Андрей Валентинов - Серый коршун
– Ты поклоняешься Старым?
– Кому?! – удивление стало еще более заметным. Если девушка и притворялась, то делала это мастерски.
– Старым богам. Тем, что были до Дия.
Внезапно Тея рассмеялась. Смех оживил ее неподвижное лицо.
– Ах, вот ты о чем! Я слыхала эти байки, но не думала, что о таких глупостях говорят в Микенах. Никаких Старых богов нет, ванакт! Им никто не поклонятся. Я верю в Дия, верю в дриад и наяд, верю в Пана и его сатиров, но я не знаю никаких Старых.
Она говорила так, что я почти поверил. Но тут послышалось негромкое покашливание. На крыльце стоял Фол.
– Ванакт...
В его руке был какой-то странный предмет. Я подошел ближе. Жертвенный нож из грубого кремня. Кровь... Серый камень уже успел почернеть...
– Там еще, ванакт...
Другой стражник вынес что-то темное, продолговатое. Небольшой деревянный идол... Еле различимая личина казалась черной – засохшая кровь покрывала дерево толстым слоем.
Из дверей выглядывали потерявшие дар речи козопасы. Я повернулся к хозяйке.
– Ты видела, Тея?
Ее лицо стало печальным. Еле заметно дрогнули кончики губ.
– Я говорила тебе, ванакт – кто-то ищет моей смерти. Я бы никогда не стала держать эту мерзость дома. Эти вещи подкинули.
– Ведьма! – взвизгнул один из козопасов и опрометью бросился к лесу. У другого не осталось сил даже для подобного маневра. Фол нахмурился:
– Улик достаточно, ванакт...
– Да, – все с тем же спокойствием заметила девушка. – Моя смерть близко, но умру я невиновной...
Держалась она отлично, и я пожалел, что не владею какой-нибудь магией, чтобы прочитать ее мысли. Улик предостаточно – трупы, жертвенный нож, идол, ее слава колдуньи. Вдобавок меня предупреждала Гирто...
– Отвезем ее в Трезены, ванакт? – поинтересовался стражник.
– А ты как считаешь?
– По закону ее надо пытать, пока не признается. Но ванакт – высший судья. Мы можем зарубить ее прямо здесь. Еще лучше – сжечь...
А я и забыл, что ванакт – верховный судья Ахиявы. Выходит, голова, привезенная в Микены, будет отрублена согласно закону?
– Сжечь... – я отвернулся, чтобы не смотреть на девушку. – Фол, ты когда-нибудь видел, как горят люди? Живые люди?
– Ну... Самому не приходилось...
Мне приходилось, и это не относится к самым приятным воспоминаниям.
– Фол, – велел я, – отведи ее в дом и свяжи. Будете ее охранять, в дом никого не пускайте. Ждите меня.
Уходя, я вновь поглядел на Тею. Лицо ее казалось спокойным, но губы дрожали, и в глазах что-то предательски блестело. Ей было страшно, но страх мог означать что угодно. Порой виновному страшнее умирать, чем тому, на ком нет вины.
Я не собирался уходить далеко. Хотелось остаться одному, чтобы подумать без помех – а заодно и осмотреться. Я медленно двинулся по еле заметной тропке вглубь леса, но не пройдя и сотни шагов, застыл на месте. Справа от тропинки на небольшой поляне лежала груда наскоро сложенных камней.
Жертвенник.
Лужа крови еще не успела до конца застыть, над нею жужжали мухи, рядом чернели прогоревшие угли кострища...
Я присвистнул и присел прямо на траву. Еще одно полено в будущий костер юной ведьмы! Нож можно подкинуть, но жертвенник не подбросишь. Те, кто убивал, были уверены, что это место безопасно...
Улик, действительно, достаточно. Их хватит не на одну девушку, а на целую деревню. Все оказалось просто – очень просто. Так просто, что начинало не вериться.
...Да, все факты против Теи. Любой суд, в том числе мой собственный, обязан признать ее виновной. Но я знал не только то, что пришлось увидеть сейчас. Из головы не выходила встреча с Гирто. Старая карга о чем-то догадывалась. Нет, она знала! Знала – и что я увижу, и кого встречу!
Допустим, я не прав, и Гирто действительно владеет какой-то силой. Демоны одарили ее ясновидением – пусть! Но мы встретились с ней позавчера , когда эти двое были еще живы. Значит, Гирто ко всему еще и будущее предвидит??
Я отмахнулся от особо наглой мухи и тихо выругался на привычном наречии Баб-Или. Здешний язык для таких дел казался слишком пресным. Нет, ерунда! Все могло быть иначе – и куда проще.
Стражники у южных ворот видели, что я направился в сторону Трезен. Значит, в Козьих Выпасах меня могли ждать. Это первое.
Трупы находили и раньше, но убийцы были осторожны. И вдруг они действуют грубо, даже глупо, причем как раз когда трезенский базилей вовремя присылает стражников. К тому же если кого и заподозрят в убийстве, то колдунью. А Тея забывает спрятать окровавленный нож и разрешает жертвоприношение убийство у самого дома. Это второе.
Но все же я был готов поверить в совпадение, если бы не встреча с Гирто. Старуха проговорилась. Похоже, желание прикончить рыжую девушку оказалось сильнее осторожности. Именно старая карга подвела тех, кто так все удачно спланировал. Теперь я им не верил. За всем этим крылось что-то другое.
Но мог ли я верить Тее? Юная ведьма вполне могла быть в сговоре. Просто в какой-то момент ею решили пожертвовать – еще одно жертвоприношение на алтарь неизвестных богов...
Когда я вернулся к дому, стражники и девушка сидели на бревнах возле порога. Рядом горел костер. Я заметил, что руки Теи связаны.
– Мы решили подождать здесь, ванакт, – сообщил Фол. – В жилище ведьмы может быть опасно. Я раскалил нож...
Он обернул руку краем плаща и вытащил из огня кинжал, острие которого светилось тусклым малиновым светом.
– Если хочешь, мы с ней поговорим...
Я невольно поморщился, но промолчал. Фол не спеша стал подносить раскаленный металл к связанным рукам девушки. Тея сидела неподвижно, по щекам медленно сползали две мокрые полоски.
– Тебе лучше сказать правду, – заметил я. – Убийство произошло возле твоего дома, Тея. Ты знаешь здесь каждую тропинку, каждый камень...
– Говорят, ведьмы не чувствуют боли, – второй стражник опасливо покосился на девушку.
– Враки! – Фол поднес нож к самым рукам и поглядел на меня. – Год назад пытали мы одну...
– Тея! – я подошел поближе. – Тебе лучше признаться...
Она молчала, и я понял, что девушка ничего не скажет. Сейчас запахнет горелым мясом, в уши ударит крик...
– Фол, постой! – я остановил его вовремя, раскаленный нож был готов отпечататься на коже. – Я поговорю я нею сам. Вы оба отойдите подальше.
Фол, с видимой неохотой положив кинжал на землю, кивнул второму стражнику. Они отошли к опушке, недоверчиво оборачиваясь и посматривая на девушку.
– Тея! – я присел рядом с нею. – Ты ведь не убийца, правда? Ты не хотела того, что случилось? Расскажи мне все...
Она молчала. Ей было страшно, слезы текли по лицу, но что-то мешало заговорить.
– Тея, послушай! Уже полгода людей в Микенах убивает какая-то шайка. Многие думают, что это фанатики, поклоняющиеся Старым. Ты считаешь, что это не так, но кто-то ведь делает это! Разве боги требуют человеческих жертв?
Она наклонила голову, плечи стали еле заметно подрагивать.
– Я – микенский ванакт. Наверное, бывают правители получше, но я делаю, что могу. Убийства нужно остановить, и мне придется идти до конца. Тебя будут пытать, пока ты не заговоришь. Мне не хочется делать этого...
– Да, ты жалеешь меня, – голос был тих, еле слышен. – Я чувствую – ты не хочешь моей смерти, ванакт. Но ты мне не веришь. Они хотят, чтобы я умерла...
Это я уже слыхал, но не стал переспрашивать. Меня интересовала правда.
– Тея, тебе лучше все рассказать. Я знаю, что чувствует человек, когда его пытают раскаленной бронзой...
– Я тоже знаю, ванакт, – ее голос дрогнул, в нем звенела боль. – Много лет назад схватили мою мать. Ее пытали, жгли огнем. Меня тоже пытали, хотя я была еще очень маленькая. Потом мать убили, хотели убить и меня. Бабушка с трудом спасла меня и привезла сюда... Я знаю что такое боль и смерть.
– Тогда поговорим, – я почувствовал облегчение. – Где ты была этой ночью, Тея?
– Я рассказывала! – теперь ее голос был полон отчаяния. – Я ходила по лесу, искала травы. Эта ночь была очень хорошей, чтобы собирать травы для зелья...
Она говорила правду – но не всю. Я задумался.
– Значит, тебя здесь не было... Ты сама ушла, или тебя попросили?
Тея не ответила, и я понял – мои догадки верны.
– Итак, тебя попросили уйти. Для чего? Чтобы без помех убить этих несчастных?
– Я ничего не знала об этом, не знала! – теперь девушка говорила быстро, словно боясь опоздать. – Мне сказали, что в эту ночь надо принести великую жертву богам. Что боги разгневались на людей и послали убийц. Их надо остановить. Жертва должна помочь, ведь эта гора – священная. Я не могла присутствовать – меня еще не допускают к важным таинствам...
– Ты знала о том, кто убил остальных – тех, кого находили раньше?
– Нет! – Тея замотала головой, рыжие волосы разметались по плечам. – Убийц никто не видел, ванакт! А кто видел – ничего не сможет рассказать. Они приходили два раза, ночью. Я видела следы... Поэтому я надеялась, что жертва поможет, боги назовут убийц...
