Алексей Кулаков - На границе тучи ходят хмуро…
Участившиеся отлучки корнет не прошли мимо внимания его непосредственного командира. Поначалу Блинский ещё терпел, но чем дальше, тем больше изнывал от любопытства… то есть тревоги конечно – за своего такого молодого и неопытного подчинённого.
– Князь… Позвольте осведомиться, куда вы вчера отбыли с такой поспешностью? Что-то случилось?!! Вы сегодня так бледны…
" А ты попробуй неделю подряд пошататься по городу до вечера, а потом всю ночь до утра "попить чай" с баронессой, а я на тебя погляжу…"
– Нет-нет, ничего такого. Просто Софья Михайловна упросила меня немного помочь ей в освоении нового романса, вот я и…
Коротко хохотнув, штабс-ротмистр не без труда принял серьёзный вид:
– Я и сам, по молодости, изучил немало… "романсов"… Нда! Все же позвольте вам дать добрый совет: право же, не стоит заниматься… музыкой, с таким усердием. Да-с. Кстати! Я совсем запамятовал: через неделю, в воскресный день, мадам Кики устраивает большой приём. Она просила непременно передать вам её приглашение!
" Бл…!!! Как не вовремя то! И отменять ничего не хочется. А… и не буду ничего отменять. Заодно с легендарной мадам познакомлюсь. Вот по поводу Блинского…"
– Сергей Юрьевич, у меня к вам деликатный вопрос, вы позволите?
– Как говориться, чем смогу – помогу, Александр.
– Я бы хотел испросить себе следующий чин – это возможно?
– Я думаю… нет, я уверен, что ваше прошение удовлетворят! Обстоятельно и толково всё оформить, подполковник Росляков без сомнения даст самый благожелательный отзыв о вас, и… никаких препятствий я не вижу.
Штабс-ротмистр ожидаемо заинтересовался инициативой подчинённого: ежели есть хорошая возможность лишний раз напомнить о себе начальству, то будет просто грешно её упускать! Опять же законный повод проводить больше времени в городе… Все бумаги были готовы через полчаса, и Сергей Юрьевич надолго покинул и отрядную канцелярию и сам отряд. Оставшийся в полном одиночестве Александр довольно улыбнулся, огляделся, и достал из плотного конверта лист дорогой белоснежной бумаги, заботливо обработанный духами баронессы.
" Приступим, пожалуй…"
* * *
– Эй, малец! Подь сюды… Денежку заработать хочешь?
Подбежавший мальчишка, лет восьми, неопределённо пожал плечами и солидно высморкавшись, поинтересовался:
– Скольки?
– Гривенник.
– А…
– Нет, так нет. Топай давай…
– Не-не, согласные мы! А чё сполнить то нада?
– Заведение Ягоцких знашь?
– Ну дык!
– Вот туда и доставишь письмецо, а спросят кто дал… Ещё гривенник хошь? Так вот! Ежели поинтересуются, скажешь, что барышня незнакомая, красивая. И не перепутай там чего, а то уже мне влетит. Всё ли понял? На денежку и беги со всех ног.
– А ишшо где?!!
– Я тебя здесь ждать буду. И… може и пятак добавлю, ежели быстро обернёшься. Дуй давай, по быстрому…
Пацан ответственно подошёл к выполнению поручения: сдёрнул с места так, что стайка голубей по соседству заполошенно взлетела. Не прошло и пяти минут, как он показался вдалеке, возвращаясь с ещё большей скоростью – а вдруг его наниматель оставшийся гонорар прижать захочет, или ушёл давно?
– Ху, ух… Всё как говорено сполнил, денежку давай!!!
– На…
– А пятак?!!? Обещал!
– Поведаешь, как письмо отдал, пожалую… ну?
– Да чё… Зашёл, отдал, тама приказчик ещё дюже сердитый, ага. Вот, обсказал всё как велено, а он такой – пошёл отсюда, щёгол! А я такой…
– Верю-верю, вот тебе остатнее…
Опасливо оглядевшись по сторонам, довольный мальчишка засунул гривенники за щеку, а пятак крепко зажал в пятерне и побежал дальше, счастливый от свалившейся на него удачи.
"Большие монеты матери отдаст, наверняка, а на пятачок сладостей накупит… Молодец пацан"
Незамедлительно вернувшись на снятую под "обольщение" Стефана квартирку, Александр проверил в последний раз, всё ли у него в порядке и под рукой, после чего спокойно задремал – раз всё идёт по плану… Когда он, ещё сонный, подскочил с кровати, за окном уже сильно потемнело, ещё час – и должен пожаловать "нежный и мужественный рыцарь", весь в ожидании "нежно томящейся по нему" безымянной дамы. Когда корнет составлял романтическое послание, то долго мучился, подбирая нужные слова. Подумал… да и плюнул на принятые правила приличия, написав так, что бы даже самый тупой понял – он неотразим и таинственная незнакомка прямо измучилась вся от неуёмного желания!
" И пусть только попробует не придти, козлина! У меня уже почти весь выкуп расписан – куда и на что…"
Дождался. Внизу, на лестнице, едва слышно затопали, затем тихо скрипнула дверь. Александр тихонько напряг и расслабил немного затёкшие от долгого сидения ноги и выровнял дыхание, готовясь.
– Глрк…
Едва гость зашёл в комнату, как сбоку прилетел строго дозированный удар по горлу, затем такой же – за ухо.
" Готов… Где эфир? Ага… Всё!!!"
Как и просили Стефана, на встречу-свидание он заявился без сопровождающих (да и кого боятся известному драчуну, в насквозь знакомом городе?), так что свидетелей потом так и не нашли. Как не отыскали и место, где он провёл в ужасных условиях самую страшную неделю в своей жизни…
– Очнулся, болезный? Нет?!! Сейчас я тебе помогу…
– Ммыыммм!!!!
Похититель попросту резанул ножом-засапожником толстое предплечье, постаравшись при этом не зацепить вены.
– Слушай внимательно. Я сейчас уберу кляп, а ты не вздумай орать – себе же хуже сделаешь. Понял? Если понял, так хоть кивни, скотина…
– Убиваютьь!!!!!! Айххаххху…
Стефан закашлял на земляном полу, с всхлипами втягивая в себя воздух. Подождав, пока он перетянет руку куском когда-то нарядной рубахи, человек с полумаской на лице участливо поинтересовался:
– Ну как, полегче стало?
– Тебе это с рук не сойдёт… Батюшка с самим полицмейстером знаком!
– Ты о себе думай, законник хренов. Жить-то хочешь?
– Ну, курва!!! Пожалеешь ещё, кровью умоешься…
Время поджимало, поэтому Александр пошёл по самому простому и короткому пути. После того как у купчика выпало два зуба и отвалилось правое ухо, он согласился, что написать подробный роман о своих и папиных грехах – стопроцентно стоящее дело. И даже любезно проконсультировал своего собеседника о финансовых возможностях Ягоцкого-старшего, как оказалось вполне способного оплатить свободу сынка: два счёта в разных банках на триста тысяч каждый, (заначка на "черный день"), плюс возможность быстро собрать полмиллиона ассигнациями у коллег под честное купеческое слово. Это за день-два, а если не торопясь и вдумчиво… А как трогательно изменился стиль общения!
– Поклянитесь, что не погубите меня!
– Не перебивай, а то синяков добавиться. Так вот: когда я уйду, наверху останется мой человек, следить за окрестностями. Ты вообще, знаешь, что такое "адская машинка"? Вот её он и подорвёт, как-только увидит кого подозрительного. Так что… орать и кричать о помощи я бы не советовал, да и не услышит никто. На входе в подвал припрятана и насторожена вторая такая машинка, так что вывести тебя отсюда смогу ТОЛЬКО я. Понял?
– Моя гибель тяжким грузом ляжет на вашу совесть!
– Как ты меня достал… Отцу послание накарябал? Отлично, теперь принимайся за мемуары, и учти: пока я их не получу, о выкупе разговора не будет.
– Но я хочу…
– Конечно, хочешь. Поведать мне о ВСЕХ своих делах, правдиво, со всеми подробностями и деталями, ничего не пропуская. Ты ведь не собираешься застрять здесь на месяц? Всё в твоих руках…
Напоследок словно невзначай "засветив" очень убедительным макетом взрывного устройства, Александр вытянул наружу лесенку, с лязгом закрыл люк и с облегчением снял и скомкал пропитавшуюся потом полумаску. Посидев для собственного спокойствия в доме ещё полчаса, но не услышав и малейшего звука снизу (собственно, орать действительно было бесполезно, подвал был оборудован на славу), устало поехал в город – до утра оставалось всего ничего, а забот было ещё немало…
Неизвестно, что подействовало на Кшиштофа сильнее: измятое письмо, написанное дрожащей рукой сына и с мелкими пятнами крови по краям, или аккуратно упакованное и перевязанное голубенькой ленточкой ухо (бантик просто на заглядение вышел) – но в полицию он обращаться не стал. Уже на второй день, ближе к вечеру, он выполнил первое условие: выставил в окнах своего дома всевозможные цветы и растения, сигнализируя тем самым о своём полном согласии на выставленные требования. Они были предельно просты: пятьсот тысяч в обмен на жизнь единственного сына, если будет замечена полиция – сумма удваивается. И всё бы было хорошо, вот только у похитителя внезапно образовалась куча неотложных дел…
Глава 21
Александр дремал с открытыми глазами в канцелярии, и с успехом бы делал это и дальше, если бы не подошедший строевым шагом вестовой.
– Вашбродь!
