Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая (СИ) - Янов Алексей Леонидович
В итоге было принято продавливаемое мной решение о переводе в собственность частновладельческих крестьян, без выкупа, лишь личных крестьянских подворий - так называемую «усадебную оседлость» – пятачки земли под домами и огородами. А остальная же бывшая барская земля могла продолжать обрабатываться крестьянами на условиях аренды. Кроме того, никто им не запрещал покидать собственные деревни и перебираться будь то в город, будь то на освоение целинных земель. Размер же этих самых личных подворий, также как и размер арендной платы подлежит отдельному регулированию на местном уровне, с учетом плодородия почв, густонаселенности, размеров помещичьих усадеб и целого ряда других факторов. Выработать конкретные предложения по размеру этих самых личных подворий и арендной ставки должно было Главное управлением землеустройства и земледелия во главе с главноуправляющим Никитой Муравьевым. Перед этим управлением была поставлена задача по дальнейшей проработки земельной реформы в части помещичьего землевладения.
Муравьевым совместно с Канкриным с моей подачи уже начал разрабатываться закон, который вместо крайне неэффективной подушной подати вводил поземельный налог. Для поземельного налога должна была действовать раскладочная система. При этом развёрстка земель будет производиться индивидуально в каждой губернии с учётом ценности облагаемой земли, а ценность земли выводиться на основании земских данных. Предполагалось, что этот налог составит 0,18 % ценности земель (около 3 % доходности). Этот налог предполагалось ввести на бывших государственных крестьян. Бывшие же помещичьи крестьяне должны будут платить за используемые ими наделы арендную плату, но за ними сохраняется преимущественное право выкупа арендуемого надела в собственность. При этом арендная ставка у них должна соответствовать размеру поземельного налога в данной местности, а сами арендные платежи пойдут не в государственную казну, а непосредственно собственнику земли. Чуть позже и для помещиков я планировал ввести налоги, но пока с этим делом решил не спешить, руководствуясь принципом, что плохие новости больному нужно «скармливать» постепенно, не обрушивая их все сразу, иначе сердце может не выдержать. Для мещан подушная подать временно сохранялась, правда уменьшались ее размеры. Остальные налоги и сборы, в том числе гильдейские (купеческие), местные (земские) и другие пока сохранялись в полном объеме.
Второй по счету закон, принятый на сегодняшнем собрании ликвидировал в России сословное общество. Будь то дворяне, будь то освобожденные крестьяне – все получали одинаковый правовой статус – гражданин Российской республики – как говорится «ни больше и не меньше, ни дать не взять»!
Меня же, как главу Временного правительства, сейчас заботило запланированное на самое ближайшее время начало продвижения гвардейских частей на юг, в сторону Москвы и в целом повышение обороноспособности подконтрольных нам территорий.
Да, кстати говоря, на том же первом заседании правительства, для обозначения новой революционной российской государственности до созыва Учредительного собрания, Сперанский предложил использовать такое понятие как "Петербургская республика", а уж потом, после установления власти Петербургской республики над всей территорией Российской империи и установлении на Народном соборе-Учредительном собрании формы правления - сменить название на Российскую республику или Российское царство, или ещё как - в зависимости от окончательного решения Учредительного собрания.
Ну, и я не вытерпел, предложил новые, пускай и временные государственные символы Петербургской республики - звезды - на офицерских погонах вместо эполет, звезды на государственных печатях. Правительствующие масоны такой родной для них символ как пятиконечная звезда с радостью и энтузиазмом поддержали. Также не забыл я и о красном флаге с серпом и молотом. Для полного счастья, только бюстов Ленина и Сталина не хватало.
Разобравшись с государственной символикой и решив хотя бы в первом приближении земельный вопрос, я выпроводил за дверь всех "штатских министров" кроме Трубецкого, Пущина и Рылеева, пригласив в кабинет полковых командиров, полковых смотрящих и поставил перед собранием вопрос, что делать с неблагонадежными элементами в армии и на гражданке.
- Господин Каховский у нас теперь главный полицмейстер - вот ему и карты в руки!
За всех живо ответил Рылеев, малость подтрунивая над своим бывшем протеже, Пущин поддержал своего коллегу:
- Нет, карты Каховскому давать в руки опасно, прецеденты были, дело может плохо кончиться …
- Для вас, Иван Иванович, у нас тоже дел припасено немало. Совместно с министерством юстиции вам требуется начать разрабатывать план судебной реформы и заняться местным управлением – будущим земством. В ближайшее время будет введена неизвестная прежде должность судебных следователей, и следственная часть, наконец, отделена от полицейской. Прежде «заподозренное лицо» считалось уже почти обвиненным. В ближайшем будущем будут введены определенные правила при арестах, обысках и допросах.
- И к вам, Кондратий Федорович, тоже будет разговор по вашему профилю деятельности. Мы должны так направлять политику печатных СМИ, чтобы все монархисты - от мала до велика, казались обывателям Петербургской республики людьми глупыми и жестокими, чтобы их боялись и ненавидели. Об этом мы с вами тет-а-тет ещё поговорим …
- Цензуру вводите, господин временный правитель? - осторожно поинтересовался Сперанский, тоже почему-то оставшийся здесь, хотя лично я его относил к штафиркам.
- На время военных действий, господин министр юстиции, да - цензура в печати нужна как воздух! Или вы желаете сделать столичные газеты - площадками для полемики с монархистами, а ещё лучше их рупорами? Если так, то нам с вами не по пути … Демократию я уважаю, но сейчас, во время переходного периода и войны она для нас с вами обернется анархией, военным поражением и как конечной итог - виселицей. Вот теперь и ответьте мне, нужна ли нам цензура?
- Да, безусловно, господин временный правитель! Прошу прощения - въевшиеся привычки - как вторая натура, по этой причине здравый смысл не всегда успевает за языком поспеть, - Сперанский обострять не стал, хотя и непонятно было, говорит ли он правду или отмазывается. Скользкий тип!
Смерив Сперанского задумчивым взглядом, повернул голову к главноуправляющему ГПУ.
- А теперь, как правильно заметил господин Рылеев, вам слово, господин Каховский …
- Спасибо, Иван Михайлович. Во-первых, всех пленных солдат - преображенцев, павловцев, саперов распределить по другим нашим полкам. - Каховский, на удивление всех присутствующих, отвечал четко и уверенно, без тени задумчивости на лице или сомнения в голосе.
Дело в том, что перед совещанием я успел наедине переговорить с Каховским, предложил ему не только обдумать ответ на прозвучавший вопрос, но и сам накидал ему главные тезисы.
- С пленными кавалеристами будет сложнее, заартачатся служить в других полках, придется оставить в прежних, но опять же, следует провести их через присягу. Отказников - на гауптвахты, пока не одумаются, а офицеров - в Петропавловскую крепость! Чай, не малые дети, никто с ними нянчиться не будет. А совсем уж зловредных личностей - на эшафот!
В правительственном кабинете воцарилось молчание. Все смотрели на Каховского в немом изумлении во взглядах. Откуда что и взялось у так и несостоявшегося цареубийцы?!
А мне оставалось, лишь старательно пряча улыбку, подглядывать на потолок. Я был очень доволен, что подобные расстрелянные инициативы исходят не от меня, в тираны меня пока рановато записывать. А так особой вины главы правительства в том, что он прислушался к рекомендациям своего министра, нет, и не будет. Тем более, я-то слова Каховского могу и смягчить, поиграть в роли хорошего и злого полицейского. Для местной неискушенной публики, чтобы просчитать эту ситуацию надо быть поистине очень проницательным человеком или же очень хорошо нас с Каховским знать. Но даже если кто и догадается о нашей игре, попробуй еще докажи! Тем более, в конце концов, никто мне не запрещает действовать и напрямую, просто не хотелось бы к себе привлекать раньше времени внимание.
