Андрей Посняков - Золото галлов
Десятники и многие простые амбакты по ночам о чем-то шептались, увы, не удалось подслушать – о чем. Но можно было догадаться – и Капустник попытался предупредить друида. Нарочито неумело, не выходя из образа нелюдимого и чуточку придурковатого крестьянского парня. Увы… Может, нужно было сделать это как-то по-другому? Ага… и вызвать к себе вполне обоснованные подозрения… вдогонку к уже имеющимся.
Да, догонять отряд вряд ли нужно. Да уже и не получится – надо еще выбраться из этого гнусного ущелья! А уж потом… Они ведь идут в Медиолан, не в Виенну… Медиолан – это уже Италия, отделенная от Цизальпинской Галлии небольшой речушкой под названием Рубикон. Медиолан – большой город, но при известной сноровке там можно узнать многое, особенно – о приезжих торговцах. Ну, кто ж не заметит дурно пахнущего обоза, груженного дублеными шкурами? Тем более, цель друида вовсе не Медиолан. Рим! Вот он куда должен стремиться, именно об этом говорил великий вождь. Тогда зачем идти в Медиолан и там кого-то выискивать? Рим! Только в Рим! А туда, как известно, все дороги ведут. Тем более, в Риме найдутся верные люди, которым лишь нужно показать знак… Кстати о знаке. На месте ли? Не потерялся?
Капустник озабоченно засуетился: быстро снял с себя пояс, распорол… и вытряс на ладонь небольшую фибулу, вполне обычную, бронзовую, с рисунком ярко-алой эмалью в виде небольшого цветка лотоса.
Алый лотос – это и был знак. Летагон довольно поднял глаза – за горами, заливая вершины расплавленным золотом, медленно вставало солнце.
Солнце светило прямо в глаза, слепило, и Кариоликс часто останавливался, раздумывая – а правильно ли он едет? Коня он, конечно, берег, и, останавливаясь на постоялых дворах, вдоволь кормил лошадь овсом, но вот все остальное время пути юноша скакал почти без отдыха, понимая, что нужно спешить. Как там Алезия, госпожа и сестрица? Одна, среди мерзких вельмож, не желающих ей ничего хорошего, и это еще мягко сказано.
Домой! Быстрее домой! Как можно быстрее.
Кари уже миновал земли арвернов, с потухшими вулканами и синими склонами гор, уже проехал дремучими лесами битуригов, многочисленного, всегда старавшегося жить сами по себе, народа. Часть их племен поддерживала Верцингеторикса, остальные соблюдали нейтралитет, впрочем, старейшины битуригов всегда с уважением относились к вождю восставших, а Кариоликс имел дорожную грамоту, написанную греческими буквами… правда, мало кто из старейшин умел читать, но печать, изображавшая царственный профиль самого Верцингеторикса, невольно вызывала уважение, и никто даже не пытался напасть исподтишка на юного путника, прельстившись его конем и богатой одеждой. Да и не могли напасть – здесь, в стране битуригов разбойников отродясь не водилось, а вот за Лигером-рекой, где в свое время похозяйничали римляне, следовало опасаться лихих людишек, изгоев из сожженных деревень, вынужденных пуститься во все тяжкие.
Впрочем, и там Кариоликс ехал без затруднений, спокойно ночуя в лесах. По пути охотился – и ни разу ему не изменяла удача, вечером разводил костер, если не было поблизости постоялого двора или деревни, ночевал, закутавшись в плащ, улегшись у горячих углей. Много ли комфорта надобно воину?
Погода, слава богам, баловала ярким, почти что летним, солнышком. Пусть ночи стояли холодный, зато деньки выдавались золотые, с синим бездонным небом, солнышком и пением птиц.
За Лигером-рекой уже начались земли эдуев, и молодой человек почувствовал себя, как дома: ведь народ его отца, сеноны, жил отсюда не так уж и далеко, а мандубии – племя матери – и вовсе близко, вот даже в этих самых местах и жили… когда-то жили. Увы… вечные дрязги с эдуями, затем – римляне, арверны… Маленький народ просто не смог уцелеть, ассимилировался, растворился, чистых мандубиев осталось очень и очень немного, даже Кариоликс по крови себя таковым не считал, хотя и носил на спине синего трехрогого журавля – как память о матери. Вот Алезия – совсем другое дело!
Юноша снова прищурился от солнца, придержал коня, выезжая с проселка на вполне приличную дорогу, не римскую, местную, но широкую, с твердой обочиной и ямами, тщательно засыпанными песком и щебнем. Дорогой пользовались – это было видно по наезженной телегами колее и навозу. Кариоликс приободрился, чувствуя, что его путешествие наконец-то подходит к концу. Приложив руку ко лбу, увидел впереди воз и тут же подогнал коня, закричал:
– Эй, эй! Подождите!
Возница – вислоусый морщинистый крестьянин в браках, шерстяном, кое-как выкрашенном крапивой, плаще и козьей шапке – кервезии – оглянулся и, увидев скачущего во весь опор всадника, на всякий случай соскочил с воза и испуганно поклонился:
– Да пошлет тебе Везуций удачи в пути, молодой господин. Ты меня звал? Или мне, старому дурню, послышалось?
– Тебя, тебя, кого же еще-то? – юноша надменно скривил губы, как и положено снизошедшему до разговора с деревенщиной всаднику. – Скажи-ка, куда ведет эта дорога?
Крестьянин озадаченно моргнул:
– А куда тебе надо, молодой господин?
– Не твое дело, глупый навозник! – поразившись неуместности вопроса, тут же вспылил Кари.
– Прошу, не гневайся, – вислоусый снова принялся кланяться. – Я ведь к чему спрашиваю? Если тебе, господин, скажем, надо в Алезию – так эта дорога прямо туда приведет, только нужно будет немного проехать по римской, а если в Бибракте – то она тоже выведет, если не пропустить левый поворот у старого дуба. Он издалека заметен, дуб-то.
– Ага, – юноша взъерошил затылок. – Бибракте что же – рядом?
– Рядом, господин. Всего-то три левки… Только, верно зря – римские псы осквернили священное место, убили друида, и источники, Илексы, обмелели и уже отказываются пророчить.
– Убили друида?! – изумился молодой человек. – Римляне?
– А кто же еще-то? Неужто – наши? Даже самый гнусный разбойник, и тот…
– Да уж, да уж, – Кариоликс скорбно покивал головой. – Римляне – гнусные гады. Только… откуда ты знаешь, что я – не за них?
– О, господин, – крестьянин хитровато прищурился. – Я же имею глаза! Римлянин не будет разъезжать здесь один, без воинов, без слуг. Ведь все эти земли признают власть славного вождя Верцингеторикса. А ты, молодой господин, скачешь так смело, что, ясно – и ты его человек.
Кариоликс соизволил чуть улыбнуться:
– А ты не такой уж и дурак, деревенщина! Ладно… и все же, я заеду к Илексам… Говоришь, там больше нет друида?
– Нет, мой господин, – крестьянин скорбно развел руками. – Увы, старый Ардоний уже в других местах – на том свете.
– Что ж, придется общаться с Илексами самому…
– Что-то важное хочешь узнать, господин?
– Не твое дело, навозник!
Хлестнув коня плеткой, Кариоликс обогнал телегу и быстро поскакал вперед, к видневшемуся у склона холма старому дубу, про который и говорил крестьянин.
– Да пошлют тебе боги удачу! – деревенщина помахал вслед шапкой и негромко, себе под нос, выругался: – Развелось господ на нашу голову. Римляне, не римляне – всем все дай: зерно, яйца, птицу… И те грабят, жгут, и эти! Боги, боги, и когда только это все кончится? Уж поскорей бы хоть кто-нибудь победил, о, Везуций!
Впрочем, Везуций – один из местных божков, отождествляемый римлянами, а вслед за ними и галлами, с быстроногим покровителем торговцев Меркурием – вряд ли бы смог помочь в сем многотрудном деле. Лучше тогда уж – Марс!
Свернув возле дуба налево, молодой человек миновал стерню и выехал на лесную дорожку, точнее сказать – просто широкую тропу, по которой больше ходили пешком, нежели ездили, хотя следы копыт тоже иногда попадались. Хмурые сумрачные деревья – вязы, осины, ели – густо обступали тропу, тянулись к всаднику хлесткими лапами. Юноше частенько приходилось нагибаться, проскакивать под тяжелыми ветками, а кое-где и вообще спешиваться, вести коня в поводу. Гнусный старик! Не предупредил о том, что дорожка-то, мягко говоря, не очень! И тут вон, лужа, и там… а тут – бурелом, за ним – заросший ракитником овраг – самое настоящее урочище! Ну, деревенщина!
А может, он нарочно такой путь указал? Ведь всякие люди встречаются, иной может и поиздеваться над одиноким путником, завлечь его в такие дебри, из которых без посторонней помощи и не выберешься. Вон, колдобин-то сколько! А тут вообще – болото и гать такая узенькая, на коне, точно, не проехать. Голову бы ему раздробить, этому мерзкому навознику!
Кариоликс конечно же бывал у Илексов и раньше, только было это давно, еще в детстве, от чего в памяти остались лишь какие-то смутные образы, тени. Да и добирались они – юноша точно помнил – совсем по другой дороге, вовсе не через лес, а вдоль говорливой речки. Да, да, именно так… по той дороге, верно, люди в священную рощу и шли, много паломников приходило. Хотя источники близ Бибракте и считались священным местом эдуев, но слава о них гремела почти на всю северо-восточную Галлию. У «братцев» частенько испрашивали совета или избавления от болезней и сеноны, и лингоны, и карнуты, и даже далекие левки, белловаки, паризии. Вот и Кариоликс никак не смог удержаться, чтобы не посетить по пути столь почитаемое местечко. Илексы! Источники. Вот у них-то и спросить – как быть дальше? Как уберечь Алезию? Их и помолить, чтоб помогли названному старшему братцу – вождю и друиду, чтоб послали ему удачу и счастье во всем! Ну, конечно же ради этого стоило заглянуть к Илексам, обязательно стоило, более того – просто нужно было! Любой бы галл на месте Кари поступил бы сейчас точно так же.
