Ищенко Владимирович - Коррекция
- Что, бабник? - спросила Лида. - Конечно, сделаю, лишь бы никто не помешал.
- Ладно, - Алексей поцеловал жену в губы и опустил на пол. - Уже поздно, давай ложиться спать.
- Ну да! - тихо засмеялась Лида. - Довел, понимаешь, жену до истерики, а теперь укладывает спать. Нет уж, дорогой, меня нужно сначала успокоить. Ты хорошо закрыл дверь? Вот и начинай успокаивать, а о хозяевах можешь не думать: я буду кричать тихо. Если ненароком разбужу, они поймут, сами не так давно были молодыми.
Утром проснулись поздно, когда хозяева уже ушли на работу, причем первой на этот раз встала Лида.
- Хорошо я тебя вчера заездила! - сказала она мужу. - Как ни проснусь, ты уже не спишь и смотришь на меня так, что у меня, кроме желания, в голове ничего не остается. А сегодня продрых, и даже утренняя возня хозяев не разбудила. Ну и я смогла на тебя спящего вволю полюбоваться. Встаем или...
- Встаем, а "или" будет как-нибудь потом. А проспал я не из-за тебя. Хоть немного, но водку я вчера пил. Ты должна была унюхать. Вот она мне и нагнала сонливость, да и легли мы поздно. Сейчас поедим и нужно в темпе пробежаться по магазинам кое-что купить, в том числе зонты. А потом пойдем знакомиться с домом и его обитателями.
- Дай хоть посмотреть на то, что у тебя получилось, - попросила Лида, завязывая пояс халата. - Где фото?
- Вот, смотри. Распечатал три сотни страниц. Качество очень приличное.
- А что сделал с бедным фотографом?
- Уколол и связал. Потом, когда он стал приходить в сознание, объяснил, чтобы сидел тихо и не орал, если не хочет получить по кумполу. Товарищ оказался понятливый, и к крайним мерам прибегать не пришлось. Когда закончил работу, даже не стал его колоть второй раз, развязал, оставил деньги и ушел. Понятное дело, что на всякий случай вытер везде пальчики и обрезал провод телефона. Очень сомневаюсь, что он куда-нибудь побежит. Он сам пошел на нарушение, оставшись в фотолаборатории после работы с посторонним, да и денег я ему оставил больше, чем все стоило по прейскуранту. Потрясется немного от страха и постарается забыть.
Они привели себя в порядок, сходили в столовую и пошли пешком к станции метро. Покупки сделали за какой-то час, сложили все в сумку и, не возвращаясь домой, отправились на разведку. По территории определились очень быстро. Все, кого привозили автомобили, покидали их в сотне шагов от дома и оставшееся расстояние шли пешком. Поэтому, если Василий приедет один, перехватить его будет нетрудно.
- Я передумал, - сказал жене Алексей. - Сейчас возвращаемся домой, оставляем вещи и берем спрятанные фотографии. Обедаем и едем сюда. Если он приедет не один, мы его пропускаем. В противном случае ты его перехватываешь и передаешь мне. А дальше уже будем действовать в зависимости от его готовности с нами общаться. Если он нас пошлет, займемся Галиной.
Он приехал один, махнул на прощание рукой водителю и целеустремленно зашагал к подъезду.
- Извините, Василий Иосифович, вас можно на несколько минут? - перегородила ему дорогу Лидия.
- Только на несколько минут? - улыбнулся молодой парень в генеральской форме. - Может быть, я могу вам уделить больше времени?
- Это было бы неплохо, - кивнул ему Алексей, который подошел и стал рядом с женой. - Вы можете сейчас уйти, можете попытаться нас задержать, но я бы вам этого не советовал: речь идет о вашей жизни. Мы вам поможем ее сохранить, а вы нам взамен окажете только одну услугу. Если вы посчитаете это для себя неприемлемым, скажете, и мы уйдем. Но сначала вам будет нужно ознакомиться с документами. На это потребуется время. И нам бы не хотелось это делать в ваших комнатах. Не из страха перед вами, а из-за того, что ваши комнаты могут прослушиваться. Что вы нам скажете?
Глава 8
Василий думал недолго.
- У вас есть оружие? - спросил он Алексея.
- Есть, - не стал отрицать тот. - Но без крайней необходимости я им не воспользуюсь.
- И вы согласны поехать туда, куда я вас повезу?
- Почему бы и нет? - улыбнулся Алексей. - Если вы нас не повезете на Лубянку или в свой штаб. Поймите, вам не стоит нас опасаться. Поговорим, вы узнаете много нового, а если не захотите иметь с нами дело, просто разойдемся.
- Какого рода услуга вам нужна? - задал еще один вопрос Василий.
- Ничего особенного, - сказала ему Лида. - Отдадите отцу те бумаги, которые почитаете сами. Мы могли бы обратиться к вашей сестре, но вам это сделать проще, и вам гораздо выгоднее иметь с нами дело, ее-то, в отличие от вас, никто не тронет.
- Пойдемте! - решительно сказал Василий. - Здесь рядом стоянка такси. Если все ограничится разговором и просмотром бумаг, вам меня тоже не стоит бояться. Поедем в "Сокольники", там в это время не так много людей.
Через полчаса они шли по одной из аллей, почти не встречая других посетителей.
- Больше, я думаю, нечего искать, - сказал Василий. - Давайте сядем на этой скамейке и поговорим.
- Я вам буду говорить невероятные вещи, - начал Алексей. - Постарайтесь сразу не уходить, выслушать до конца и не материться, хотя бы из-за присутствия моей жены. Дело в том, что мы с ней пришли сюда из довольно отдаленного будущего.
- Действительно, - сказал Василий. - Хоть вставай и сразу уходи!
- Чтобы вы этого не сделали, мы вам покажем действие одного прибора, который используется для связи. Вот он. Это не часы, а что-то вроде радиостанции, которая передает не только звук, но и изображение, причем в объеме. В будущем из-за ретрансляторов с его помощью можно связываться на огромных расстояниях. Здесь его возможности скромней, но километров на десять хватит. Мы не будем гонять мою жену далеко, посмотрите так.
Гуляющих в пределах видимости не было, поэтому Алексей вызвал Лиду, и у обоих над запястьем вспыхнули голографические изображения.
- Как я уже говорил, передается и звук, - сказал Алексей и его голографический двойник повторил ту же фразу. - Долго мы вас охмурять не будем: не хотим попусту разряжать батареи. Не надумали уходить?
- Говорите, я вас слушаю, - сказал Василий, зачарованно смотревший на голову Лидии, висевшую над странным прибором.
Изображение подмигнуло ему и исчезло.
- Сначала поговорим о вас, - продолжил Алексей. - Бумаги, которые я хочу сейчас показать и попросить отнести отцу, это фотокопия одной из книг, описывающих жизнь хорошо известного вам человека. Это Никита Хрущев. В ней о вас почти ничего нет. Но мне довелось читать другую книгу, в которой была очень коротко описана ваша судьба. Мы не знали, что нас занесет в это время, иначе я бы скопировал и ее. Но, я думаю, вам и так будет интересно меня послушать. Там было написано, что как-то в разговоре с сестрой вы сказали Светлане, что живете до тех пор, пока жив отец. Эта фраза оказалась пророческой. Нет, вас не убили, но лишили всего и на восемь лет посадили в тюрьму, следствием которой стала инвалидность.
- Когда умрет отец? - охрипшим голосом спросил Василий.
- Вечером пятого марта пятьдесят третьего года. Первого марта его разобьет паралич и до самого конца ваш отец так и не придет в себя.
- И что мне припишут?
- А что приписывают в подобных случаях? В вашем случае обвинений было много, начиная от аморального поведения и злоупотребления служебным положением, и заканчивая клеветой на СССР. Причем во многом вы виноваты сами. С вами в той ситуации, скорее всего, все равно разделались бы. Вы слишком много знали и были невоздержанны на язык. Но это произошло бы позже и могли пострадать гораздо меньше.
- Что я такого сделал, можете сказать?
- Конечно, - сказал Алексей и повернулся к жене. - Ты куда собралась?
- Надоело сидеть, - ответила Лида. - Погуляю здесь рядом и разомну ноги. А вы беседуйте.
- Вы почему-то решили, что Сталин был отравлен, - сказал Алексей. - И попытались вывести всех на чистую воду. На приказ Булганина наплевали.
- А что он приказал? - спросил Василий.
- Он вас направил командовать каким-то военным округом. В книге не написали каким, но, скорее всего, куда-нибудь подальше от Москвы. В то время вас плотно опекала госбезопасность. Все телефонные разговоры прослушивались, а вы болтали по телефону, не стесняясь в выражениях. После того, как вас выперли из армии, вы обратились в китайское посольства с заявлением, что отец был отравлен, и с просьбой уехать к ним. Потом последовал арест и почти три года следствия. Зубы вам, как свидетелям по вашему делу, никто не выбивал, но в конце следствие получило признание по всем пунктам обвинений.
- Это они умеют, - криво усмехнулся Василий. - Но если я себя так вел и говорил об отравлении, значит, были основания.
- Может быть, - не стал спорить Алексей. - Но даже если и так, вести себя вызывающе, не имея за спиной сильной поддержки, по-моему, глупо. Вас сильно выбила из колеи смерть отца, и вы слишком привыкли, что вам все сходит с рук.
