Алексей Шеховцов - Чёрный властелин
Я потом детально расписал идею включения церкви в госаппарат моему абуну. Оказывается, «батька» уже занимался чем-то подобным, но ему не хватало опыта. У меня же были готовые шаблоны из будущего, по которым можно выстраивать костяки организаций.
С официального одобрения Йесуса-Моа в его роли акабэ сэата (поддержку от Текле Хайманота он гарантировал) мы организовали два монашеских ордена. Орден Соломона – монахи, которые будут толкать науку. Экспериментаторы, теоретики, исследователи. И орден Десницы – церковный спецназ. Хотя «организовали» – это очень громко сказано. Мы определили задачи орденов, порядок их подчинения церкви и негусу нагасту (например, главой ордена Десницы планировался сам негус нагаст), абун составил устав на базе существующих традиций и положений. В ордене Соломона у нас был один Тамар, а в ордене Десницы числилась пятёрка молодых монахов, которую сейчас муштровали Берхан и Кааса. Требовалось одобрение негуса и ычеге, но с этим проблем не ожидалось – Йесус-Моа великолепно знал обоих и ожидал положительной реакции.
Но вернёмся к мануфактуре. Сказать легко – мы создаём мануфактуру. Но, как всегда, суровая правда жизни показывает разницу между теорией и практикой. Уже обжёгшись на ректификации, я решил сначала всё качественно распланировать. Не торопясь мы обсудили каждый продукт в предполагаемой мануфактуре, начиная с уровня спроса. Здесь нам повезло, во вторник в монастырь приехал купец, водивший караваны в Джибути по примерному маршруту Джибути – Аксум – Хайк – Тана– Джибути. Естественно, он тут же был завербован в агенты. Купчина сразу осознал, что дело пахнет Большим Баблом – контакты с государством на высшем уровне и потенциальные монополии на дороге не валяются! Если заработка не будет завтра, то через год-другой он будет обязательно. Так что проблем с вербовкой не было. У меня же сразу убавилось проблем с караванной организацией и источниками экономической информации. Был риск, я привлекал к важному делу совершенно случайного человека, но выбора большого не было – или самому идти в торговый поход, или искать другого купца, с тем же риском.
После долгих обсуждений решили пока остановиться на производстве булавок, швейных игл, напёрстков, ножниц и прочей хозяйственной чуши. Её можно впарить не только оптовым покупателям в Джибути, но и расторговать по всей Эфиопии. С ножницами было весело – местные ножницы делались одним куском металла, с пружинным действием соединённой рукоятки. Моя же современная компоновка «два кольца, два конца, посредине – гвоздик» была для них великим открытием.
Перед тем как начать какие-то действия, пришлось заказать постройку цеха. Естественно, заказали цех на скорую руку – чтобы не обрушилось и не протекло от дождя. Времени ждать месяцами (если не больше) капитальное строение не было, и проектировался практически павильон со стенами из гомна. Высокотемпературную работу планировалось пока делать в кузне, за неимением альтернатив.
Следующей проблемой для мануфактуры был металл. Для меня, привыкшего к обилию металла на любой вкус, местный «железный голод» был кошмарной дикостью, от которой, к сожалению, никуда не деться. Руда была – неподалёку на поверхность выходили достаточно богатые месторождения меди и касситерита (оловянной руды), откуда и кормился кузнец. Но добыча и плавка были организованы премерзейше – регулярно наш кузнец Берта самолично отправлялся на дело и добывал мешки руды. Потом он её сам же плавил на металл. О, ужас! Пришлось налаживать добычу руды… Набирать работяг, делать кирки (из-за нехватки металла ограничились оббитием листовой бронзой рабочих поверхностей на деревянных кирках), тачки – на удивление, тачек в обиходе тоже не было, а ведь я читал, что их пользовали ещё в Древней Греции! Для плавки провели некоторое усовершенствование печей у Берты. Время было, пока собирали достаточное количество руды. Идея перемещения на реку и использования водяного колеса была убита в зародыше – в речке жили бегемоты. Так что мы даже не стали прикидывать размер перепада высоты в реке и прочие параметры. Вместо этого сделали ножной привод для мехов – сидит местный Мутанга и ножками, как на велосипеде, оперирует парой мехов, подающих воздух на печь (а как мы намучились с клапанами!).
Ключевым моментом было разделение труда… Кузнец привык делать продукт от начала и до конца. Сам. И концепция шла с жутким скрипом, пока наконец не дошло до его дочки, и она смогла вбить идею в голову папочке, используя жуткую цепь оромских аналогий, которые лично мне казались полнейшим бредом. Ну ничего, спасибо Абебе, лёд тронулся. Мы перевели довольно много пергамента, определяя и разбивая на части необходимые процессы в кузне. Процессы от плавки до ковки и протягивания проволоки были детально описаны и разбиты на индивидуальные работы «для дебилов». Описи были подшиты и помечены грифом секретности (лично изобретал, однако) – не дай бог басурманские конкуренты скоммуниздят методологию. В Хайк чужих мы не пустим, да и местные крестьяне не мобильны. А вот прокакать или показать кому не следует бумаги… намного вероятнее.
Я и не заметил, как пролетело ещё несколько недель, а мануфактура была всё ещё в процессе организации. Мы только начали готовить рабочих к вступлению в ряды пролетариата. За постоянными встречами, кофепитиями, занятиями греческим языком и эфиопской культурой, написанием (диктовкой, если быть честным) трактата, обучением Жена и лаборантов и прочей хренотенью я не замечал, как сгорали дни, и только притормаживал по воскресеньям – сходить на службу в церковь и иногда прошвырнуться с бойцами до соседней деревни за «этим самым».
Тамар тем временем делал успехи – организовал «бродильню», где на бражку переводилась дикая органика. Процент сахара и, следовательно, спирта в бурде, которую использовал мой грекофил, был меньше, чем в привычных культурах, но сырья было сравнительно много (всё-таки около экватора), и перегонка технического спирта продолжалась.
Наконец, наступил «день Д». Мы накопили достаточно руды, подготовили каждого из работников делать его кусок работы и начали запускать процессы. Плавка, отлив, подготовка металла, вытягивание проволоки. Резка, долбёж, клёпка… К вечеру понедельника седьмой недели с моего пробуждения в теле принца пошёл продукт по последней из запущенных технологических цепочек. Сотни булавок, дюжины ножниц, напёрстков… Первое достижение. Но сил не было даже напиться, не то что праздновать.
А во вторник кузнец меня обрадовал:
– Принц Ягба, я наконец-то выполнил твой заказ!
– О чём ты?
В голове смешались греческие глаголы и матюги, которыми я хотел одарить придурка работника.
– Твой первый заказ – мясорубку!
– Ангельская сила! А я совсем забыл!
В последнее время я стал наполовину понимать амхарский язык без автопереводчика. Это было великолепно, но приходилось сильно фильтровать ругань. Если раньше практически любые огрехи сглаживались сами собой, то на прошлой неделе мне пришлось успокаивать Абебу, которая пришла в полный ужас, выслушав мою тираду на тему нехорошего молотка, который попал мне по пальцу. Дочь кузнеца и представить себе не могла, что такое можно вытворять с чем бы то ни было, не говоря о молотке… который, кстати, сделал её отец.
– Слушай, это надо отметить! Оставляй кузню на дочь, и поехали в монастырь. Будем делать котлеты с правильным фаршем!
О, бронзовая мясорубка! О, котлетный фарш! Как же вы можете порадовать русскую душу! Да и негритянскую тоже. Процесс был значительно быстрее, чем с использованием сечки. Так же через мясорубку пустили и остальные ингредиенты. Налопались мы с кузнецом как следует и принесли корзину котлет – побаловать перегонщиков и пролетариат. Кстати, с мясом надо что-то делать. Дичь дичью, но нужно стабильное производство скота. Придётся организовывать ещё и ферму или колхоз. Но нет, колхоз не хочу – коллективная ответственность исторически себя не оправдала.
Под влиянием котлет и медовухи, которыми мы с кузнецом отмечали выполнение самого первого «госзаказа», я принял волевое решение включить мясорубки в ассортимент нашей мануфактуры, благо металл пока имелся в наличии. Забегая вперёд, скажу, что со временем мясорубка стала очень популярным продуктом, а первую мясорубку, что мы продали в Джибути, купили во дворец султана… для его заплечных дел мастера.
* * *– Вот так это и получается. Углерод создаёт решётку, которая придаёт твёрдость железу, и выходит сталь. Больше углерода – больше твёрдости. И хрупкости, если углерода слишком много. Это что касается самого материала – есть ещё нюансы по микроструктуре. Всем понятно?
Я оглядел разношёрстную аудиторию. Кузнец с дочерью, Жен, Тамар, двое бляхоносцев, Берхан и писарь. Это наша «металлургическая академия», где ведём лекции я и кузнец Берта. Дело в том, что через несколько дней после торжественного введения в строй мясорубки конструкции Чёрного властелина (об этом чуть позже) полили дожди. Целый сезон дождей, примерно на следующие три месяца. Работы стало меньше – мануфактуру и дистилляцию технического спирта мы успели поставить на поток, а эксперименты и исследования пришлось частично свернуть и перенести внутрь зданий. Освободившееся время я решил использовать для образования. С помощью Йесуса-Моа и Тамара мне удалось собрать несколько «кружков по интересам», где я вперемежку с местными экспертами несу знания в народ. А монастырские писари, принятые в орден Соломона, аккуратно эти знания записывают.
