Сергей Чекоданов - Гроза 1940
– Ну молодец, капитан, – обрадовался Катуков, – непременно сделай, если твоя ловушка сработает, майора дам и орден.
Они с комбригом спустились под мост, осмотрели ящики с взрывчаткой, замаскированные так, что увидеть их можно было, только если знать куда смотреть. Не видно было и провод, закопанный в землю и прикрытый пластами дёрна.
– А не найдет их кто раньше времени, – забеспокоился командир корпуса.
– У нас здесь охрана. – Ответил капитан и, повернувшись к кустам у обреза воды, сказал. – Федулин, происходило что–нибудь.
Из кустов не торопясь вышел невысокого роста паренёк в гражданской одежде с удочкой в руках.
– Никак нет, товарищ капитан, за время моего дежурства ничего не происходило. По шоссе проехало девятнадцать грузовиков и семь легковушек. У моста никто не останавливался.
– Молодец, кто у тебя вторым номером и где он.
– Рядовой Залепин, товарищ капитан. Как и положено в окопе у пулемёта.
Катуков внимательно посмотрел на кусты и обнаружил в десятке шагов от себя пламегаситель ствола ручного пулемёта. Довольно кивнув, он пошел наверх к машине. Уже в машине он спросил у комбрига:
– Иван, а зачем ты так рано всё это сделал. Есть же риск что взрывчатку или пост обнаружат.
– Это, товарищ полковник, мой особист диверсантов отлавливает. Он не только здесь пост держит.
– Поймал кого–нибудь? – в способности особого отдела поймать кого–нибудь, кроме очередной радистки и то спьяну, Катуков верил слабо.
– Так точно, Михаил Ефимович, полторы недели назад взял двух наблюдателей, а позавчера резидента Абвера.
– Неужто настоящего, – удивился Катуков.
– Так точно, товарищ командир, самого, что ни на есть, настоящего. Я его лично допрашивал. Капитан вермахта, поначалу кочевряжился, а потом признался.
– А почему мне не доложил?
– Докладывал, товарищ командир, – удивился комбриг, – но вас вчера не было, доклад принял начальник особого отдела корпуса.
Катуков недовольно дернул плечом, но от комментария воздержался. Особист корпуса, карьерист и сволочь, наверняка уже в штабе округа с этим немцем и уж точно припишет все заслуги себе. Комкор надеялся, что терпеть эту мразь ему осталось недолго. Ходили слухи, что на «"очень больших верхах"» у него то ли покровитель, то ли родственник и находится он вдали от столиц до первого успеха. «"Вот и успех"», – со злостью подумал Катуков, – «"понятно почему он молча сбежал. Сейчас распишет в округе свои подвиги, попробуй потом докажи, что врёт. Ещё и орденочек за чужую работу получит"».
Машина проскочила по шоссе несколько километров и свернула на грунтовую дорогу, попетляв в леске, дорога обогнула холм и вдоль его подножия повела на запад. Катуков с интересом рассматривал проделанную работу. Не разбитая пока танками дорога вполне годилась для проведения гонок. Хотя после прохождения КВ на ней черти ноги поломают, надо будет их к позиции другим путём перебрасывать. Выехав на небольшую полянку, шофер остановил машину, офицеры вышли из неё и поднялись на гребень холма. Комбриг был прав выбирая эту позицию. Дорога с гребня холма была очень хорошо видна от начала дуги до самого моста через речку. Мёртвым было только пространство за полотном шоссе, но и там могла спрятаться только пехота, для танков места не было. Кустарниковое предполье также не позволит тем танкам, которые сумеют сойти с дороги найти достаточное укрытие. На вопросительный взгляд командира корпуса сапер сказал, что вдоль всего полотна дороги минное поле из противотанковых мин. Катуков довольно кивнул и пошел осматривать позиции ближайшей батареи. Капитан специально повел его по внешней стороне холма и пройдя метров пятьдесят остановился. Катуков старательно рассматривал заросли кустарника перед ним, но ничего не видел, и только обойдя кустарник обнаружил тщательно замаскированный орудийный дворик. Осмотром подготовленного рубежа он остался доволен. Комбриг не даром потратил две недели, которые Катуков, на свой страх и риск, не докладывая начальству о начале работ, дал ему на подготовку. Что с ним было бы, если б наверху узнали о его приготовлениях он, отдавая приказ, старался не думать. Зато теперь у него есть подготовленные рубежи обороны на всех направлениях. Много ли успеешь за четыре дня, да ещё с условием соблюдать режим секретности. Остались только позиции для пехоты, но «"царица полей"» управится с их подготовкой за несколько часов.
Ну что же можно встречать непрошенных гостей, подарки к торжественной встрече приготовлены. Катуков пошел к машине за ним заспешили и комбриг с сапёром. Машина развернувшись покатилась на восток в Луцк, в штаб корпуса. Пора было всю проделанную работу представить в штаб группы.
17 мая 1941 года
В штабе механизированной группы царило оживление необычное для субботнего дня. Бегали с кипами бумаг порученцы. Подъезжали и отъезжали легковушки с офицерами. Машина Катукова остановилась среди десятка таких же эмок на площади перед зданием штаба группы. Они с начальником штаба, не спеша, поднялись на второй этаж, до начала совещания оставалось ещё двадцать минут. В коридоре перед дверью кабинета командующего толпились командиры других корпусов группы, негромко разговаривали, курили. Катуков поздоровался и присоединился к разговору.
– А вот и именинник пожаловал, – приветствовал его новый командир 9 мехкорпуса полковник Лизюков.
– Он, скорее тать с большой дороги, обобрал нас до нитки, – поддержал его командир 8 мехкорпуса, также вновь назначенный, полковник Богданов, – всю новую технику ему.
– Ты, Семён Ильич, не прибедняйся, – прервал его командир 19 мехкорпуса генерал-майор Фекленко, – кто на прошлой неделе 40 КВ получил.
– Да что КВ, – отмахнулся тот, – к нему мы уже привыкли, а ему вообще невиданную технику дают.
– Что вы, мужики, на меня набросились, – начал оборону Катуков, – дадут и вам, когда её побольше будет, сами понимаете по одной-две машины давать смысла никакого.
Разговор перешел на подготовку к войне. Рассказывали о степени готовности, жаловались на начальство и подчиненных, переходили на обсуждение тактики предстоящих столкновений. Наконец открылась дверь, и адъютант командующего щеголеватый капитан пригласил командиров корпусов с их начальниками штабов на совещание. Командир механизированной группы, а фактически армии, хотя официального объявления об этом ещё не было, подразумевалось, что объединение временное, генерал-майор Рокоссовский, как всегда подтянутый, хотя по лицу видно было, что последние дни и ему дались тяжело, начал совещание. Обрисовал обстановку перед фронтом его группы, предполагаемые силы противника, направления возможных ударов, закончив свой доклад словами:
– Как видите, противник перед нами очень серьезный, и справиться с ним будет трудно, но надо. Прошу вопросы, товарищи командиры.
Первым поднялся командир 22 механизированного корпуса генерал-майор Кондусев:
– Товарищ командующий, а почему на встречу ударной группировки Клейста округ выделил так мало сил. Остановить то мы его остановим, а вот уничтожить вряд ли сумеем. Рокоссовский обвёл глазами присутствующих офицеров.
– Клейст не единственный противник нашего фронта, – заметив оживление среди командиров, он повторил, – вот именно фронта, приказом Ставки Верховного Главнокомандования, образованной пять дней назад, наш округ разделён на два фронта Юго-Западный, предназначенный для противодействия находящимся в Румынии немецким и румынским войскам, и Центральный, в состав которого входим мы. Сообщено об этом будет завтра на совещании в округе. Задача нашего фронта противодействие группе армий противника дислоцирующейся в Южной Польше. И группировку эту нужно не только остановить, но и уничтожить. Вот поэтому мы должны Клейста остановить, а уничтожить его нам помогут, отрезав от тылов и баз снабжения в Польше. Кто это будет делать и самое главное как, я пока сказать не могу, но могу вас уверить, что сил для этого достаточно. Как вы понимаете, режим секретности в операциях такого масштаба жизненно необходим, поэтому я не могу вам сообщить некоторые известные мне сведения, кроме того, мне также известна только часть общего замысла.
Катуков удовлетворённо кивнул, именно это он и предполагал, когда получил приказ на оборону, несвойственную мобильному танковому соединению. По плану совещания, объявленному вначале, следующим выступающим был он, поэтому Катуков вышел к занимающей стену карте Западной Украины с прилегающими областями Польши и Словакии. Окинув взглядов присутствующих, он начал доклад:
– Моему корпусу дан приказ встретить передовые танковые дивизии немцев, которые по предположениям разведки могут иметь до 500 танков в первом эшелоне и ещё столько же во вторых эшелонах Первой танковой группы Клейста. Штабом корпуса принято решение организовать на предполагаемых направлениях движения немцев танково–артиллерийские засады. Мы постарались перекрыть все доступные для танков направления. По донесениям разведки основной удар немцы будут наносить в направлении Луцка. Поэтому основная засада силами 16 танковой бригады, усиленной артиллерийской противотанковой бригадой и батальоном тяжёлых танков, расположена на шоссе Владимир-Волынский-Луцк в пятнадцати километрах восточнее Владимира-Волынского. Грунтовые дороги севернее шоссе перекрывают батальоны 17 танковой бригады и южнее шоссе 18 танковой бригады, где они соприкасаются с флангами 9 мехкорпуса. На их усиление пошли полки второй артиллерийской противотанковой бригады. В резерве корпуса остаются самоходноартиллерийский полк, батальон КВ, мотострелковая бригада.
