Олег Шушаков - Зимняя война
Майор уводил своих ребят на юг и никак не мог отделаться от тревожного предчувствия. Вроде бы все отлично. Задание они выполнили. И возвращаются без потерь. И все же, что-то было не так. Но, что?
Задание они выполнили. Возвращаются…
Они возвращаются тем же маршрутом! Проложенным по линейке. Йювяскюля - Лахти - Порвоо. Возвращаются с той же путевой скоростью. Проходя над теми же постами воздушного наблюдения, оповещения и связи. И финские девушки-шюцкоровки из «Лотты Свярд» провожают их биноклями. И проклятиями…
А женские проклятия - это не пустые слова. Хотя и кажутся таковыми.
Комбриг обещал, что у побережья их прикроет «эскадрилья плохой погоды». Но здесь, в центре Финляндии, погода была очень даже неплохой. И это было чревато. Неприятной встречей. Вроде той, о которой около часа назад радировал Майстренко. Который наткнулся на невесть откуда взявшийся «Фоккер» в районе Коувола. И потерял одну машину.
А где взялся один «Фоккер», вполне может взяться и второй. И третий.
Балашов покачал крыльями, предупреждая пилотов о предстоящем маневре, а потом плавно развернул свой ДБ на юго-запад. В сторону пока еще далекого, но впечатляющего облачного фронта.
У Порвоо их должна прикрыть «эскадрилья плохой погоды», а тут целый «фронт плохой погоды»! Под прикрытием которого они дойдут до дома ничуть не хуже!
- Что случилось, Иван Филиппович? - спросил штурман. - Почему меняем курс?
- Пойдем через Тампере и Лохья! Проложи новый маршрут, - ответил майор. - Не нравится мне этот «Фоккер», подловивший Майстренко у Коувола! Ох, не нравится!..
Чутье не подвело Балашова, как ни разу не подводило его до этого. «Фоккер», атаковавший восьмерку майора Майстренко оказался на его пути далеко не случайно.
Обеспокоенный участившимися налетами советской авиации на центральную часть страны, командующий военно-воздушными силами генерал-майор Лундквист приказал срочно выделить звено истребителей из состава двадцать четвертой эскадрильи на прикрытие воздушного коридора Котка - Коувола - Лахти - Порвоо. Вечером четвертого декабря шесть «Фоккеров» под командованием капитана Магнуссона были перебазированы на аэродром Утти. А на следующий день приступили к патрулированию…
Несмотря на свою малочисленность, финские летчики-истребители представляли собой серьезную опасность. Потому что имели прекрасную летную и штурманскую подготовку, метко стреляли, а также применяли новейшие тактические приемы.
И в первую очередь, «кончики пальцев» - новый боевой порядок, разработанный пилотами Люфтваффе на основе испанского опыта. В соответствии с которым звено, основная тактическая единица истребительной авиации Финляндии, теперь состояло не из трех самолетов, а из двух пар. Что повысило и огневую мощь звена, и его маневренность. При этом ведомый прикрывал ведущего, а первая пара - вторую.
Впрочем, никакие тактические приемы, даже самые новые, не могли помочь в условиях подавляющего количественного превосходства советской авиации. Потому что бомбардировщики в полковом строю были совершенно недосягаемы. Особенно, когда их прикрывал полк истребителей.
И тут на выручку белофиннам пришла ихняя, поганая, белофинская погода.
Большинство советских летчиков летать в облаках не умели. Даже в одиночку. Не говоря уже о полете в строю. Поэтому истребители сидели на аэродромах, прижатые к земле облачностью. А бомбардировщики ходили на задание группами не более десяти самолетов. Тогда как финские летчики практически не вылезали из машин, пытаясь количеством боевых вылетов перекрыть малочисленность самолетного парка.
За три дня «Бульдоги» и «Фоккеры» сбили семнадцать бомбардировщиков…
И это переполнило чашу терпения начальника ВВС Ленинградского фронта комкора Птухина. Он приказал нанести удар по аэродромам в Хеиньоки и Иматра и уничтожить все, что там находится! Стереть с лица земли!
Евгений Птухин вступил в Красную Армию шестнадцатилетним подростком в боевом восемнадцатом году. Воевал с Деникиным, Врангелем и белополяками. В двадцать четвертом окончил авиашколу. Прошел путь от младшего летчика до командующего ВВС округа. В тридцать шестом за успехи в боевой, политической и технической подготовке был награжден орденом Красной Звезды и легковым автомобилем ГАЗ-М1. За бои в Испании получил еще два ордена - Ленина и Красного Знамени. Являясь главным военным советником командующего республиканской авиацией на Мадридском, Арагонском и Теруэльском фронтах, «генерал Хосе» лично водил своих ребят в бой, сбил два «Фиата», новейший германский истребитель «Мессершмитт-109» и бомбардировщик «Хейнкель-111».
Привыкнув драться с настоящим и действительно опасным противником - германскими и испанскими пилотами (итальянцы не в счет, потому как слабаки) - Птухин недооценил финских истребителей.
Подумаешь, десять стареньких бипланов! И три десятка лаптежников! В смысле, «Фоккеров». Которые со своей низкой скоростью, пулеметами винтовочного калибра и неубирающимися шасси не годились в подметки даже «чайкам»! Не говоря уже о пушечных «ишаках». И даже не пушечных.
ВВС фронта (пятьдесят четвертая истребительная авиабригада и восемьдесят третий иап восьмидесятой смешанной авиабригады особого назначения) насчитывали более двухсот пятидесяти истребителей, ВВС Первой ОКА (пятьдесят девятая иаб) - более ста восьмидесяти, ВВС Тринадцатой армии (четырнадцатая истребительная авиабригада) - сто тридцать, а ВВС Седьмой армии (семьдесят первый истребительный авиаполк) - шестьдесят. Итого - шестьсот сорок истребителей!
Против сорока шести.
Одним словом, финских истребителей Птухин недооценил.
И потерял семнадцать экипажей… Полсотни молодых ребят… Погибших за Родину. По его, комкора Птухина, вине.
И с этим надо было что-то делать…
Пятого декабря, на рассвете, десять эскадрилий скоростных бомбардировщиков одна за другой прошли над Хеиньоки и превратили ее в пустыню. Еще десять ударили по Иматра. И растерли эту финскую авиабазу в пыль.
Из десяти «Бульдогов», сидевших в Хеиньоки каким-то чудом уцелел лишь один. Который был немедленно переброшен в Лаппеенранта. Куда вслед за ним на двух платформах были отправлены жалкие останки девяти других. В надежде собрать из них хоть что-то. Хотя бы одну машину. Не для боя, ясное дело. Так. Для обучения курсантов, хотя бы.
Своей авиапромышленности Финляндия не имела. Авиационный завод в Тампере собирал самолеты из привозных деталей по лицензии. Однако морская блокада эти поставки прервала. Поэтому оставалось только латать латанные-перелатанные на сто рядов, изношенные до последней степени, самолеты. Которые утром пятого декабря были уничтожены все. Кроме одного «Бульдога». И шести «Фоккеров», переброшенных в Утти за пол суток до этого.
Впрочем, и эти машины были окончательными доходягами. И требовали постоянного ремонта. Собственно говоря, их вообще не существовало. Потому что все они давно уже были списаны. По документам. Как оно и положено. По истечении срока службы. Но все еще летали. А что делать? Других-то нет.
Для поддержания боеготовности этих бедолаг ежедневно, по одному, отправляли в мастерские в Лаппеенранта. Где и чинили в течение долгой зимней ночи. А утром они возвращались в Иматра. А теперь в Утти. С полностью заправленными бензобаками и заряженными пулеметами. Получая боевую задачу прямо в воздухе. По радио.
На один из таких отремонтированных и возвращающихся назад «Фоккеров» и напоролась группа Майстренко…
Вообще-то, им повезло.
Потому что «Фоккер» был один. И получил повреждения после первой же очереди борт-стрелка замыкающего бомбардировщика. Что, однако, не помешало финну подойти к нему вплотную и с дистанции пятьдесят метров поджечь левый мотор.
Финские наставления рекомендовали обстреливать бомбардировщики со ста пятидесяти метров. Но капитан Магнуссон требовал от своих пилотов открывать огонь не более чем с пятидесяти. И всю осень приучал их к этому. Гоняя с утра до вечера. Только за октябрь в ходе тренировочных полетов и учебных боев его эскадрилья израсходовала годовой лимит горючего! Но стрелять научилась…
Разгораясь на глазах, крайний ДБ вывалился из строя и вошел в пике.
Майстренко стиснул зубы, провожая его взглядом. Но экипаж так и не покинул пылающий как факел самолет.
Майор увел группу в облако, очень кстати, оказавшееся впереди. А подбитый «Фоккер» с остановившимся двигателем спланировал на свой аэродром. Очень кстати, оказавшийся совсем рядом.
Впрочем, Майстренко этого уже не видел. А жаль. Может быть, тогда он не стал бы возвращаться назад тем же самым маршрутом. А пошел другим путем. Как это сделал майор Балашов…
Вторая группа ДБ нанесла белофиннам не меньший урон в Пиексимяки, чем первая в Йювяскюля. Досталось и железнодорожной станции, и промышленным предприятиям - лесопильным и деревообрабатывающим заводам, бумагоделательным и прочим фабрикам. Отбомбившись, группа Майстренко ушла на юг, оставив после себя жаркие пожары, воронки и развалины.
