Мари Клармон - Возрожденная любовь
– Да.
– Он вам все зубы повышибает.
– Мэгги, от вашего недоверия мне становится все обиднее.
– Я видела как он дерется в Голуэе. Этот человек настоящий бык.
Маска Пауэрза снова крепко сидела на месте. Вся искренняя боль исчезла. На ее месте оказался равнодушный саркастичный человек, которого Маргарет встретила в лечебнице. Неожиданно и неприятно похожий на нее саму. Разве она не сделала то же самое всего полчаса назад?
Миссис Стенхоуп отбросила эту мысль и вызывающе на него посмотрела.
– Он вам все ребра пересчитает.
Пауэрз поднял брови.
– Разве это не чудесно?
И с этими словами ее муж двинулся в сторону кучки разгоряченных мужчин, с готовностью ожидающих, когда потечет кровь.
– Черт подери, – прошипела Мэгги сквозь зубы и начала локтями прокладывать себе путь вперед сквозь густую толпу пропахших пивом и потом мужчин. Ей надо быть впереди, или она вообще ничего не увидит. И хотя это подходящий момент, чтобы, как говорится, спрятать голову в песок, она не собиралась этого делать. Она слишком рано и слишком сильно на него надавила. Мэгги ошиблась, и теперь они оба за это заплатят.
– Эй, крошка, поаккуратнее, – предупредил большой нескладный тип, когда она придвинулась по-ближе.
– Сам поаккуратнее, – фыркнула она и указала на Пауэрза. По большому счету Маргарет была среди своих. Она выросла среди этих людей, и они совсем ее не пугали. По крайней мере не в этой обстановке. – Этот тип собирается расстаться со своей башкой.
Великан раскатисто засмеялся.
– И ты не хочешь пропустить это зрелище, так?
Он отодвинулся, чтобы ей было лучше видно, сложил руки на массивной груди и оскалился.
– Прекрасно. Я О’Мейли и постараюсь, чтобы остальные не толкали такую малышку.
Маргарет бросила на него резкий взгляд.
– Я в состоянии справиться сама, спасибо.
– А, конечно, тебе палец в рот не клади. – Он сплюнул и ткнул пальцем в сторону Пауэрза. – Это твой мужик там?
Ее мужик? Это звучало слишком примитивно, хотя Мэгги была знакома с такими выражениями.
– Ну, он не мой, так сказать, но я с ним.
О’Мейли покачал косматой головой.
– Тогда тебе не о чем беспокоиться.
– Прошу прощения?
О’Мейли упруго подскочил на носках, его движения были неожиданно легкими.
– Это Пауэрз Кувалда.
Она удивленно уставилась. Кувалда?
О’Мейли кивнул, словно подчеркивая слова.
– У этого типа кулаки, как наковальни.
Маргарет посмотрела на его лицо. Никакого обмана.
– Он часто здесь бывает?
– В последнее время нет, но когда приходит, мы ставим на него.
Мэгги откашлялась. Граф почему-то об этом не упоминал. И все же Пауэрз вряд ли может сравниться с таким соперником. Он целых три дня провел в постели. С другой стороны, она знала, что те, кто употребляет определенные средства, могут обладать удивительной силой. В одно мгновение они слабы, как младенцы. А в следующее – могут сравнять тебя с землей. Что и произошло с Пауэрзом и лакеем прошлой ночью.
Но чемпион Голуэя не юный лакей.
– Оппонент Пауэрза, Шон Доэрти, крепкий малый, – произнесла ирландка, не зная, что еще сказать.
Она была в шоке. Мэгги выросла рядом с сельскими ярмарками, наблюдая, как мужчины избивают друг друга в кашу ради развлечения. Это ее не волновало. Это позволяло им выпустить пар, а злобы в них накопилось много.
Но происходящее сейчас чрезвычайно беспокоило Маргарет. Пауэрз был под ее надзором, и она ни за что не должна была допускать такого, но теперь уже слишком поздно.
– Доэрти отлично дерется, но твой парень, думаю, победит в длительном бою. Он может не только молотить, но и выдерживать удары как никто другой.
– Господи, – вздохнула Маргарет. Ей следовало знать, что Пауэрз ничего не делает как полагается.
Вокруг стали выкрикивать ставки. Деньги быстро переходили из рук в руки.
Пауэрз со смехом болтал с коротышкой букмекером. Но в этом смехе было что-то болезненное, словно он собирается впасть в бешенство.
Может, Мэгги и следовало, черт подери, поцеловать его в парке. Рано или поздно ей все равно придется это сделать. В конце концов, она обещала его отцу наследника. От этой мысли у нее загорелись щеки, и она сглотнула.
Атмосфера в зале переменилась, как только Пауэрз и Доэрти подошли к краю открытого, но тесного круга с белой меловой полоской посредине.
Мэгги отогнала все неожиданно трепетные мысли о Джеймсе и о том, что придется сделать, чтобы заиметь наследника.
Пауэрз обернулся к ней, его взгляд был холодным и словно неживым. Еще одна перемена с тех пор, как он увидел ту девочку в парке. Каким-то образом ему стало хуже. Казалось, он намеревается отгородиться от всех своих воспоминаний.
Джеймс стряхнул сюртук и жилет, а затем одним быстрым движением стянул сорочку, обнажив железные мышцы на крепких костях.
У Маргарет перехватило дыхание. Она уже видела его без одежды. Но в этот раз что-то изменилось. Он снова был тигром, мечущимся в своей клетке, примеряющимся к решетке. И она позволила ему прийти сюда.
Но какой у нее был выбор? Мэгги видела его дикий взгляд, его агонию. И хотя она не могла поддержать его выбор, она понимала его.
Пауэрз посмотрел на Доэрти. Тот, приготовившись, расправил плечи.
Рефери подозвал их к линии.
Как только Пауэрз и Доэрти оказались друг напротив друга с поднятыми кулаками, рефери, пожилой джентльмен с седыми волосами и жесткой челюстью, оглядел их.
– Так, парни. Честный и чистый бой. Не кусаться, не пинаться и никаких ударов головой.
Пауэрз кивнул.
Доэрти поднял кулаки. Джеймс сделал встречное движение, они соприкоснулись костяшками.
Рефери отступил назад.
– Бой!
Доэрти немедленно сделал резкий выпад правой. Пауэрз отскочил и блокировал удар. Его тело двигалось легко и гибко.
Маргарет мгновенно напряглась, кровь закипела от страха и возбуждения, как у любого, кто наблюдал кровавый спорт. Это было примитивно, инстинктивно. Ее пальцы сжались в кулаки, и она крепко стиснула зубы.
Доэрти снова сделал выпад, и на этот раз его кулак врезался в лицо Пауэрза. От смеха, вырвавшегося изо рта Джеймса, у Маргарет по спине забегали мурашки. Толпа одобрительно зарычала.
И тогда Маргарет пронзила внезапная мысль. Пауэрз позволил Доэрти ударить его.
Пауэрз, опустив подбородок, двигался по краю небольшого круга. Он сделал руками приглашающий жест. Доэрти ответил угрожающей ухмылкой и послал апперкот прямо Джеймсу в живот. Пауэрз заворчал, но не согнулся. Вместо этого он повернулся и впечатал свой кулак в Доэрти. Тот отступил, чуть не упав на колени.
Маргарет прижала руки ко рту, не зная, подбадривать или кричать, потому что, хотя Доэрти и досталось, он смог перенаправить движение и размахнуться.
Очередной удар достиг лица Пауэрза. Джеймс был практически пассивен, он едва отражал удары.
Мужчина рядом с Мэгги присвистнул.
– Что? – сорвалось у Маргарет.
– Он сегодня пришел за трепкой.
Это ее не удивило. Сказать по правде, она знала, что он пришел получить физическую боль, но ее потрясло то, что он делает. Насколько Маргарет поняла, он позволял избивать себя. С его точными движениями он мог избежать ударов.
Доэрти отвел кулак и впечатал его Пауэрзу в челюсть.
В этот момент светлые волосы Джеймса упали ему на лицо, глаза немного прикрылись, и ярко-красная струйка крови промелькнула в воздухе.
Маргарет пришла в ужас.
– Дерись!
Словно услышав ее, он сплюнул оставшуюся кровь на пол, поднял кулаки, обошел Доэрти и ударил. Серией выпадов он заставил оппонента защищаться, прикрывая лицо предплечьями.
Маргарет наклонилась вперед, тело напряглось так, что, казалось, сломается.
– Давай же, – пробормотала она.
Она не хотела, чтобы это продолжалось, но вдруг поняла, что хочет, чтобы Пауэрз победил.
Пауэрз обхватил шею Доэрти рукой, заставляя того согнуться. Ладони Доэрти цеплялись за руки Пауэрза.
Вмешался рефери, оторвав мужчин друг от друга. Доэрти сплюнул, покрутил плечом и уставился на Пауэрза.
На миг показалось, что Пауэрз собирается атаковать, но потом он перевел взгляд прямо на Маргарет. Пронзительные голубые глаза встретились с ее взглядом. Это было послание. Он собирается позволить избить себя в кровь, потому что она отказалась поцеловать его.
И если бы Мэгги решила иначе, то вся эта страсть могла бы принадлежать ей.
Боже, чувствовать боль так прекрасно. Пауэрз помотал головой, с удовольствием ощущая, как трещит и растягивается шея. Не обращая внимания на струящийся по лбу пот, он сделал глубокий вдох и уставился на Доэрти.
Ему просто нужно позволить ирландцу лупить его по лицу еще пару раундов. Еще один раунд, и тогда он сможет перевернуть ситуацию.
Доэрти задрал подбородок и сплюнул на грязный пол. Боксер поднял свои огромные кулаки и двинулся вправо.
Пауэрз наклонился и зеркально повторил его движения. Он ждал. Он отчаянно желал физической боли, потому что боль внутри была такой невыносимой, что он боялся впасть в буйство и не остановиться.
