Шофер. Назад в СССР. Том 3 (СИ) - Март Артём

— Он!

Бабушка засуетилась в комнате, где горела одна только стоявшая на тумбочке настольная лампа.

— Погодите! Я пойду с Игорем поздороваться!

— Да не надо вам! Не вставайте! — Поторопился ответить я, а сам показал Маше грязную рубаху. Та пожала плечами.

Шаркающими шагами бабушка вышла к нам в коридор.

— Ой! Игорь! Да на кого ж ты похож! — Удивилась она, когда меня увидела, — чумазый как чертенок!

— Так шофер, — улыбнулся я, — мне чумазым по профессии быть полагается.

— Ну хорошо хоть не моторист! Потому как им, получается, по профессии надыть быть вечно пьяными!

— Ба, — вклинилась в наш разговор Маша, — а мож дадим Игорю чего из одежды? У нас же от деда много осталось. Сама видишь, какой Игорь грязный. Как же он так ходить будет?

— Да ты чего? Дед был на голову Игоря ниже. Зато в пузе как три Игоря! На Игорьке все дедово будет как на палке болтаться!

— Ну надо его переодеть, — строго сказала Маша, — а то в таком виде я на него смотреть не могу!

— Что правда? — Рассмеялся я.

— Ну почти не могу, — хитро улыбнулась Маша, глядя на меня влюбленными глазами.

— О! А давайте я к Райке схожу. У ней сын щас в армии, а по росту один в один Игорь получается! Щас мы тебе какую-никакую одежу у ней выпросим! Ты ток потом верни!

Бабушка засобиралась, нашла и нацепила поверх своей кофточки легкую жилетку-безрукавку.

— Да ладно, не надо, — улыбнулся я, — я и так похожу.

— Ничего не походишь! — Возразила Маша, — я твою одежду возьму и выстираю завтра, прокипячу хорошенько. А ежели не возьмет ее, то знаю я в Армавире, в доме быта, хорошую прачечную.

— Я щас! Быстренько! — Сказала бабушка и зашаркала на двор.

— Так, а ты, Игорь, пока раздевайся, — сказала мне деловито Маша.

Я улыбнулся, взял ее за талию и прижал к себе.

— А ты чего это делаешь? — Удивилась она.

— Далеко живет тетя Рая? — Слыша, как закрылась во дворе за бабушкой калитка, спросил я.

— Да нет… Пара кварталов… — сказала Маша, а потом вздохнула.

Все потому, что стал я целовать ей красивую ее шею.

— Ну… Бабушка с теть Раей давние подруги… Точно языками зацепляться, — промурчала Маша сладко, — так что задерживается она…

— Ну и хорошо, — прошептал я ей на ушко, оторвавшись от нежной кожи.

— Пойдем в переднюю…

— Пойдем. Ты только заранее окошко открой, чтобы у меня был путь для отступления.

Домой я вернулся часам к десяти вечера. Первым встретил меня Жулик. Веселый пес уже забился в свою конуру, посаженный на цепь. Когда я вошел, он выглянул наружу. Гавкнул на всякий пожарный.

— Да я это, я! Чего гавкаешь?

Пес, весело повизгивая выбрался из будки. Громко застучал цепкой по деревянному порожку. Бочком, ластясь, побежал ко мне.

Когда я стал гладить его по голове, Жулик упал набок. Задрав лапы, показал мне мягкий свой живот. Запустив руку в жесткую его шерсть на груди, я принялся чесать пса. Тот, откинув голову, смежно замахала задней лапой.

— Пришел уже? — Сказал отец, выйдя на ступеньки.

— Ага.

— Долго ты. Милиция от нас уже давно ушла.

— У Машки был, — я встал, — заезжал сказать, что все со мной хорошо.

— М-м-м, — протянул отец и сошел во двор, закурил. — Пойди скажи матери, что все хорошо, а то она извелася вся.

Отец сел за стол, затянулся папиросным дымом.

— Ну как там? — Спросил он, когда проходил я мимо.

Я вздохнул, сел рядом.

— Как приехал в гараж, взял меня Мятый на мушку. У него наган с собой оказался.

— Ты посмотри, чертяка, — сказал отец хрипловато, — а чего дальше? Скрутила его милиция?

Отец мой, не привыкший выдавать своих настоящих мыслей и эмоций, выглядел спокойным и даже холодным как глыба льда. Даже когда услышал он, что был я сегодня на волосок от смерти, на лице его не дрогнула ни одна мышца. Но это только внешне. По блестящим его глазам, нервным движениям грубых пальцев, понял я, как сильно разволновался папа в этот момент. А вида все же не подал.

Потом рассказал я ему обо всем произошедшем. Отец слушал внимательно, курил. Когда я закончил, они помолчали полминуты.

— Па, — наконец сказал я.

— М-м-м?

— Я сегодня чуть человека не убил. Хотел застрелить раненого Серого за то, что он думал все наше семейство перебить. Злость взяла.

— Понимаю, — отец покивал головой, — я бы, наверное, пристрелил бы. Убил его, и дело с концом.

— Мгм, — опустил я взгляд, а в душе моей снова проросло зернышко сомнений. А правильно ли сделал я, что все же не убил? Серый же вернется…

В этом мире, в который я попал после моей смерти, все немного не так как было. А что, если здесь именно Матвей Серый убьет Свету в будущем? Что, если это будет его рук дело? Это ж тогда получится, что по моей вине-то произойдет…

— Но ты правильно сделал, — сказал вдруг отец, — правильно сделал, что не стал стрелять. Не по-людски это.

Я глянул на отца. Улыбнулся.

— Ну, иди. Мать весь вечер с ума сходит.

— Ничего, — я встал, — весь вечер терпела, а пять минут нашего разговора и подавно потерпит.

— Игорь!

Мама бросилась было меня обнимать, но замерла, окинула взглядом.

— А ты это в чьем? Где твоя одежа?

— Вымазал, — ответил я, рассматривая на себе рубаху с коротким рукавом и вислые спортивные штаны, что выпросила Машкина бабушка у тетки Райки, — это на время дали.

— Где вымазал?

— Да по посадкам пришлось бегать, ловить этого Серого.

— Поймали жеж?

— Поймали.

— Игорь! — Выскочила Светка из соседней с залом комнатки, — ты пришел!

Вместе с сестрой и мамой мы обнялись. Душевная их доброта и радость оттого, что я пришел домой, что я цел и невредим, согрела меня. Укрепила она во мне веру, в правильности моего поступка. Потому как показалось мне, что убей я беззащитного Матвея, то стал бы недостоин той доброты и ласки, которой так щедро делились со мною мои родные. Подумалось мне, что за всю свою прошлую жизнь отвык я от такой теплоты. Что после того, как уехал я из Красной, стало в моей жизни серо и холодно. Должен я любыми средствами сохранить в моей семье эту теплоту.

— Так я за тебя переживала! Так переживала! — Пустила слезу мама, — вдруг чего плохое с тобой приключилось бы! Я б прям тут, на месте и померла!

— Да ну, брось ты, — улыбнулся я, прижимая маму со Светкой к себе.

— А Сашка тебе помогал? — Пискнула Света, — помогал этого злодея изловить?

— Помогал-помогал, — потрепал я ее по голове, — еще как помогал.

— Ох, не можешь ты не влазить во всякие страсти! — Причитала мама, — обязательно что-то с тобой случается! А ведь просила же! Просила!

Я улыбнулся этой маминой плаксивости, глянул на нее сверху вниз.

— Ма, ну ладно тебе. Все будет хорошо. Всегда все будет хорошо. Обещаю.

— Ну чего вы его облепили как квочки? — Вошел в зал отец, — кончилось все. Поймали гада. Нечего уже слезы лить.

— А что там у вас на поисках было? — Спросила Света, когда мы расселись в зале.

— Да чего было? Ездил, катал милицию. Чего еще могло быть-то?

— Врешь ты все, — Мамино лицо сделалось строгим, — у нас тут сидел парень с милиции. Как заарестовали энтого Серого так за парнем тем приехали, передали, что ты Серого поймал. Сам.

— А что-нибудь еще передали? — Нахмурил я брови, — что-нибудь еще говорили?

— Нет, не говорили, — Света развела руками, — потому нам и интересно, как это было.

— Да чего вы пристали к нему со своими расспросами? — Отец понял, что дело идет к неприятному разговору, — поздно уже. Спать надо скоро ложиться. Завтра на работу.

— Да подожди ты, Семка! — Отмахнулась от него мать, — интересно жеж послухать каким таким образом Игорек словил того гада!

— Чего тебе интересно? Завтра расскажет! — Потемнел отец лицом.

— А чего завтра? Я уснуть не смогу, ежели мне не расскажуть!

— Да, па! Ну чего ты? — Света обиженно задрала бровки.