Федор Вихрев - «Веду бой!» 2012: Вторая Великая Отечественная
Потом Фил горячо и сумбурно объяснял причину, по которой он прыгнул в эшелон со спецназом ФСБ. В конце его монолога я примирительно добавил:
— Саш, это наш мужик. Я ручаюсь…
Калинин зло хлопнул дверью купе.
— Значит, так. Журналюги. Доедем до места назначения — сдаю вас обоих в штаб фронта.
Ага… Значит, уже не округа, а фронта? Интересно…
Калинин шагнул, сел на койку. Плеснул себе водки в кружку и тремя глотками выпил ее, даже не поморщившись.
Мы тоже осторожно сели.
— А куда едем-то? Товарищ полковник?
Тот подумал.
— А-а-а-а… Все равно узнаете рано или поздно. Есть непроверенная информация, что прибалты нам войну объявили.
— Очумели, что ли, совсем? — удивился я. — У них на три страны один танк!
— Не перебивай! — рявкнул Калинин. И начал рассказывать.
Что именно и как именно случилось — толком никто и ничего еще не знал. Наши буржуи в правительстве так обосрались, что тут же обрубили всевозможнейшие каналы информации — интернет, мобилы, — это все их рук дело. То же самое и с телевидением. И, козлы, нормальной инфы так и не дают толком. Известно точно только одно. На северных границах Украины, в Белоруссии и в Калининградской области идут бои с немцами. Через сутки после Катастрофы заявления о выступлении на стороне Германии приняли парламенты Эстонии, Латвии и Литвы. Мозгов у них чуть больше, чем у черепах, а туда же. Понятно, что при разнице в вооружении мы их уделаем на раз-два. Не только прибалтов. Немцев, естественно, тоже.
— А англы чего? — поинтересовался я.
— Англы? Англы в состоянии войны с фрицами. У Штатов — нейтралитет пока. Еще не отреагировали на войну. Даже удивительно. Обычно они каждой дырке затычка. Японцы с их матерями — пока не знаю. Так вот, ребятки, мы сейчас отправляемся в Питер. Там я вас сдаю в штаб — сидите там и не высовывайтесь.
— А вы?
— А мы под Нарву. Эстонцев там сейчас ополченцы со стройбатом держат.
— Мля… — выругался Фил. — А хохлы с бульбашами?
— Не знаю я конкретики, — честно ответил Калинин. — Не моя компетенция. Кого-то отправят из наших и туда. Мы же военный союз внезапно заключили. Видели, какое столпотворение на площади? И это только начало.
И только в этот момент я вдруг понял, что поезд уже давно тронулся. За окном проплывала Останкинская башня. Точно. На Питер едем. Вот так вот. Я там косточки дедов недавно поднимал. Сейчас и сам повоюю. Буду я еще при штабе отсиживаться, как же!
— Подождите, товарищ полковник, — потер лоб Фил. — А войска ЛВО? А Балтфлот, что?
— А мы не на фронт, — ухмыльнулся Калинин, матюгнувшись. Все же хорошая штука — русский мат. Помогает напряжение сбросить. Все, что он нам рассказывал — процентов на девяносто было сказано на «великом и могучем». Только немцы могут с нами посоревноваться в изысканности ругательств. Немцы, да…
— Мы в тылу будем воевать.
— Заградотрядом, что ли? — не понял я.
— В эстонском тылу. Ну что, по кружечке?
На старые дрожжи упало быстро и убойно. Карабкаясь на полку, я внезапно понял — почему так много военные пьют. Пытаются успеть пожить. Где-то я читал, что жизнь экипажа танка в современном бою — восемь минут. И ради этих восьми минут солдат живет всю жизнь. Солдат. Да. Именно солдат. Рядовой, сержант, лейтенант, полковник — все они солдаты. А сколько живут спецназовцы в бою? Надо будет спросить…
Так я подумал и уснул. Поезд же мчался в Питер…
Где-то на Украине. Алексей Шкодин. Финансист— Ты что, братан, совсем о…ел в своей Пиндосии? Это же — Родина!
До родичей мы добрались поздно вечером. Слава богу, после инцидента с даишниками приключений не было. Остановились мы в частном доме, у кузины. Жена и дочь, умаявшись с дороги, почти сразу легли спать, а я, не теряя времени, «взял в оборот» двоюродного брата, что пришел на «экстренное семейное собрание». Из всего семейства он был идеальным кандидатом в попутчики. Он служил, не был обременен семьей, а фирма, где он работал, канула в Лету вместе с Финляндией и прочим XXI веком (спасибо обрывкам интернета за информацию).
— Макс, какая нах Родина? Много ты ее видел, когда после учебки генералам дачи строил? Или потом, после дембеля? Ваши козлы, что в Кремле, что в Раде, про Родину вспоминают, только когда нужно народ в очередной раз раком поставить.
С Максом я провел детство. Он старше меня на три года, и я, когда был пацаном, носился за ним хвостом. Мы вместе шкодили, лазили по стройкам, помню — даже ловили свинью на колхозном станке. В общем, много чего. Старший брат — железный авторитет. Был. Когда мне стукнуло двенадцать, жизнь нас раскидала. Он вернулся с матерью на Дальний Восток, а я… я с родителями убыл в Солнечный Пиндостан. Я окончил универ, стал «образцовым» работником финансового сектора, растолстел, женился. Макс оттарабанил два года в несокрушимой и легендарной, переехал в Незалежную, женился, развелся… Встретились мы вновь только года три назад. Но братьями как были, так и остались.
— Леша, пох, кто в Кремле. На страну фашисты напали. Фашисты! Сам же мне это с пеной у рта доказывал. Какого хрена ты в такое время собираешься уматывать в Таиланд? Тебе б…ей мало? Так у нас их не меньше, и они на порядок красивее.
— Не в б…ях дело. Фашистов раздолбают к …ням, как только в себя придут. У России — ядрен батон. А у немцев — только Гитлер с ковриками. Дело в другом — эсэнгэшные правительства сейчас почувствуют полную вседозволенность и окончательно сгниют. Под видом «защиты отечества» здесь такую диктатуру устроят, что Ким Ир Сену и не снилась. И будут царить «на веки вечные». Оно нам надо? Макс, ты меня прости, но даже если бы я мог здесь остаться, то не стал бы.
— В смысле «если бы мог»? Тебя никто никуда не гонит. Тем более что Америки твоей нет. — Я замялся. — Колись, давай.
— На мне два трупа, — ответил я после долгой паузы, — нас по дороге сюда дайцы пытались остановить. Я их завалил.
— Ни… себе, братишка. Ты е…лся?
— А альтернатива? Отдать им все, что есть, и отправиться в украинскую тюрьму? Ты на моем месте что, дал бы им себя вы…ть?
— Леша, какая тюрьма? Ну, дал бы им на лапу и поехал дальше.
— Какая тюрьма, говоришь? Пошли со мной.
Мы вышли во двор, где сейчас стоял мой джип.
Маринкины алабаи нас проигнорировали, только Айша тихо рыкнула сквозь сон. Я открыл багажник и отодвинул одеяло, продемонстрировав брату под светом фонаря свой «арсенал».
— Вот это было у меня на коленях, когда продавцы полосатых палочек нас тормозили. А вот это было у Ирки. — Я показал Максу один из «калашей». — За такое даже в Штатах по головке не сильно гладят, не то что у вас.
— Звиздец! — Макс покачал головой, глядя на меня. — Ладно, Леш. Поеду с тобой, а то пропадешь, на хрен. Только не из-за того фуфла, что ты мне на уши вешал, а потому, что ты мой брат.
— Спасибо, — ответил я и пожал ему руку. — Надо бы где-то скоммуниздить номера. Джип с литовскими номерами в России…
— Черт его знает, Макс. Я перед выездом шарился по обрывкам интернета, так в Прибалтике в полный рост «фошысты» встают. Объединяются с местными нацистами, немецкими. Помнишь, на рутубе ролик лежал с парадом дедушек-эсэсовцев? Можно закосить под беженцев-антифашистов.
— М…чье. Поубивал бы нах.
— Ага. Думаю, в течение недели «тандемократы» почуют свободу и нагнут всех раком через ЯО. И прибалтов, и немцев, и Штатам моим достанется.
— Думаешь, звезданут?
— А куда они денутся? Демонстрацию придется по-любому устраивать, как амеры в сорок пятом. Главное, чтобы в дупе не засвербило и не устроили ядерную зиму.
Мы оба затихли. Макс как более отдохнувший вел джип по трассе на Ростов. Впереди нас ждали Волгоград, Уральск, долгая дорога на Кызыл-Орду и финишный рывок через Ташкент и Душанбе. А дальше… Неизвестность. План у нас был авантюрный и достаточно зыбкий: пролезть через границу в Афганистан, проехать через Кабул на Индию и там уже, замаскировавшись под «западных джентльменов», добираться до Таиланда по более-менее цивилизованным местам. Благо с английским у нас (кроме Макса) проблем нет. Если под британцев закосить не позволяет акцент, то за янки мы сойдем запросто.
Да, план — так себе. Правда, пока нам везло. Граница с Россией была раскрыта нараспашку, и народ уже валил на восток, подальше от фашистов. Как оказалось, до властей достаточно быстро дошло, что мы в заднице, то есть в глубоком прошлом, и Медведев с Януковичем уже обращались к народу. Причем украинский президент, похоже, круто затянул гайки в парламенте — по радио передавали о чрезвычайном положении и полномочиях. А русский внезапно начал использовать риторику Виссарионыча. Началось. Единовластие во время войны, конечно, нужно, но вот после войны фиг кто эти полномочия сложит. Будет как с Палпатином в «Звездных войнах».
