Валерий Большаков - Преторианец
– Мне пора, – сказала она тихо и ушла, склонив голову, словно крепко задумавшись или высматривая тайные следы на тропе.
Старый легионер ухромал следом. Мысли в голове Сергея неслись в три слоя. «Пастушка младая на рынок спешит… Если враг не сдается, его уничтожают… Амур стреляет из двухствольного карабина…»
– И попадает… – пробормотал Лобанов.
Четверо дюжих ауксилариев вывели Сергея через Порта Преториа, главные ворота лагеря. Справа, за трактом, догорал рабад. На заднем плане, за желтыми зубчатыми стенами Антиохии, тянулись в блеклое небо столбы дыма, то серо-белесого, то копотно-черного. А прямо перед Лобановым возвышался амфитеатр, на скорую руку сколоченный из бруса и досок. Огромная, ступенчатая чаша амфитеатра удерживалась массой подпорок, стояков и откосин.
– Когда ж вы успели? – проговорил Сергей.
– Топай, топай! – прикрикнул молодой прыщавый сириец, чьи румяные ланиты едва ужимались нащечниками шлема.
Лобанов ничего не сказал, потопал, куда велено, и вышел на арену, окруженную рядами трибун. Все места были заняты римским воинством, а в первом ряду восседал комсостав. Сергей ожидал увидеть под ногами песок, но римляне его ожиданий не учли – посреди арены поднимался большой дощатый помост.
– Залезай! – крикнул прыщавый и пнул Лобанова.
Сергей припомнил боевик с Брюсом Уиллисом в главной роли и произнес:
– Еще раз ударишь – убью!
Сириец глумливо ухмыльнулся и треснул Лобанова кулаком под дых. Сергей напряг пресс, смягчая выпад. Сделал вдох и вырубил прыщавого ударом лянцян – костяшками пальцев в кадык. Сириец опрокинулся на спину и уже не встал. Трибуны взревели, черные провалы глоток изрыгли хулу и проклятия. Гай Нигрин встал и поднял руку. Амфитеатр мгновенно затих.
– Мы сидели близко и все слышали! – объявил командующий. – Гладиатор предупредил Амада, но тот не внял! Будем считать это первой победой… э-э… как тебя? – Нигрин защелкал пальцами.
– Сергий Роксолан! – громко назвался Лобанов.
– …Сергия Роксолана! Кто следующий? Кто примет вызов?!
Лобанов осмотрел амфитеатр. На одной из трибун возникло шевеление, и на арену спустился римлянин в анатомической кирасе, но без шлема. Перед собой он толкал связанного Ширака. Лицо сака, покрытое синяками, было каменно-неподвижным.
– Вот он – следующий! – закричал легионер. – Сам напросился! Хочу, грит, сдохнуть со всеми вместе! Ну я ж не зверь! Чего б не помочь человеку?
Трибуны откликнулись хохотом и свистом. Легионер, посмеиваясь, разрезал Шираку путы и подтолкнул сака к помосту.
– Залезай давай! И ты не стой! – прикрикнул он на Лобанова.
– А давай с тобой? – предложил Лобанов. – Помесим друг друга! А?!
Легионер хохотнул.
– Потом как-нибудь!
Трибуны взвыли.
– Плотий Вар, отметель варвара!
– Ты ж не зверь!
– Да чего б не помочь человеку?
– Хо-хо-хо!
– Га-га-га!
Плотий Вар побагровел, а командующий встал и крикнул, сводя все к шутке:
– И не надейтесь! Примипил мне еще пригодится! Садись, Плотий!
Красный Плотий Вар уселся, и тут же ударил гонг.
– Дерись давай! – заголосили с трибун.
– Ставлю на сака!
– Ну и дурак!
– Десять на Роксолана!
– И я десять!
Ширак вспрыгнул на помост и протянул руку Сергею. Лобанов ухватился за нее и оказался рядом с саком.
– Убей меня, слышишь? – тихо проговорил Ширак. – Мне все равно хана, но лучше уж от тебя… Хотел уже жилы себе перегрызть, но для воина это позор – уйти самому…
– Ширак… – тяжело сказал Лобанов. – Ты ж свой…
– Потому и прошу! – с силой сказал сак. – Души меня уже лишили… Выбей жизнь из тела!
На трибунах зароптали:
– Кончай болтать!
– Бей!
– Порви его!
Ширак ударил Лобанова в полупрыжке. Лобанов ушел с линии атаки, поворачиваясь спиной, и влепил саку удар ногой назад в голову. Ширак опрокинулся на спину, но тут же вскочил.
– Ну?! – крикнул он. – Умоляю!
В иные моменты жизни эта патетика вызвала бы у Лобанова улыбку, но сейчас ему было не до смеха. Заледенев, он уловил просительный взгляд Ширака. Сергей прыгнул, нанося саку точный удар ладонью в гортань. Ширак пал на колени, выдавливая блаженную улыбку, и рухнул на помост – удар вызвал рефлекторную остановку сердца.
Оглушенный Лобанов кинул взгляд на бушующие трибуны и подумал: «Третий раунд…»
А на помост уже лез, надсадно дыша, огромный галл с длинными черными волосами, собранными на затылке в пучок. Он был в одних кожаных штанах мехом наружу и здорово смахивал на козлоногого сатира.
– Ариовист против Роксолана! – объявил кто-то из толпы.
– Галл, уделай его!
– Рок-со-лан! Рок-со-лан!
Ухмыляясь и щеря кривые желтые зубы, Ариовист пошел на Сергея и вдруг подпрыгнул с места на высоту своего немалого роста. Лобанов разглядел летящую ему в лоб грязную пятку и качнулся в сторону. Галл приземлился и тут же крутанулся юлой, сбивая Сергея с ног. Лобанов грянулся на спину, его махом оседлал Ариовист, смердевший кислыми кожами и лошадиным потом. Страшный удар в челюсть едва не свернул ее. В мозгах у Лобанова будто граната взорвалась. Кровавый туман повис перед глазами, его то и дело разрывали вспышки боли от новых ударов галла.
Сергей попытался звездануть галлу по ребрам, но тот опередил его, рубанув Роксолану по трицепсам. Резкая боль пронизала руки, отдаваясь во всем теле. Сергей попробовал хотя бы защититься от галла, молотящего его по голове, но не смог – руки отнялись. Не-ет, галл, нет, кельтская твоя морда! Хрен тебе, а не победа!
Надсадно простонав, Лобанов захватил Ариовиста ногами и швырнул от себя. Галл шлепнулся, задирая мохнатые конечности. Не меняя положения, резко опустил правую ногу, пяткой пробивая Лобанову пресс.
Сергей, не взвидя света, слепо перехватил мохнатую ногу, получил по ребрам другой – что-то хрустнуло в боку, – но не отпустил. Содрогаясь от напряжения, разлепив залитый кровью глаз, он резко крутанул галлу стопу. Ариовист завизжал, колотя кулаком по гулкому настилу, а Сергей, задыхаясь, не видя ничего от пота, крови и слез, перегнулся, нащупал рукой лохматую голову противника и ударил по ней, ломая внутреннюю костяную пластину черепа. Галл моментально стих и обмяк.
– Готов! – неистовствовали трибуны.
– Уделал галла!
– Ну, ваще!
Сергей, не вставая, утерся подолом туники. Три – ноль… Если верить Нигрину, друзей его уже не распнут. Еще б самому выжить…
Гулко отдались шаги. Лобанов поднял голову и увидел топавшего к нему легионера – без доспехов, без шлема, в узких штанах-браках и плащике, но с шестиугольным парфянским щитом в одной руке и с мечом в другой.
Сергей повернулся к Нигрину и проорал:
– Мы же договаривались биться без оружия!
– Правильно! – подтвердил Нигрин. – Я так и сказал! Будешь биться без оружия! Но я не говорил, что и твой противник выйдет с пустыми руками! Понимаешь меня или нет?
– Блядь ты такая! – матюгнулся Лобанов, но сенатор и консуляр его не понял.
– Да дайте ему оружие! – крикнул вышедший на помост легионер. – А то так неинтересно!
– А какое, Флакк? – спросили из толпы.
– Ну не знаю… Чем эти пастухи бьются? Палками, кнутами…
В толпе захохотали, и на помост полетели кривые дрыны – один, другой, третий – и кнут. Отличный пастушеский бич. Ладно, подумал Лобанов. Пастух, говорите? Ладно… Я вам покажу пастуха!
Лобанов не спеша поприседал, отжался пару раз, растянул руки, ноги, шею, игнорируя нетерпение собравшихся. Покрутил шеей, сунул бич кнутовищем за пояс, поднял дрын, похожий на посох. Прошелся лениво, крутя его левою рукой. Флакк дурашливо пригнулся.
– Ой, боюсь, боюсь! – запищал он, меняя голос.
Трибуны довольно загоготали.
– Тебя как звать-то? – спросил Лобанов своего противника.
– Для тебя просто Флакк! – осклабился тот.
– Глянь на небо, Флакк!
Названый глянул и спросил:
– Зачем?
– А вдруг не увидишь больше?
Флакк, посмеиваясь и качая головой, поправил плащ и бросился в атаку, кроя мечом воздух. Лобанов запнулся о брошенную палку. Флакк воспользовался его промашкой и достал Сергея гладиусом, чиркая по ребрам и распуская кожу. Боку стало тепло – потекла кровь.
– Бей! Бей! – заревела толпа, маша сотнями кулаков. – Грохни его, Флакк!
Лобанов мгновенно развернулся к легионеру лицом и взял посох хватом посередине. Флакк – фехтовальщик так себе, но меч есть меч. Сергей перешел в атаку, стараясь бить посохом по плоской стороне гладиуса, и резко сунул конец палицы Флакку в солнечное сплетение. Флакк вякнул и злобно стреканул мечом, распарывая Лобанову бок. Толпа взревела.
– Кишки ему выпусти! – пробился одинокий голос. – Кишки!
Сергей отпрянул, а Флакк, распаленный кровью, воинственно набросился на противника. Лобанов заехал палкой легионеру между ног, тот зашипел, но успел чиркнуть кончиком меча Сергею по груди, распарывая неглубоко, но чувствительно.
