Тайфун (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Между тем мелкими своими пушками отметился и «Восток», и даже собранная с бору по сосенке команда шлюпа «Илайза», дала залп. У этих тоже получился перелёт, и их ядра поймал следующий купеческий кораблик. На «Авроре» князь Болоховский успел со своим расчётом перезарядить 68-фунтовое орудие и бомба с него, угодившая в проделанную уже дыру на борту парохода, угодила в котёл, и он рванул там, разрывая шлюп пополам. Очевидно, в это же время сдетонировал и боезапас к крюйт-камере, так как бабах вышел знатный. Если на корабле и были свежие газеты, то теперь их сможет прочитать только архангел Гавриил. В дым превратились.

Всё это время мичман Виктор Львович Кочубей держал на прицеле баркас с английского парохода. Время от времени там пытались организоваться, вытащить из воды купальщиков и даже взяться за вёсла, но выстрел из кольта Драгун вновь заставлял матросов и офицеров улечься на дно шлюпки. Единственное, что позволил сделать англичанам мичман, так выловить своих из воды. Капитан же говорил, что нужны новости. Эти смогут рассказать о температуре забортной воды.

Бабах. Очередной залп дала всем бортом «Аврора» и уже не по разорванному на куски и кусочки пароходу, а по стоящему за ним купеческому шлюпу. Там выкинули белый флаг, но фон Кох запретил прекращать огонь и буквально через минуту убедился, что поступил совершенно правильно. На палубы всех трёх купеческих кораблей стали выбираться из трюмов люди в красных мундирах. Некоторые пытались стрелять по русским из ружей, некоторые спускать шлюпки, некоторые просто бросались за борт, там уже плавало прилично обломков от парохода и выжить в воде было больше шансов, чем среди взрывов бомб на корабле. По крайней мере, сухопутные красномундирники так думали. Наивные. В такой воде, даже держась за деревяшку, наполовину высунувшись из воды, и десятка минут не прожить. Умрёшь от переохлаждения.

Шедший последним купеческий барк попытался развернуться и скрыться назад за островом, но это же парусник, а не пароход, да ещё под убийственным огнём с четырёх кораблей. Тем не менее, «Восток», поднял сигнал, что начинает преследовать беглеца поднявшего паруса, и дымя, как маленький вулкан, по дуге стал обходить побоище.

Избиение десантных судов продолжалось около часа. Огромную работу проделали именно 68-фунтовые орудия с «Авроры» «Дианы», при удачном попадании разрушения корпуса были чудовищными. Так в барк бомба попала в район ватерлинию, и в метровую дыру сразу хлынула вода. Несколько минут и судно начало заваливаться на борт.

На шлюпке с радостью увидели, что кораблей у них больше не осталось. Почему мичман Кочубей решил, что с радостью? Ну, а как же, один из офицеров стянул сюртук, потом белую рубаху и стал ею радостно размахивать.

Событие тридцать шестое

«Если Бога нет, а я в Него верю, я ничего не теряю. Но если Бог есть, а я в Него не верю, я теряю всё.»

Блез Паскаль

Капитан второго ранга Генрих Фёдорович фон Штольц сойдя на берег в бухте столицы королевства Рюкю городе Наха, выслушал доклад командира десанта со шлюпа «Мария» мичмана Евстафьева и похлопал рукой по 11-дюймовому орудию.

— Хороша пушечка. Жаль к нам на корабль не поставить, перевернёт просто.

Командир парового шлюпа лейтенант Андреев Александр Николаевич тоже похлопал по бутылкообразному стволу. Японцы молодцы. Сумели как-то с десятиметровой глубины достать такую громадину. Так и лафет не поленились тоже вытащили. А потом видимо долго драили песком и маслом натирали ствол. Орудие прямо блестело. Точно молодцы.

— Давайте, Андрей Александрович, готовьте десант, спускайте с корабля человек пятьдесят, и я дам команду с «Дианы» второй человек тридцать снять и с «Авроры» столько же. Думаю, этого хватит. Против стрел… Что там с Афонькиным-то, тяжёлое ранение? Оказывается, и из древних луков из засады можно против Шарпсов воевать.

— Стрела в кость попала. Вырезали, рану промыли. Продезинфицировали. Будем надеяться, что на наконечнике яда не было.

— Не хотели же воевать. Ну, да теперь не жалейте их, при малейшем сопротивлении расстреливайте издалека, — Капитан второго ранга махнул культей в сторону стоящего на горе замка вана местного, — Выдвигайтесь быстрее, а то уже за полдень. Тут, на Юге, быстро темнеет.

Сводный отряд снятый с трёх кораблей двинулся в сторону замка Сюри, где обитал их ван примерно через час. Шли, выставив охранение со всех сторон. Впереди десяток разведчиков, с флангов колонну матросов охраняют редкой цепью растянутые калмыки. Позади ещё пяток калмыков.

С обеих сторон дороги были небольшие двухэтажные дома со странными крышами. Дома были окружены каменными заборами из аккуратно выложенных плоских камней, скреплённых глиной, этого почти не было видно, словно камни просто уложены один на другой. Японцы не боялись бредущих в гору матросов, они выглядывали из ворот, косматые чёрные головы торчали из-за этих странных заборов, разве что дети дичились, прятались за кустами магнолии.

Примерно через полторы версты, на приличную уже высоту, когда поднялись в гору, и позади, как на ладони видно было бухту со стоящими там русскими кораблями, показались большие, роскошно оформленные, деревянные ворота, зачем-то укрытые такой же изогнутой крышей. Но если честно, то смотрелось это красиво и торжественно.

Не менее торжественно смотрелись и выстроившиеся за тоненькой цепочкой солдат в белых одеждах, с мечами и копьями странными, богатые и знатные японцы. Они были в дорогих, видимо, цветных шёлковых халатах, смешных шапочках и не менее смешных башмаках деревянных.

Мичман Евстафьев потянул за рукав вперёд немного опасающегося солдат корейца, что теперь выступал у них переводчиком. Шагнул вперёд и профессор Макбретни. С появлением корейца Вана стало возможным общаться с японцами на японском языке. Ван знал кроме родного, понятно, китайский и японский. Так что мичман говорил на английском, профессор переводил корейцу на китайский, а тот уже рычал на островитян одетых в яркие шелка на их родном языке. Получалось не очень, правда. Мичман отлично знал немецкий и французский, а вот английский с пятое на десятое, так же владел японским и кореец. Получалось долго. Всё приходилось по три раза проговаривать. Ситуацию исправил один из придворных. Он отлично владел китайским, и цепочку удалось сократить.

В результате переговоров мичмана допустили во дворец Сюри и даже вывели к нему одетого в такие же балохонистые одежды мальчонку лет десяти — одиннадцати, который и оказался ваном или королём Рюкю. Звали короля Сё Тай. Уже успех, как посчитал сначала Евстафьев. И зря. Из дальнейшей беседы с чиновниками, когда мальчонку увели, выяснилось, что королевство Рюкю не самостоятельное государство, а является вассалом княжества — «княжество Сацума», что расположено на острове Кюсю. И чтобы о чём-то договориться с этим «королём» нужно сначала договориться с «князем» или даймё. Так и тот не самостоятельная фигура, княжество Сацума естественно, как и все княжества подчиняются сёгуну. А тот служит императору.

— А как зовут этого даймё? — справившись с желание зарычать на словоохотливого чиновника, поинтересовался мичман.

— Симадзу Нариакира. Это очень мудрый и всеми почитаемый правитель. Он владеет многими языками гайдзинов и вообще среди приверженцев синто почитается как ками.

— Поясните, — заинтересовался профессор. Тут про мичмана забыли и два этих товарища полчаса разговаривали, закатывая глаза к начинающему темнеть небу.

— Профессор! — наконец не выдержал Евстафьев.

— Синто — это религия такая. Там множество богов и божков. Так вот ками — или их правитель, теперь почитается как бог. Или правильнее — является богом.

— Бог?

Глава 13

Событие тридцать седьмое

Чай! Вот что мне было нужно! Хорошая чашка чая! Перегретый настой свободных радикалов и танина, он просто создан для здоровья.