Константин Калбанов - Рыцарь - Гроза
Известно стало новым кабальным и о том, что сейчас спешно строились для них новые дома, ни чем не уступавшие тем хоромам в которые их привели местные жители. О том, что кабальные так же жили весьма не плохо, а даже и куда лучше нежели свободные арендаторы в других землях. Другое дело, что они все едино оставались кабальными, но небывалое дело, те кто хорошо трудился имели все шансы обрести свободу и такие были, не много, но были. Одним словом в конце тяжелого перехода, полного неизвестности их ждали приятные вести, их новый хозяин был человеком строгим, но справедливым и заботливым.
Едва соскочив с коня посреди площади перед церковью, Андрей тут же попал в объятия жены. Увидев Анну, которая будучи в интересном положении преодолела не близкий путь, чтобы встретить своего мужа, Андрей даже и не знал радоваться этому обстоятельству или строго указать супруге на недопустимость подобного поведения.
— Анна…
— Все знаю. Виновата. Извини, больше не буду. Я просто по тебе соскучилась.
— Бог мой, я тоже по тебе скучал. Но нельзя же… — Не договорив, он осекся и опустил взгляд на свою руку, безвольно висящую на перевязи, к которой были прикованы вдруг наполнившиеся слезами глаза жены. — Вот так вот. Будешь ли ты теперь любить инвалида, — попытался он пошутить.
— Дурак. Боже, какой же ты дурак. — Она сделала шаг к мужу и наконец уткнувшись в его грудь закованную в доспехи разразилась плачем.
— Ну, это… Анна, люди вокруг.
— Ну и пусть.
— Ну, хватит. Вот проржавеют доспехи, потом замучаюсь их отчищать.
— Яков отчистит, — сквозь слезы парировала она.
— Забыла. Он сам ранен. — Андрей вдруг почувствовал, что ему и самому говорить трудно, так как к горлу подступил твердый комок, который никак не хотел уходить, сколько он не сглатывал его.
— Дети-то где?
— Здесь где-то, с деревенскими мальчишками убежали играть. Староста сказал, что за ними обязательно присмотрят. — Да с этим ничего не поделаешь, сорванцы были еще теми непоседами и Андрей не собирался ограничивать их. Чтобы стать хорошими хозяевами нужно все самим облазить, да шишек набить, а чтобы в людях видеть людей, а не быдло, нужно общаться с ними с самого детства.
Наконец им удалось совладать с собой и успокоиться. Оторвавшись от жены, он взглянул на остальных, встречающих, которые деликатно стояли в сторонке, пока происходила сцена встречи.
Падре Патрик стоял рядом с падре Иоанном и с умилением наблюдал за сценой встречи своих прихожан. При этом его взор был сосредоточен не только на Андрее и Анне, но и на остальных дружинниках, которых так же встречали домашние, разумеется тех, кто обзавелся семьями. Были здесь и несколько овдовевших женщин, что и говорить поход без потерь не обошелся.
Оторвавшись от жены, Андрей уже по заведенному обычаю, повинился перед вдовами, за то, что не уберег кормильцев. Повинился искренне, от чистого сердца. Оно конечно это уже вошло в обычай, да только отношение у Андрея было вовсе не обыденным, потому что он искренне сожалел и оплакивал каждую потерю. Перед этими же женщинами он и вовсе считал себя особо виноватым. Ведь не было особой надобности в этом походе, хотя с другой стороны, как не тренируйся, а боевой опыт он нужен, а как его получить не потеряв соратников, не знал он иного пути, он и себя не жалел и за спинами не прятался. Рука покоящаяся на перевязи явственно указывала на это, тем кто остался без кормильцев, вот только брошенными они не будут, в этом Андрей дал себе клятву и был намерен сдержать слово данное самому себе, а обмануть себя куда труднее чем окружающих.
Прошли в церковь, падре Патрик провел панихиду, по павшим воинам. Отслужил службу и во-здравие вернувшимся из похода воинам. На службу набилась полная церковь, хотя и не воскресенье и время было горячим, урожай на полях еще не весь сжат, но люди оставили на время дела. Всем места не хватило, так как народу прибыло, те кто не уместились в церкви стояли плотной толпой перед церковью.
Когда они вновь оказались на улице, Анна в очередной раз вытерев выступившие непрошеные слезы, взяла Андрея под руку, и прильнув головой к его плечу проговорила.
— Андрэ, давай навестим местную лекарку.
— К чему? — Удивился Андрей. Руку, худо-бедно спасти удалось, на большее надеяться в этом мире было просто бесполезно. Такие увечья не редко приводили к инвалидности даже в его мире, где медицина шагнула далеко вперед, чего уж ждать от средневековой лекарки.
— Про старуху Арию, прямо чудеса рассказывают. — С жаром проговорила она.
— Пустое. Все что можно было сделать, уже сделали.
— Ну, ради меня. А вдруг она и впрямь на чудеса способна.
— Анна, она лекарка, а не колдунья и не волшебница.
— Ну, прошу тебя.
Андрей хотел было упереться, но потом, взглянув во вновь наполнившиеся слезами глаза жены, махнул на все рукой и согласился. С другой стороны, в сердце закралась надежда, впрочем, угнездиться ей там он не дал, незачем, потом разочарований будет меньше.
Типовой домик старухи лекарки встретил его стойким запахом разнотравья, от которого приятно закружилась голова. Ладно, попытка не пытка, как говаривал Иосив Виссарионович в известном анекдоте.
Руку старуха осматривала долго и вдумчиво, не раз и не два заставляя искажаться его лицо от нестерпимой боли, пару раз вырывая с его уст непроизвольные стоны, неконтролируемую брань и высекая из глаз слезы. Анна присела в сторонке и прижав руки к груди, с надеждой взирала полными слез глазами на все манипуляции старухи.
— Почто, сразу-то не приехал, господин барон? Почто, целый месяц тянул?
— Какой месяц, бабушка? — Искренне возмутился Андрей, но особо не удивился заявлению старухи.
— Дак, нешто я не вижу, что ранению ни как не меньше месяца.
— Ранили меня только девять дней назад, бабушка.
— Эка. Ну да, ну да, слышала я о таком, сама то не видела, но слышать от еще моей бабки доводилось. Знать царапины всякие не успевают появиться, как сразу и заживают?
— Есть такое дело, бабушка. — Андрей обратил внимание на то, что это его обращение, бабушка, сильно льстит старухе, настолько сильно, что она даже вся зарделась как девчушка молоденькая. Но вместе с тем, от подобного обращения старуха стала вести себя как-то расковано, более уверено и по-деловому.
— Кабы сразу ко мне, так все могло быть и проще, а так. В общем, господин барон, дело тут такое. Нужно снова взрезать твою руку, чтобы до костей добраться, сызнова их сломать и сложить, а то эвон, мало того, что локоть не гнется, так еще и рука кривая, что за коновал ее прилаживал, Господи прости.
— А с локтем, что?
— Не знаю. Видеть надо. Чем тебя, господин барон.
— Копье.
— Худо. Одно скажу, хуже не будет точно, а выйдет, так слеплю все как новое, тело твое до жизни больно охочее, может и воспротивится увечью, если помочь ему должным образом.
Андрей задумался, но ненадолго. Это не известная ему Земля и не российские врачи, которые чтобы срубить лишнюю деньгу, начинают обнадеживать пациентов, а больше их родных, а как не выходит так и разводят руками, мол сделали все что смогли, а деньги, какие деньги, старались же, силы последние прикладывали, ну оказалась болезнь сильнее, так в том и не их вина, вот если бы… Да только здесь ситуация иная, да и статус его иной, не было бы надежды, так старуха и не обнадеживала бы, чревато знаете-ли и никто ее по судам таскать не станет, он сам суд на этой земле. Знать знает что-то старуха. А раз так…
— Ладно, бабушка. Режь и ломай. Только мне бы для храбрости на грудь принять.
— И не помышляй, — замахала старуха руками. — От вина оно конечно и польза бывает, если в меру, да только не сейчас. Дам я тебе сон-травы, уснешь как младенец, а проснешься, так я уже и управлюсь. А ты госпожа, шла бы куда, неча тебе тут делать, нето испереживаешься и прямо тут сынишку и родишь.
— У меня дочка будет, — улыбнувшись сквозь слезы возразила Анна.
— Ну, может и будет когда, да только не в этот раз.
— Как же так, мне все говорили… — Она не договорив уставилась на старуху.
— Не знаю, кто и что тебе говорил, госпожа, а только родится у вас сынишка, будет рыцарем отцу на радость.
При этих словах Андрей разочаровано крякнул, а Анна метнула на него сожалеющий взгляд. Почему-то в диагноз старухи они поверили сразу.
— Опять стало быть меня обделили. Анна, а ты ведь обещала. — Шутливо погрозил пальцем Андрей, дивясь про себя тому, что все-то у него ни как улюдей, в прошлой жизни страсть как хотел сына, да только дочек и народил, здесь до дрожи в коленях хочет дочь, ан нет, третий пацан.
— Никак дочку хотел, господин барон?
— Было дело.
— Ну, так ваши годы-то молодые, народите и дочку. — Говоря это, старуха стала извлекать из отдельного сундучка различные приспособления, из которых нож, удивительно похожий на скальпель, вот только с куда более длинным лезвием, выглядел самым безобидным. Права старуха, нечего тут делать Анне. Подмигнув жене он скосил глаза в сторону двери и она послушавшись мужа направилась на выход.
