Пионер.Прощай СССР (СИ) - Ларин Павел
Он просто размазал ладонью пыль по щекам и все. Жалобы, вырывающиеся из его груди, были похожи на предсмертные хрипы. И это при том, что Вася вообще топал налегке.
— Сдаётся мне, я слышу от тебя такие слова все чаще и чаще. Может сразу начнём с конца? Прибьем тебя, делов то. — Ряскин тоже остановился, поправил лямки рюкзака на плечах, а затем хмуро посмотрел на Толстяка. — Учти, Василий, даже если ты упадёшь и будешь задыхаться в предсмертных конвульсиях, я тебя, как в прошлый раз, больше не понесу на себе. Прошлым летом ты меня объегорил дважды! И вот эти истории, про дружбу, про то, что пионер не бросит товарища в беде, ты оставь… Богомолу!
Антон произнес имя и мы все одновременно обернулись в сторону неадеквата, который именно в этот момент пытался поймать бабочку. Он прыгал с места на место, как самый настоящий огромный кузнечик, отчего самодельный рюкзак на его спине весело подлетал вверх.
Впрочем рюкзак, это, конечно, громко сказано. На самом деле Богомол содрал простынь, соорудил из нее кособокий мешок и нацепил его на себя. В этот мешок он сложил несколько кусков хлеба, добытых во время завтрака, облезлого плюшевого медведя с одной лапой вместо четырёх, даже представить не могу, где нарыл, и еще какую-то хрень. Причем хрень он прятал от нас особо рьяно, пока упаковывал ее в «рюкзак». Косился зверским взглядом на каждого, кто случайно проходил мимо. И я не уверен, что хотел бы знать, какую именно приблуду он так бережно старался сохранить в тайне.
— Вот интересно…– Задумчиво произнесла Маша, наблюдая за ужимками Богомола. Она отстала от девчонок и шла рядом с нами, со мной, Ряскиным и Мишиным, — Как такое может быть? Бо́льшую часть времени человек ведет себя, как идиот с клиническим диагнозом, а потом вдруг становится нормальным. Проходит совсем немного и — пожалуйста. Снова идиот.
Я с Фокиной был полностью согласен. Буквально вчера вечером Богомол вел себя вполне нормально. Разговаривал членораздельными фразами. Та идея, которую он выдвинул насчет Лапина, оказалась толковой. Мы просто переадресовали вызов, сделанный Федькой, обратно самому же Федьке. Причем выполнили это по всем правилам. Честно говоря, я так и не понял, что за правила и откуда они взялись, но Мишин уверял, правила точно есть.
На листе бумаги я написал текстом, что Петя Ванечкин вызывает Федора Лапина на дуэль, но местом схватки станут не обозначенные спортсменом руины церкви, а непосредственно «Зарница». Команды будут бороться между собой, а у нас с Федькой случится своя битва. Личная. По совету Василия я добавил еще строчку, что если Лапин зассыт, то, конечно, можем вернуться к его варианту.
Тем более мы изначально оказались по разные стороны баррикад. «Синими» обозвали самых старших подростков и четвёртый отряд. Второй, то есть наш, и третий — были объявлены «красными».
Все остальные пионеры и октябрята по причине малого возраста остались в на своих местах, занимаясь обыденными лагерными делами. Тащить их на «Зарницу» педагогическое руководство не решилось. Мне кажется, я даже догадываюсь, почему.
Так что, сама судьба, можно сказать, распорядилась. Письмо было доставлено лично в руки Федьке. Отнес его Ряскин. Рвался Богомол, но у нас уже имелся печальный опыт неадекватна в роли почтальона. Ну, его на хрен. Лапин, как ни странно, положительно принял обратный вызов и насчет церкви кобениться не стал.
— Да потому что «Зарница» — это по-настоящему. Там и «языка» можно брать, и разведотряд организовать. И допрос с пристрастием устроить. — Объяснил Мишин. — А у вас, получается, флаг будет символом победы. Значит, либо ты должен найти их лагерь и украсть знамя, либо Федька разыщет и украдёт наш.
То есть вчера вечером Богомол был совершенно нормальным. Вот я к чему это. А сейчас, когда мы двумя отрядами, нацепив красные погоны, топали вслед за Константином Викторовичем по пыльной дороге в сторону места своей дислокации, он снова превратился в психа. И Маша полностью права. Так не бывает. Человек или идиот, или нет.
— Да хватит вам! — Отмахнулся Ряскин. — Просто он немного странный. Будь он психом, не попал бы в лагерь.
Именно в этот момент Богомол поймал таки бабочку, зажал ее в ладонях, а потом громко в эти же ладони сказал, чтобы она (бабочка!) садилась на первый корабль, как только кончится дождь. Потом секунду помолчал и добавил,что пора выключать электричество и прятаться под кроватью.
— Ну…Может у человека богатая фантазия…– Ряскин пожал плечами.
— Я все вижу! Почему задержка⁈ Догоняем остальных!– Заорал Прилизанный истеричным голосом, рассмотрев издалека, что мы притормозили, отстав от «красных».
Вожатый топал впереди боевого отряда, но через каждые десять шагов проверял наличие нашей компании. Костик до одури боялся упустить нас из виду. Тем более, по воле случая с «красными» оказались только Константин Викторович и Елена Сергеевна. Вожатые третьего отряда ушли вперед, они должны были расчистить место для лагеря, а Бегемот учавствовать в «Зарнице» отказалась по вполне очевидным причинам.
Для начала, тот факт, что нам предстоит пешком дойти до штаба, который находится на расстоянии хрен его знает скольки километров, послужил причиной внезапно поднявшегося давления воспитателя. Она так и сказала:
— У меня давление! — А потом исчезла в направлении медицинского корпуса. Хотя та скорость, с которой Бегемот умчалась, мало соответствовала дурному самочувствию.
Вторая причина оказалась с одной стороны крайне загадочной, а с другой весьма оригинальной. После вечернего построения перед корпусом, во время которого Бегемот сообщила нам о «Зарнице», она стала жаловаться на плохое самочувствие. Не нам, конечно. Елене Сергеевне. А уже когда пришло время отойти ко сну, мы вдруг заметили странные метаморфозы с лицом воспитателя. Оно покраснело. Сильно покраснело. Зато вокруг глаз образовались белые круги. Бегемот выглядела очень смешно, напоминая инопланетное существо.
— Нина Васильевна! — Блондинка протянула маленькое карманное зеркальце воспитателю. — Посмотрите…
Мы как раз вереницей потянулись в спальню после вечерних умывательных процедур, а они стояли возле комнаты, проверяя наличие пионеров по количеству голов.
— Вы где успели сгореть, да еще лицом, да еще в очках. — Елена Сергеевна покачала головой. — Посмотрите, вы же на самом деле просто сгорели!
— Вот гадство! — Бегемот уставилась на свое отражение, а потом вздохнула и вернула зеркальце вожатой. — Я ведь ему говорила… Солнце! А он — ерунда, ерунда…
Видимо, Нина Васильевна успела днем организоваться с Дядей Родей на Романтическую прогулку к морю, за которую теперь пришла расплата.
Естественно, веселить столь оригинальным видом пионеров Бегемот не захотела. Тем более, на утро белые круги вокруг глаз выделялись на ее красном лице еще сильнее. Соответственно, когда нас разделили на две команды, Нина Васильевна исключила себя из этого веселого мероприятия.
Кстати…про мероприятие… Константин Викторович, который собрал оба отряда «красных» после завтрака перед корпусом, уверял, будто цель зарницы — подготовить пионеров к предстоящей военной службе. Воспитать в пионерах чувства товарищества и взаимовыручки. Выработать у них командный дух. Научить самым простым практическим навыкам походного и военного дела. Воспитать в духе патриотизма.
Звучало все очень красиво. Сначала. Потом нам выдали несколько неподъёмных рюкзаков, набитых какой-то ерундой. Заставили прицепить погоны из картона. Ну, а уже после этого Костик громко принялся объяснять правила тем, кто не в курсе. Вполне понятно, нас таких нашлось только двое. Я и Маша. Остальные уже бывали в лагере и все отлично знали.
Я внимательно слушал Константина Викторовича. Все-таки, мне предстоит стать героем «красных», который притащит вражеский флаг. Хорошо, Прилизанный об этом еще не догадывается, а то его точно Кондратий стеганул бы.
Прослушав лекцию и подробное пояснение правил игры, я пришёл к следующим выводам.
