Александр Афанасьев - Нет дороги назад
– Бойся!
Хлопок. Сердце замирает, ожидая намного более сильного вторичного взрыва – но его нет. Они выходят из-за угла – пахнет горячим металлом, взрывчаткой…
– Ну?
Биток подходит первым. Пытается открыть.
– Черт…
– Что там?
– Запирающая система выведена из строя, но дверь, кажется, перекосило. Она слишком тяжелая…
– Лютый, разберись с погрузчиком. Сдернем им…
Хороший, все-таки у них командир. Умный
Дверь – поддалась после третьего рывка. Открылся достаточный проход для того, чтобы проникнуть внутрь. Стволы автоматов – нацелены на него.
– Так, собрались. Лютый, идешь первым…
Просто так пройти нельзя. Надо протискиваться…
– Осторожно. Пристегните его.
Альпинистским карабином – его пристегивают за пояс, чтобы вытащить, даже если подстрелят. Пахнет дымом.
– Сними рюкзак. Не пройдешь…
Это точно. Снял рюкзак – и как будто гора с плечи свалилась. Они уже насколько привыкли к рюкзаку, в котором все нужное, чтобы выжить – что без него уже не представляют…
– Пошел.
Держа наготове автомат – Лютый протиснулся в хранилище. Замер. Прислуживаясь – как и в шахте лифта, если что – не уйдешь, хотя сложно себе представить, чтобы кто-то остался здесь, за полуметровой, наглухо закрытой снаружи бронедверью. Но это Восток, здесь возможно всякое. Он вспомнил Туркестан – они брали байтулмал одного джихадистского движения. Байтулмал – это касса, общак. И он, как обычно и бывает – находился не за горами – за долами, не в банке на счете – а у скромного дехканина. Обычный дехканин, тихо себе жил и жил, с женой, с детьми. Зато, когда начали копать – бросился на спецназовцев с ножом, точнее – с заточкой, которую прятал в халате. Его обезвредили – но это было еще не самое страшное. Пока паковали его, пока копали – его жена, тихая и скромная женщина, которую не взяли под контроль – перерезала горло всем троим своим детям, а потом и вскрылась сама. Самое страшное – все это произошло без единого звука – дети не кричали, она не кричала. Просто она знала – что за потерю казны, если муж арестован – то ответит она сама и ее дети. Вот и сделала свой выбор, за себя и за них…
– Лютый, доклад…
– Чисто. Похоже, взяли…
Высокие, до потолка стеллажи. На них, в двойной упаковке из толстого, прочного полиэтилена – явно деньги…
– Понял…
Лютый – отошел от пролома. С той стороны заворочалась техника – явно, чтобы расширить…
Толстые, большие коробки на полках – почему то показались ему трупами в полиэтилене, хотя на трупы они никак не были похожи. Он подошел ближе… ножом аккуратно подрезал одну из них. Достал пачку, посветил фонарем с цевья автомата.
Туманы… Черт…
Туманы – это не романтическая дымка над утренней рекой, а деньги. Здесь они так называются – туманы. На каждой купюре – одно и то же изображение Шахиншаха, усатого и довольного жизнью. Его взорвали во время парада его же солдаты.
Денег много. Миллиарды.
Еще месяц назад – это было бы богатство. Туман – прямо конвертируется в русский рубль, валюта стабильная. В клиринг – ее принимают не все,[37] но те, кто принимает – солидные и уважаемые конторы. На туманы – можно купить нефтепродукты, стройматериалы, электроэнергию, даже продукты питания в последнее время. Все это нужные и важные товары. Но сейчас – с туманом и последняя собака не свяжется. Государства, которое его эмитировало, запустило в оборот – больше нет. Человека, который изображен на это банкноте – даже не похоронили по-человечески. Наверное, потом будет обмен – но когда, на каких условиях. И явно – просто так обменять несколько миллиардов наличных туманов на рубли, не ответив, где ты эти туманы взял – не получится…
Так что это – пустышка, если не сказать круче. Резаная бумага. Если только в других блоках – тоже туманы…
И не трогали их. Когда пришли к власти махдисты – им некогда было печатать деньги, и они ограничились старыми, просто приказав всем замазать лицо шахиншаха черными чернилами. Эти – нетронуты, в оборот последние два месяца они не попадали
Кто-то хлопнул его по спине – он не обернулся. Кто-то другой – бросил на пол химический источник света, а то тут темно как у негра в…
– Так, осмотреть здесь все. Смотрите, не заминировано ли…
– Есть…
Похоже, опять пустышка. Хрен, пустышка…
– Господин майор! – громче, чем обычно голос, явно проскальзывающий в нем страх, полоснул по нервам – здесь кое-что есть!
Ящик. Похоже тяжелый. Лучи фонарей скрестились на нем, примерно метр на два метра. На крышке – знак, который благодаря синематографу узнали все. Черные треугольники.
Ядерная опасность…
– Твою же мать…
– Ничего не трогать. Не трогать.
Затрещал дозиметр – они были у всех. Потому что их задача и была – поиск оружия массового уничтожения и всех, кто мог быть причастен к его изготовлению и применению. Два взрыва уже произошло – на севере и на юге. Взорван стратегически важный порт Бендер-Аббас. Никто не знает – сколько атомных бомб существует еще и где они находятся. В сущности, они все здесь как на вулкане. В штабе – рассматривалась версия, согласно которой исламские экстремисты – махдисты сдали Тегеран для того, чтобы заманить в него побольше неверных, и потом…
– Вот, ублюдки…
– Господин майор, фон немного повышенный.
– Козлы траханные, а если она на боевом взводе?
– Спокойно. Так, успокоились…
– Бык главный, это Лузга, Бык главный, это Лузга, ответьте немедленно, повторяю – немедленно.
Вместе с запросом – они услышали и грохот пулемета. Командир выругался, отошел от ящика с ядерным грузом.
– Лузга, здесь Бык главный, что там у тебя?
– Командир, вижу духов. Группы духов бегут по улице, по направлению к зданию банка, повторяю – тут до черта вооруженных духов! Связи нет, кажется, блокировку врубили! Мы не справляемся!
– Ясно, держись. Мы идем…
– Господин майор поторопитесь. Кажется, сюда нагрянул весь этот долбанный город!
– Мы идем
Командир махнул рукой
– Биток, Слон – наверх, быстро.
Лютый хотел с ними – но командир взглядом придержал его
– Господин майор, они знают, что здесь. Кто-то им сказал. Они пришли сюда за этой дрянью, господи…
– Да я уж понял. Давай-ка, откроем это. Мы не сможем вытащить ящик отсюда, надо посмотреть, что там внутри. Может, удастся это перепрятать…
Лютый знал, что это опасно. Но ослушаться – не мог.
Они перекусили пломбы. Вместе – с трудом они подняли тяжелую, защищенную свинцовой плитой крышку и откинули ее в сторону. Луч фонаря – высветил внутри…
– Что это?
– Не похоже на бомбу, не так ли, сынок? – в голосе командира была странная веселость. Он наклонился и взял пакет.
Лютый – сделал то же самое. Пакет был небольшой, примерно такого размера, в котором продают пакетированное молоко или сок. Внутри – было что-то сыпучее, странной консистенции, похожее на мелкие камешки. Оно похрустывало. И еще – кажется, оно было твердое. Очень и очень твердое…
– Это…
Командир бросил пакет назад.
– Положи обратно и помоги мне с крышкой. Отобьемся – потом разберемся…
С трудом, вцепившись обеими руками, они кладут крышку на место. Что бы ни было в этом контейнере – это явно не атомные бомбы и не обогащенный уран.
Вместе – они бегут наверх, к веревкам. Зацепившись, карабкаются вверх – с полной боевой и при том, что веревка без узлов это не так то просто. С каждым метром, который они преодолевают по дороге наверх – все отчетливее слышна перестрелка.
Взрыв. Вот и из РПГ долбить начали…
– Черт… там кажется, Содом и Гоморра.
– Это точно. Держись меня. На лестнице заряд нейтрализован?
– Так точно…
Дорога вверх по той же узкой лестнице – проходится в десять раз быстрее, чем они шли туда. Больше тут опасаться нечего, опасность – снаружи.
Вот и кабинет. Он выходит на второй этаж, в оперзал. Первый этаж – предназначался для мелких вкладчиков и несложных операций, а так же для работы с хранилищем. Главный оперзал – на втором этаже…
Пущенная с улицы красная трасса – словно лазер бьет по стене, рассыпаясь искрами. Рикошеты, чтобы их…
– Твою же мать…
Они падают на изгаженный пол – рисковать смысла нет. Те, кто отстреливается – уже соорудили баррикады из переломанной конторской мебели и ведут из-за них огонь.
– Так… боевая задача. У тебя глушитель? Спускаешься вниз, проходишь оперзал и занимаешь позицию ближе к дверям. Можешь даже высунуться, понял? Я видел там тумбы приличные с цветами – укрытие как раз. Заодно – опробуй понять, можно ли пробить коридор к нашим машинам… Доходит?
– Так точно.
– Если они уже в оперзале – дай нам знать и держи лестницу. Нельзя допустить, чтобы они ее заняли и били нам в спину. Если оперзал чист – держи вход, нельзя, чтобы они проникли в здание. Они могут подорвать заряд на первом и обрушить все здание…
