Ягор Дайч (СИ) - Евстратов Василий "Е. В. В."

В выдавленной Жулькой в сене норе на тряпке она сама лежала, подставив брюхо четырем «котяткам». Дымчатый окрас с темными пятнами и ломаными линями по всему телу уже сейчас прослеживался, но пока еще невнятно. Как подрастут, вот тогда они действительно красивыми станут, только эту красоту еще нужно будет суметь заметить, а как заметил, суметь живым остаться.

Жулька уже успокоившаяся, лениво помахивая хвостом, счастливо посматривала на наше семейство, со всех сторон ее обступившее и активно обсуждавшее случившееся «чудо».

— И вправду, котятки, — пробормотал удивленно дед. — В первый раз такое вижу.

Стоявшая возле собаки на коленях Дашка, обернулась на голос деда, да в такой позе и замерла.

— Ба, — толкнула она стоявшую рядом с ней бабушку в бедро, после чего ткнула пальцем той за спину.

Не только деда увидела, но и меня рядом с ним стоявшего.

— Не тычь пальцем, — бабушка стукнула ее по руке, но все же оглянулась посмотреть, на что та показывала.

Посмотрела: стоит рядом с дедом их непутевый внук и улыбается так, что морда сейчас треснет.

Я реально не мог сдержать улыбки. Когда Маша в ангар прибежала и новость озвучила, я все равно до конца не мог поверить в услышанное, хоть и очень хотелось. Но когда своими глазами «котяток» увидел, вот тогда меня радостью и накрыло.

У меня получилось!

Я ведь раньше с живой плотью не работал, даже в прошлом своем мире только теорию изучал и на манекенах практику отрабатывал. А тут, увидел собачью свадьбу, где Жулька в качестве невесты выступала, а четыре соседско-корейские кабысдоха женихами, после «свадьбы» быстро испарившихся. Вот и стукнула мне в голову мысля: сестры подрастают, невесты уже, им защитники нужны, да и бабушке с дедом тоже таковы не помешает.

Вот и рискнул.

Не Жулькой.

Я сам чуть кони не двинул, когда сначала с огромным трудом своей кровью нанес ей на пузо нужные символы (ведь это не неподвижный маникен), а потом, активируя ритуал, вбухал в него весь свой резерв и, кажется, даже чуть больше. Очень уж мне потом плохо было. Зато Жулька была счастлива, даже внешне похорошела.

Ну и потом, как я очухался и при каждом поглаживании собаки энергией начал с ней делиться, ей вообще захорошело. Так что да, ей ничего не угрожало. Ритуал мог не сработать, в этом случае она вообще не понесла бы, или понесла, но родила бы вполне обычных щенков. К этому я и склонялся до последнего, очень уж малый шанс был, что у меня с первого раза все получится.

Получилось.

(Ох, треснет морда, от улыбки уже щеки болеть начали).

— Та-ак, — протянула бабушка, распрямляясь и всем телом ко мне поворачиваясь. — Егорка. Ну конечно же, Егорка! Твоя работа?

— Не, — все еще улыбаясь, отрицательно мотнул я головой. — Я видел, как она с собаками корейцев шашни крутила, так что это их работа.

— Вот бесстыдник, — аж задохнулась от возмущения бабушка, под смущенные хи-хи сестренок и более смелые ха-ха братьев, зашарила руками по плечу, по поясу… — Вот я тебе щас… щас… щас я тебя, — но тряпки под рукой не находилось, чтобы меня ею огреть. — Ты думай, что языком ляпаешь.

— Успокойся, Милава, — поймал ее дед за пояс, не дал до меня добраться. — Егор?

В этот раз голос деда без смешинки и без его привычного кхеканья, твердо прозвучал.

Намек я понял.

— Извини, ба, — сам к ней подошел и затылок подставил.

Терпеливо вытерпел подзатыльник и трепание за ухо.

— Думай, что и перед кем ляпаешь!

— Извини, — еще раз повинился я, чмокнул ее в щеку и обнял за талию. — Да, это моя работа. Если верить знаниям, — ткнул я пальцем себе в голову, — то это бесны.

— Что-о? — протянули удивленно дедушка с вывернувшейся из моих рук бабушкой, не зря столько лет вместе живут, полностью синхронно получилось. — Бесы?

— Не бесы — бесны, — повторил я им. — Вот эти котята, — кивнул я в сторону довольно чмокающих «бесов», — когда вырастут, то лучшими охранниками и сторожами будут. Лучше даже чем самые крупные и злобные собаки.

— Кхе, — недоверчиво кхекнул дед, глянул на котят, на мелкую Жульку. — Коты сторожа? Чудно.

— В первую очередь охранники, — поправил я его. — И предназначены они для охраны женщин, хранительниц очага. Когда мужчины надолго покидают дом, они могут быть спокойны, оставляя своих жен и дочерей одних. Бесны — они пусть статями не очень крупные, взрослые чуть поменьше рыси размером где-то будут, но никакому более крупному зверю с ними не справиться. Несмотря на размеры, они очень сильные, по скорости с ними тоже мало кто может сравняться, ну и — умней тех же собак. Что еще добавить? В дикой природе они не живут, только с людьми. Если бесна не найдет себе хозяина, то умрет от тоски.

Девчата, слушающие меня с открытыми ртами, дружно ахнули, с жалостью смотря на котяток. И это я пока не стал добавлять, что если хозяин или хозяйка умирает, то и бесна тоже. Слишком они опасные существа, маги в моем мире специально так сделали, когда эту породу выводили. А то древние маги разных тварей наплодили, так теперь даже спустя тысячелетия от них избавиться никак не получается.

Пока меня вопросами не завалили, продолжил рассказывать о «котятках»:

— Если же хозяин найдется, то преданней существа у него уже не будет. Как и говорил, они сильней других животных, не боятся разных ядовитых тварей, за милую душу змей и пауков жрут.

— А вообще, что жрут? — задал вопрос дед, внимательно меня слушающий, ему как зверолову, очень уж интересно было.

— Да они всеядные: и от каши не откажутся, и мясом не побрезгуют, тех же крыс у нас быстро выведут. Отличные крысоловы и вороловы — это уже к сторожам относится. Когда они подрастут и возьмут территорию под охрану, украсть у нас что-либо будет просто невозможно.

Люди у нас и так ничего не воровали, а вот зверье иногда шалило, оно на домашнюю птицу особенно любит охотиться. То передушат курей, то мозги им повыедают, а то и просто утащат.

— Бесны, говоришь? — переспросил дед, задумчиво поглаживая бороду и с интересом смотря на сосунов. — А как они хозяйку себе выбирают? Их приручают?

— Ну… можно и приручить, вернее провести привязку к конкретному человеку, пока они еще слепые, но это нежелательно делать. Если принудительно привязывать, то имеется большой шанс на то, что когда бесна прозреет, то не примет хозяина, предпочтет умереть, а не подчиниться ему или ей. Ну или против воли все же подчинится, но будет долго болеть, из-за чего вырастет слабее, чем могла бы быть, и в дальнейшем уж точно не принесет потомства.

— Кхе, — кхекнул дед озадаченно. — А так, как эта привязка происходит? Чтобы по ихней воле.

— Да тут просто. Глаза как откроются, и они от мамкиной сиськи оторвутся, сразу начнут поиски хозяйки или хозяина. И тут, — я на сестер взгляд перевел, — главное их не отпугнуть. Никакого сюсюкания, подсовывания вкусного и чрезмерных нежностей. Это не кошки — бесны! Пока хозяина себе не найдут, они будут дичиться всех, со стороны за нами наблюдая, и только сделав выбор, сами подойдут и на руки попросятся. В этот момент тоже не надо на них радостно набрасываться, протяните руку и позвольте себя за палец укусить. Зубы у них острые, так что это не больно будет. Куснут, капельку крови слижут, и вот только тогда уже они признают над собой хозяина.

— И тогда можно будет, да? — Машутка даже пальцами рефлекторно зашевелила, как будто уже мнет шерстку бесны.

— И тогда нет, — разочаровал я ее. — Пару-тройку дней придется потерпеть, так как, отведав крови, в это время бесна будет сонная и квелая. Зато вот потом она начнет вести себя как маленький котенок, познающий мир. Целый год будет мелкой, расти очень медленно, хватит вам душу отвести. Через год же они резко в рост пойдут, и вот тогда уже примутся за охрану.

— А помимо хозяйки, как они с другими людьми и между собой уживаться будут? — задал правильный вопрос дед.

— Нормально будут уживаться, — успокоил я его. — Помимо хозяйки они и к нам всем привыкнут, будут позволять себя кормить… — глянул на сестер и улыбнулся, — позволять себя кормить и гладить. Раз хозяйка в дружеских отношениях с нами, то и бесна то же самое продемонстрирует. А вот чужакам никогда не даст к себе прикоснуться, как никогда и еду из рук у них не возьмет. В этом отношении они очень осторожные: или у хозяина и доверенных людей пищу брать, или собственноручно-пойманной питаться.