотело купить у меня права на книгу за смешные деньги, но мы сразу отказались. Мы договорились только о гонораре с продаж книг. Роялти, конечно, небольшой — всего пятнадцать процентов. Но для начинающего писателя это нормально. Что касается тиражей, то выпуск книг будет проходить в два этапа. Первый тираж — двести тысяч экземпляров. Если продажи пойдут хорошо, то следующий тираж будет на усмотрение издательства, но не более полумиллиона. На этом наши условия договора заканчиваются. Последующие тиражи возможны только после перезаключения договора. Илона Аркадьевна, прочитав книгу, пришла к выводу, что у «Голодных игр» большой потенциал, и с издательством нужно будет торговаться заново… Ой, чуть не забыла сказать: семья Трегубовых передавала тебе огромный привет, особенно Егорка. Я встречалась с Илоной у них дома. Как ты и просил, накупила им кучу всяких подарков. Егору вручила соневскую приставку, а девчонкам всяких шмоток и немного косметики. У них всё нормально. Настасья Олеговна уже зовёт Сашку Романова зятьком. Он от них почти не вылезает, — усмехнулась она. — А ещё она просила передать, что дела у фонда идут хорошо, можешь не переживать за них.
— Это радует, что хорошо. Скоро придут мои песенные роялти, нужно будет ещё закинуть им немного деньжат. На благое дело не жалко. Кстати, ты уже думала, что будешь делать с первыми заработанными деньгами?
— Куплю любимому мужу подарок. Если бы не ты, то этой книги не было бы. И писательницы Елены Граф и подавно, — усмехнулась она.
— Точно, ты же без пяти минут Граф. Получается, в нашей семье появится ещё одна известная личность. А ты знаешь, Елена Граф — это лучше, чем Елена Касьянова. А как звучит! Великая писательница Елена Граф! — сказал я и, подняв указательный палец правой руки вверх, рассмеялся. В тот же миг я почувствовал лёгкий укус в районе локтя.
— Ну ты и говнюк, Сашка! И чем это моя фамилия тебе не нравится? — наигранно возмутилась она, впиваясь ногтями в мою руку.
Мои нежные поцелуи и слова извинений быстро успокоили её. Затем мы пили чай с вареньем и обсуждали детали будущей трилогии о Китнисс Эвердин, некоторые моменты нашей скорой свадьбы и многое другое. Я смотрел на свою будущую жену и понимал, что я самый счастливый человек на свете. Я поднялся со стула и нежно поцеловал её в губы. Мы и сами не заметили, как оказались в ванной комнате. И она не обманула, сдержав свои недавние обещания, данные по телефону. Спать мы легли только в половину четвёртого утра.
Я стоял на своём левом фланге и с нетерпением ждал начала игры. Наконец прозвучал свисток Майкла Дина, и стадион наполнился оглушительным рёвом семидесяти шести тысяч голосов. Сегодня был настоящий аншлаг! Болельщики пришли не только посмотреть игру своей любимой команды, но и поздравить с юбилеем шотландского наставника, а также выразить ему слова благодарности.
С первых минут матча наши соперники пытались атаковать в типично английском стиле. Они прорывались по флангам и забрасывали мяч в центр нашей штрафной. Однако на большее у них не хватало фантазии, к тому же мы строго играли в обороне и не давали им свободно действовать на нашей половине поля.
В один из моментов Даррен Флетчер перехватил мяч и начал контратаку. Он умело обыграл нескольких игроков «Портсмута», заметил мой рывок в свободную зону и верхом передал мяч мне. Первым же касанием я подработал мяч под левую ногу и на рывке ушёл от защитника гостей, высматривая своего друга Шрека. Он уже стремительно направлялся к воротам соперника.
