Александр Баренберг - Затянувшийся полёт
Конструктор с надеждой посмотрел на Сталина, но тот проигнорировал его умоляющий взгляд.
– А зенитные танки? – напомнил Федоренко.
– Авиация сейчас является основной угрозой наземным силам. Поэтому очень важное значение имеет полевая противовоздушная оборона, все время находящаяся рядом. Мы до последнего времени значительно недооценивали ее роль. Самым эффективным средством являются скорострельные автоматические пушки калибра 20-37 миллиметров. К сожалению, на данный момент у нас таких нет. Насколько мне известно, опыты по использованию для этой цели авиационной пушки ШВАК окончились неудачей. Поэтому на первых порах будем ставить сдвоенные и счетверенные крупнокалиберные пулеметы. Необходимо проверить возможность переделки части старых танков Т-26, БТ-2 и других для этой цели в армейских ремонтных мастерских и выпуска соответствующих ремкомплектов. Ну и выпускать новые на базе шасси одного из легких танков и на грузовиках.
– Понятно, хотя и менять 37 миллиметровую пушку старых танков на спаренный пулемет – довольно странный, с моей точки зрения, шаг. Но как можно делать ставку только на недоработанный Т-34, без тяжелых и легких танков? В его конструкции еще много слабых мест.
– Более, чем много. Но, во-первых, тяжелые танки мы заменяем самоходками, а легкие – зенитными, с возможностью использования и против наземных целей для поддержки пехоты. А Т-34 нужно продолжать дорабатывать, во время серийного производства. Насколько мне известно, у него неудачная трансмиссия. Также есть жалобы на недостаточный обзор у командира и плохой прицел. Поэтому, прежде всего, на серийных машинах необходимо добавить командирскую башенку и заменить прицельное приспособление. Взять за образец германское, например. Ну и постараться устранить другие известные недостатки. Вместе с тем нужно ускорить разработку следующего среднего танка на базе Т-34. В нем заложен большой потенциал для развития. Самое эффективная мера – расположить силовую установку поперек корпуса. Это позволит сократить длину танка и сместить башню назад, к центру тяжести, что положительно скажется на точности стрельбы и, самое главное – позволит нарастить толщину лобовой брони, что невозможно на Т-34 из-за повышения нагрузки на передние катки. Кроме того, следует проработать возможность установки дополнительных экранов на основную броню. Это понадобится для защиты от новых кумулятивных боеприпасов, которыми, по нашим данным, скоро будут оснащены германские войска.
– Это что еще за зверь на нашу голову? – удивился "главный танкист".
– Эти боеприпасы используют известный эффект кумуляции, с помощью которого большая часть энергии взрыва собирается в обладающий огромной скоростью "палец". Он прожигает или, что вернее – продавливает броню любой твердости на значительную глубину. Мы уже дали задание Академии Наук и Наркомату Вооружений разработать подобный боеприпас.
– Черт знает что понапридумывают, е… – Федоренко явно собирался смачно выругаться, но, покосившись на Сталина, воздержался.
От состоявшейся следующим вечером встречи Сталина с руководством ГАУ (Главное артиллерийское управление генштаба) во главе с маршалом Куликом и наркомата вооружений Андрею удалось отмазаться, сославшись на слабую осведомленность в этой теме и отделавшись написанием памятной записки для Вождя. В ней он упомянул о тех важных недостатках, о которых помнил. В их числе были: ошибочность прекращения производства 45 миллиметровых противотанковой пушки, необходимость разработки ее более мощного варианта, а так же ускорение разработки еще более мощной 57 миллиметровой пушки конструктора Грабина. Также отметил ошибочный отказ от принятия на вооружение противотанкового ружья калибра 14.5, нужность массового производства ракетных систем залпового огня и особенно подчеркнул необходимость срочной разработки противотанкового гранатомета, снабдив записку его схемой. Пусть товарищ Сталин и сам попрогрессорствует, не маленький, справится. Ему это и легче, у него точно не будут спрашивать, откуда он это взял.
Вместо этого Андрей встретился с наркомом РККФ Кузнецовым. Тот, в полном расстройстве от значительного сокращения военных судостроительных программ, поначалу встретил Воронова не особо радушно. Андрей, как мог более тактично, постарался объяснить ему, что в предстоящей войне решающими будут действия на суше и поэтому приходится сильно экономить на флоте. Упомянул о значительно возросшей роли авиации, в том числе и на море и порекомендовал Кузнецову уделить повышенное внимание противовоздушной обороне на флотах. Чтобы поднять ему настроение, Андрей немного заглянул в будущее:
– После того, как мы ликвидируем непосредственную угрозу на суше, ведущая роль флота станет несомненной. Когда СССР станет одной из основных мировых держав, без мощного военного флота не обойтись. Правда, его основу составят авианосцы. Такие тенденции, ничего не поделать. Так что и на вашей улице будет праздник.
Нельзя сказать, что туманные обещания Воронова вызвали у Кузнецова прилив восторга, но смотреть он стал более дружелюбно. Андрей этим воспользовался, чтобы поговорить о главном, ради чего он и пришел:
– Товарищ Кузнецов, ведь речные военные флотилии находятся под вашим руководством, верно?
– Да, конечно. А что?
– Так как на нашей западной границе много рек, то речные флотилии имеют важнейшее значение для обороны. Необходимо принять все возможные меры для их укрепления и усиления. Прежде всего, опять же в области противовоздушной обороны – максимально увеличить количество зенитных средств на катерах. Но, как я понимаю, далеко не все катера в составе флотилий были изначально предназначены для военных целей? Специализированных кораблей мало и они тоже уже не очень соответствуют современным требованиям. Предлагаю вам плотно заняться скорейшим производством современных катеров, тем более, что на судостроительных заводах появились свободные мощности. Было бы превосходно, если может быть быстро разработан новый катер водоизмещением тонн в 300-400, с противоснарядным бронированием толщиной 100-120 миллиметров и мощным зенитным вооружением в дополнение к основному. Такой катер обладал бы хорошей боевой живучестью в современной войне и сильно помог бы в обороне водных артерий.
Прощаясь, Андрей с удовлетворением заметил, что ему удалось заинтересовать Кузнецова этой проблемой.
А вот от итогового заседания Государственного Комитета Обороны Воронову увильнуть не удалось. Правда, в отличие от предыдущего раза Андрей большей частью слушал, а не говорил. Первым выступал начальник генштаба Мерецков, который сообщил, что за прошедшую неделю оперативный отдел подготовил несколько вариантов оборонительного развертывания, в соответствии с полученными на прошлой неделе указаниями. Сами проекты планов представлял заместитель начальника оперативного отдела Василевский, который и был одним из их авторов. Повесив на стенд большую карту западной части Советского Союза он, пользуясь указкой, представил три варианта организации обороны, отличающиеся некоторыми деталями. В них варьировались, количество необходимых дивизий и расположение некоторых участков обороны. Все три варианта опирались на линию укрепленных районов на старой границе, известную за рубежом под названием "Линия Сталина", дополненную во многих местах эшелонированными полевыми укреплениями, где и должны были находиться большинство стрелковых дивизий. За ними располагались механизированные "кулаки" для парирования прорывов. Один из планов предполагал проведение на третьей-четвертой неделе войны мощного контрнаступления на севере с целью отрезать и разгромить "пропущенную" в Прибалтику группу армий "Север" Вермахта. Оставшиеся два варианта не предусматривали наступательных действий в первом периоде войны.
Основной спор возник вокруг вопроса о приграничной зоне между старой и новой границами. Мнения разделились: Мерецков предлагал в угрожаемый период вывести оттуда практически все войска, кроме личного состава погранзастав, для того, чтобы противник нанес удар "с разгона" по пустому месту, выявив этим направления главных ударов. Нарком обороны Тимошенко напротив, настаивал на необходимости оставить значительные подвижные силы прикрытия, численностью не менее трети от общего количества механизированных частей на западной границе, которые, отступая с боями, задержат и ослабят ударные группировки противника. Мнения остальных лежали между этими крайними позициями. Спор разгорелся не на шутку. В какой-то момент Ворошилов заявил:
– Насколько я помню, закрепиться на старой границе предложил товарищ Воронов. Почему же он сам еще не высказался по этому вопросу?
Пришлось Андрею тоже принять участие в дискуссии. Вначале он напомнил о необходимости имитировать нахождение в приграничной зоне основных сил Красной Армии.
