Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2
Хрущёв, читая в «Известиях» одну статью за другой, только дивился. Когда эта перепалка только начиналась, он затребовал из ИАЦ информацию по реформе Академии Наук, и теперь понимал, что действовать следовало более решительно. Он уже знал, что в «той» истории Президентом Академии был избран Мстислав Всеволодович Келдыш, а общее управление научными исследованиями было поручено Научно-техническому комитету Совета Министров СССР, переименованному в Государственный комитет Совета Министров СССР по координации научно-исследовательских работ, но это решение было принято только весной 1961 г, после окончания 2-го президентского срока А.Н. Несмеянова. Тянуть ещё два года Хрущёв не хотел, каждый месяц промедления вёл к отставанию в научных исследованиях.
9 сентября 1959 года Несмеянов собрал Президиум Академии, сообщил о неизбежности реформ, предупредил всех, что отделаться косметическими изменениями не получится, и попросил «наметить наиболее правильные пути реорганизации, но не тронув каких-то важных позиций».
Существовавшая структура Академии Александра Николаевича устраивала, и он не желал никаких лишних хлопот и перемен. Из членов Президиума Академии только вице-президент Келдыш высказался за реформы, предложенные Семёновым. Остальные члены Президиума либо открыто поддержали Несмеянова, либо молчали.
16 октября Хрущёв собрал расширенное совещание Научно-технического совета СССР. Слушали предложения Несмеянова по реформированию Академии. В сравнении с программой академика Семёнова Несмеянов ничего нового не предложил, по-прежнему пытаясь ограничиться полумерами.
Недовольный очередным затягиванием решения вопроса Хрущёв своего настроения не скрывал, заявил прямо:
— Перед нами стоят гигантские задачи, которые в итоге сводятся к обеспечению выживания страны и сохранения её как сверхдержавы мирового значения. Большинство академиков это понимают, и что ни день — идут ко мне со своими предложениями. Товарищи Келдыш, Курчатов, Королёв, Семёнов, Александров и многие другие за прошедшие несколько лет буквально вытащили страну из болота, дневали и ночевали кто на космодроме, кто на подводной лодке, кто у реактора... Тем более меня удивляет неактивная позиция руководства Академии Наук. Почему-то Александр Николаевич, будучи президентом Академии, ни разу не пришёл ни ко мне, ни на НТС с каким-либо перспективным научным предложением.
Несмеянов на такую прямую критику обиделся, и заявил не менее прямо:
— Несомненно, есть возможность сменить президента, найти более подходящего для этой цели академика. Я уверен, например, что Мстислав Всеволодович Келдыш лучше справился бы с этими обязанностями.
— Я тоже так думаю, — ответил Хрущёв. — Предлагаю товарищам учёным обдумать это предложение и решить вопрос в соответствии с Уставом Академии. Также предлагаю поручить руководство и координацию научными исследованиями Государственному комитету СССР по науке и технике. Михаил Васильевич Хруничев со своей работой справляется отлично, полностью представляет, что требуется в настоящий момент от науки народному хозяйству. Ему и карты в руки.
«Я вернулся домой, — вспоминал в своих мемуарах Александр Николаевич, — чувствуя себя подавшим в отставку ... Я уже давно пришел к убеждению, что в лице М. В. Келдыша Академия наук имеет наилучшего кандидата в президенты».
Академик Келдыш в качестве президента Академии наук более чем устраивал и Хрущёва. В Академии Келдыша уважали и теоретики, и прикладники, что в научном мире случается не часто. И вот теперь Несмеянов первым произнёс фамилию Келдыша, и произнёс её, судя по его собственным словам, осознанно.
Никита Сергеевич в этом случае пошёл на обострение ситуации, чтобы ускорить принятие решения. Через несколько дней А.Н. Несмеянов подал в отставку с поста президента Академии Наук. (АИ, в реальной истории процесс тянулся до мая 1961 г)
Подготовка к перевыборам президента заняла почти два месяца. 17 декабря 1959 г Мстислав Всеволодович Келдыш был избран новым президентом Академии Наук. (В реальной истории — 19 мая 1961 г)
В ходе проводившихся им реформ основными направлениями деятельности Академии стали фундаментальные исследования в физике, математике, химии, биологии, науке о Земле и Вселенной, экономике и гуманитарных областях. Соответственно была скорректирована и структура академических отделений, открыты новые отделения, обеспечивавшие необходимые стране направления исследований.
После ареста Кириченко и других заговорщиков, перед Хрущёвым встала проблема — кого выдвинуть на пост Первого секретаря ЦК КП Украины. Ознакомившись под документам Веденеева с историей переворота 1964 г, Никита Сергеевич твёрдо решил убрать «из очереди» и Петра Ефимовича Шелеста, и Николая Викторовича Подгорного. В 1957-м он оставил Кириченко Первым секретарём ЦК КПУ, одновременно назначив его секретарём ЦК КПСС, а Подгорного с поста второго секретаря перевели в промышленность, примерно так же, как Брежнева «похоронили» в Политуправлении Вооружённых Сил.
Участие Кириченко в «заговоре секретарей ЦК» для Хрущёва оказалось полной неожиданностью.
— Что же, выходит, доверять никому нельзя, — расстроенно заявил Никита Сергеевич председателю КГБ.
— Мне — можно, — усмехнулся Серов. — Но Первого секретаря на Украину выбирать надо с умом и очень осторожно. На этом посту нужен человек преданный, и не заражённый национализмом. Подгорного ты в промышленность правильно задвинул. Шелеста только наверх не вытаскивай.
Поразмыслив, Хрущёв выбрал секретаря ЦК КПУ Ольгу Ильиничну Иващенко. Она всегда его поддерживала, была верным соратником. Риск, конечно, был. Не все верили, что с руководством второй по величине республики Советского Союза сможет справиться женщина. С другой стороны, с введением административного деления по районам-комбинатам, усилением руководящей роли местных Советов, переходом партийных структур от непосредственного каждодневного руководства преимущественно к функциям агитации и контроля, деление на республики по национальному признаку становилось всё более церемониальным.
Ещё одним удачным кандидатом был Владимир Васильевич Щербицкий, также секретарь ЦК КПУ. Он был моложе Ольги Ильиничны, и Хрущёв решил, что Щербицкий вполне сможет сменить её после ухода на пенсию. Владимир Васильевич приглянулся Первому секретарю ЦК своей последовательной позицией по части борьбы с национализмом, которым, кстати, откровенно грешил Шелест.
Оставлять вторую по величине республику без полноценного партийного руководства было немыслимо. По представлению Никиты Сергеевича пленум ЦК КПУ избрал Ольгу Ильиничну Иващенко Первым секретарём Центрального Комитета компартии Украины. Вторым секретарём ЦК КПУ был избран Владимир Васильевич Щербицкий.
#Обновление 22.05.2016
Успешные запуски беспилотных аппаратов и уверенное продвижение группы конструкторов под руководством Тихонравова и Феоктистова в доводке космического корабля 1К «Север» поставили вопрос о необходимости подбора кандидатов для полёта в космос.
Впервые этот вопрос обсуждали на НТС СССР ещё в январе 1959 года, причём обсуждали уже вполне конкретно, вплоть до того, «а кому лететь?». Высказывалось мнение, что первым космонавтом должен быть врач. Уверенности в том, что человек вернется на Землю живым, не было, поэтому исходили из того, что врач, давая клятву Гиппократа, уже берёт на себя обязательство идти на самопожертвование. Но Главный конструктор рассудил иначе:
— Для такого дела, — сказал Сергей Павлович Королёв, — лучше всего подготовлены лётчики. И в первую очередь лётчики реактивной истребительной авиации. Лётчик-истребитель — это и есть требуемый универсал. Он летает на одноместном скоростном самолёте. Он и пилот, и штурман, и связист, и бортинженер…
Было известно, что американцы готовят к пилотируемому полёту по программе «Меркурий» 7 человек. Когда зашёл разговор о требуемом количестве космонавтов, Главному конструктору задали вопрос:
— Сколько людей вам нужно?
— Много, — весело ответил Королёв.
— Но американцы отобрали семь человек…
— Американцы отобрали семь человек, а мне нужно много!
Это заявление встретили с некоторым замешательством, недоумением. Изначально речь шла о подготовке человека для полёта в космос, человека в единственном числе. Именно об одиночном полёте говорили затем и самим космонавтам, даже после сформирования первого отряда, когда они уже приступили к тренировкам.
Как рассказывали сами первые космонавты, лишь перед самым стартом Гагарина и им самим, и их наставникам стало ясно, что дело не ограничится одним полётом, что очень скоро действительно потребуется много космонавтов.
