Геннадий Марченко - Музыкант (СИ)
- Точно, а я-то думаю, чего это меня так пробирает, аж до костей, - поддержал Комаров. - Парень, ты настоящий талант, если придумываешь такие песни.
- А мы это, фотографироваться будем? - вылез Сява.
- Что? Ах да, конечно. Валя, будь добра, подай фотоаппарат.
В руках Комарова оказался 'Зенит-С', судя по надписи на передней панели.
- Так, кого бы попросить нас всех сфотографировать. Эй, молодой человек! Да-да, вы. Будьте добры, сфотографируйте нас. Да, здесь все просто, вот спуск, смотрите в видоискатель.
- Ну что, все готовы? - спросил новоиспеченный фотограф. - Три-четыре! Еще разок? Хорошо. Замерли, улыбаемся... Отлично! Держите ваш аппарат.
Мы поболтали еще минут десять, после чего космонавты, поглядев на часы, с сожалением отметили, что им нужно собираться, потому что вечером они обязаны быть в расположении воинской части, расположенной на территории Звездного городка. Напоследок записали мой адрес, пообещав выслать фотографии на всех, посоветовали не злоупотреблять пивом и отбыли восвояси.
А я в этот день стал настоящим героем в глазах моей девушки. И через несколько часов, проводив Лисенка до подъезда ее дома, я на прощание был вознагражден легким поцелуем в губы. А вечером я не мог уснуть. Не потому, что вспоминал этот поцелуй, хотя не вспоминать его было невозможно, а потому, что моя спина жутко обгорела, и я мог лежать только на животе. Представляя, как в течение ближайших дней с меня начнет слезать шкура, я сумел задремать только далеко за полночь.
Глава 9
1 сентября 1961 года с чувством легкого благоговения я переступил порог здания, находящегося по адресу Мерзляковский переулок-11. Ну вот я и студент Академического музыкального училища при Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского! В прошлой жизни мои достижения ограничились обычным музыкальным училищем в Рыбинске, об академучилище я мог только мечтать. Может быть, я и вернулся в прошлое, пусть и в другое тело, чтобы получить шанс начать все сначала уже на более высоком уровне?
Естественно, по случаю 1 сентября я был одет в свой лучший костюм. Нужно будет на днях забежать в магазин, прикупить что-нибудь попроще, на повседневку. Благо что с деньгами особых проблем сейчас нет, от 'Апогея', а особенно от музыкантов из 'Арагви' денежные средства поступают регулярно. И похоже, доблестная милиция в лице майора Бутыльникова почему-то на это предпочла закрыть глаза. Неужто так подействовала песня об их нелегкой работе?
А скоро... А скоро, надеюсь, начнутся официальные отчисления. Во всяком случае, Бернес уже выступил с песнями 'Журавли' и 'С чего начинается Родина' на правительственном концерте по случаю какой-то знаковой даты. Концерт передавали по радио, мама его услышала случайно на работе. Так же случайно услышала и песню 'Нежность' в исполнении Лидии Клемент. О моем авторстве она узнала благодаря дикторам, которые исправно озвучивали мою фамилию и на правительственном концерте, и в студии, перед тем, как поставить запись нового шлягера Клемент.
Все же я безмерно благодарен Блантеру, бескорыстно помогавшему мне искать исполнителей для своих песен и лично с ними договаривавшемуся. Позвонив ему в начале августа, узнал, что удалось пристроить практически все мои песни. Только Магомаев еще никак до Москвы не доедет, чтобы ознакомиться с творчеством юного дарования, почему-то остановившего свой выбор на еще малоизвестном бакинском исполнителе. Обещал по осени найти время, чтобы приехать.
Вот что бы я без Блантера делал? Наверное, в итоге пробился бы к слушателю, но позднее и с большими энергозатратами. Все-таки неоценимую помощь мне оказался Матвей Исаакович, и типун тому на язык, кто костерит всех евреев под одну гребенку.
А спустя пару недель после разговора с Блантером к нам домой приехала молоденькая корреспондентка 'Комсомольской правды' с долговязым фотографом. Девушку звали Юлия, и визит такой персоны всю нашу коммуналку поставил на уши. К этому времени ее обитатели уже знали, что я заделался композитором и поэтом-песенником, причем в большинстве своем искренне за меня радовались, хотя вот Павлина Терентьевна, например, то и дело подкалывала. Мол, скоро станешь, Егорка, миллионером, съедете небось из наших-то хором? А что, давно бы съехали, но для этого действительно нужно стать если не миллионером, то где-то рядом, чтобы появилась возможность купить кооперативную квартиру. Или получить бесплатно, как известный и прославенный композитор, но до таких вершин мне еще пахать и пахать. Не вываливать же все песенные достижения будущего за один год! Меня люди просто не поймут, и без того, думаю, многие сомневаются, что 15-летний оболтус способен выдавать на гора такое количество шлягеров.
В общем, журналистка устроила мне форменный допрос, пришлось рассказать про удар током, заставивший меня изменить взгляды на жизнь. Мол, музыка захватила все мое существо, впрочем, при этом я еще и успевал заниматься спортом. Кстати, на последней перед интервью встречей на нашей игре с молодежкой 'Локомотива', где я сделал две голевых передачи и заработал пенальти, упав в чужой штрафной, присутствовал сам Константин Иванович Бесков, в этом сезоне ставший главным тренером ЦСКА. Легенда послевоенного 'Динамо', а в будущем приводивший к титулам 'Спартак', Бесков по излюбленной привычке сидел на трибуне, а мы перед наставником взрослой команды выжимали из себя последние соки. К слову, команда у железнодорожников по этому возрасту подобралась неплохая, и не окажись на трибуне Константина Ивановича, ставшего для нас серьезным мотиватором, еще неизвестно, как бы все закончилось. А так мы выиграли - 4:2. После игры Ильич сказал, что Бесков заинтересовался кое-кем из нашей команды, при этом выразительно посмотрев на меня и Пеле, но развивать тему не стал.
А под занавес нашей беседы с журналисткой я выразил надежду, что мне удастся все же в ближайшее время вступить в комсомол. Акула пера за эти слова ухватилась, и в итоге материал в 'Комсомолке' вышел под заголовком 'Егор Мальцев: 'Хочу стать комсомольцем!'
Мама потом купила сразу несколько экземпляров газеты. А эта статья и стала поводом для комсорга училища, очкастой и плотненькой Василисы, чтобы подвалить ко мне в первый же день занятий и заявить:
- Здравствуй, Мальцев, я комсорг училища Василиса Пенькова. А ты у нас, оказывается, личность-то известная. Читала я газету, где ты говоришь, что мечтаешь вступить в комсомол. Все еще хочешь?
- Хочу, Василиса, очень хочу, - с пафосом выдал я.
- Хорошо, но учти, для начала ты должен поучаствовать в работе 'первички'. Согласен выполнять поручения первичной комсомольской организации?
- Ну если они не идут вразрез с моими моральным принципами - почему бы и нет?
- Не идут, Мальцев, не переживай. Завтра же, пожалуй, я тебя уже озадачу. Потом подашь письменное заявление, которое мы рассмотрим на собрании первичного комсомольского отделения и проведем голосование. Но тебе еще нужны будут рекомендации двух членов ВЛКСМ или одного члена КПСС.
- Хм, этот вопрос нужно обмозговать. Ну, предположим, найду я поручителей. А дальше что?
- Дальше все, идешь в райком ВЛКСМ, там рассказываешь Устав организации и получаешь комсомольский билет. Только еще и учиться ты должен хорошо, не находиться в числе отстающих. А после получения комсомольского билета обязан еще более повысить к себе требовательность. И не забывать платить ежемесячный взнос в размере двух копеек. Понял, Мальцев?
- Да понял уже, понял. Все или еще что?
- Пока все, и завтра, напоминаю, получишь первое задание от 'первички'.
Вот же блин, задачка... Ладно, с поручителями разберемся. Среди комсомольцев у меня особо хороших знакомых не припоминалось. Легче коммуниста найти, да и покруче будет рекомендация от члена КПСС. Так я и заявил Василисе, та пождала плечами, мол, дело твое.
А вот кого именно? С этим потом разберемся, а вот выучить Устав комсомольской организации, как я помнил еще по той жизни, виделось невыполнимой задачей. Тогда меня за уши подтянули и вручили билет, не знаю, как получится на этот раз, тем более что я ни одного слова из Устава уже не помнил. Хотя, словосочетание 'демократический централизм' почему-то засело в голове.
Новость о том, что на 1 курс поступил Егор Мальцев, чьи песни уже поют признанные звезды советской эстрады, в мгновение ока облетела все училище. Неудивительно, что первая красавица курса Вика Никольская сразу же подсела ко мне на предмете 'Теория музыки', как бы невзначай касаясь моего бедра своим. А ноги у нее росли, что называется, от ушей, да и неприличное для советской девушки декольте волновало мою плоть. Но я старался абстрагироваться, помня о Ленке, которая доверила мне свое сердце.
