Оксана Панкеева - Распутья. Добрые соседи
– А о Канторе вы хоть на мгновение задумались? Кира, ты же знаешь, что он пережил этой весной, когда Ольгу считали погибшей! Не может быть, чтобы никто не проболтался. И о том, что он рассудком подвинулся с горя, тоже ведь знаешь, правда? А о том, что сегодня он тоже был там, в зале, ты знала? Что он сидел на снайперской точке и все видел! Ты представляешь хоть на мгновение, что бы было, если бы с Ольгой что-то случилось у него на глазах? Если тебе настолько наплевать на него самого, вообрази себе на мгновение полностью рехнувшегося снайпера с оружием и хорошим запасом патронов.
– Шеллар, – устало вздохнула королева, – я тебя уверяю, если бы Ольга не явилась туда, мне уж точно было бы не до него. Ты еще, может быть, воспарил бы над получившейся кучей мяса в виде призрака и смог бы посмотреть на реакцию Кантора, а я – вряд ли.
– Мне никто не сказал, что там должен был погибнуть еще кто-то кроме меня! Даже Ольга не сказала!
– Ольга справедливо рассудила, что это будет бесполезно – ты просто уберешь с места действия и меня. И будем мы, по ее весьма точному выражению, как две дуры, сопли размазывать. Если желаешь, я объясню все Кантору, извинюсь перед ним и попрошу меня понять. А сам смирись все-таки с тем, что некоторые операции могут разрабатываться без твоего руководства и даже без твоего участия и самым противоестественным и возмутительным образом успешно осуществляться.
На этом обе семейные сцены утихли, хотя терзаемый муками совести виконт Бакарри ничуть этим не утешился. Даже известие о том, что его чуть было не застрелили, не вызвало ни обиды, ни возмущения.
Слева некоторое время доносился плач и негромкие, неразборчивые слова утешения. Потом стихли и они. А вот справа примирение супругов прошло настолько активно, что сосед немедленно пожалел, что не объявил о повышенной слышимости с первых же слов. Нет, идея выведать новую информацию была, конечно, неплоха сама по себе, но какая польза ему от знания, что Шеллар и его жена друг друга обожают, что ее величество предпочитает быть сверху, а у ее хромого супруга при этом ничего не болит, честное королевское слово…
В отчаянии он накрыл голову подушкой, заткнув уши, но уснуть все равно не смог, даже когда за стенкой все закончилось и посетители ушли.
Одна мысль возвращалась и возвращалась с упорством назойливой мухи. «Я не убивал брата, но я охотно позволил ему умереть».
А потом он вспомнил о сегодняшней перебранке на совещании и подумал, что ему больше совсем не хочется верить в свою собственную правоту, которую он с таким жаром отстаивал, а хочется надеяться, что прав был граф Орри. Что Элмар и в самом деле жив, что это не обман и не иллюзия, что он действительно спасся… Пусть даже он сам при этом будет выглядеть лжецом или болваном, это все же не так невыносимо, как сознавать себя убийцей и предателем…
– Кончай психовать, – зло бросил Санчес, невольно провожая взглядом Астуриаса, нервно меряющего шагами комнату. Туда – обратно… – Мы тут сами не можем понять, кто и где слажал. И ты не строй из себя единственного непонятого гения в спецшколе для умственно отсталых, наше начальство считает, что ты облажался вместе с нами и в той же степени.
– Откуда они узнали? – не внял совету Астуриас, которого все еще трясло от возбуждения. Уже два дня – ровно столько он добирался до Аррехо. – Они не могли так точно все рассчитать наугад, кто-то слил им информацию во всех подробностях!
– Это и без тебя поняли. А вот кто именно? Если хочешь считать себя умнее всех, ответь сначала на этот вопрос.
– Может, и отвечу… – Одноглазый все же перестал метаться (или просто устал наконец) и рухнул на ближайший стул. – Но мне нужна кое-какая дополнительная информация. Я видел лишь, как из ворот дворца выносили убитых и как оцепили набережную. Об остальном только догадываюсь.
– Если догадываешься, что наши планы провалились не только в Мистралии, то догадываешься правильно, – мрачно вздохнул Санчес, уставившись в темный монитор.
– Сценарий везде один?
– Примерно.
– Кроме меня кто-то выжил?
– В Ортане обошлись вообще без стрельбы. Бакарри арестовали, остальных вообще отпустили. Вернее, взяли под свое командование.
– И эти идиоты пошли?
– А что тебя удивляет. Сам же сказал – идиоты. Куда их направят, туда и идут. Будь они умные, и к нам бы не пошли.
– Откуда сведения?
– От этих же идиотов. Их никто не обязывал хранить тайну, они тут же начали трепаться. Да и официально еще вчера объявили. Кстати, ты на стуле прочно сидишь?
– А что?
– Шеллар вернулся. Живехонек, гад.
– Вот сволочь! – взвыл Астуриас с чувством, какому даже взыскательный маэстро Карлос аплодировал бы стоя. – Ведь даже я поверил!
– Я вот тоже третий день голову ломаю: где мы прощелкали?
– А ты вспомни, кто нам первым об этом сказал.
Крепыш напряженно наморщил лоб, выуживая из памяти нужный разговор. Затем ошалело воззрился на собеседника.
– Не может быть! Он же посвящение прошел, он никак не мог переметнуться!
– Ну, это своего Повелителя он пробросить не мог, а нас-то запросто, но дело не в том. Я имел в виду, что его прокатили первым. Ты вспомни, что он пытался сказать перед смертью.
– Что-то про болото и комаров… Ага, и еще про Шеллара и предателей.
– Вот именно. До него дошло с запозданием, что его обули с этим якобы призраком. И отравили там же. Но кто тогда мог что-то понять… Нет, ну какая ж хитрющая сволочь, а! Теперь-то я не удивлен, что они знали даже точное время операции, причем с учетом непредвиденной задержки. Если там работал Шеллар, я готов ручаться, что эту задержку он сам и организовал. Но вот как, как он это сделал?
– Единственная версия, которая хоть на что-то тянет, – дед Макс кого-то из наших незаконно просканировал. И память потом потер. Но проверить это никак нельзя.
– Может, и Макс, – согласился Астуриас по недолгом размышлении. – Или нас сдал кто-то из наших же. Из местных.
– Кто, например?
– Можешь перечислить выживших?
– Да запросто. В Эгине и Мистралии не выжил никто, в Ортане выжили все.
– И Алиса?
– Так она же никуда не ходила, сидела дома.
– И Джемайла не тронули? Если там был Шеллар, он должен бы мигом сообразить, что к чему, и упечь его вместе с Бакарри.
– А Джемайл тоже с ними не пошел.
– Так, это отлично, но если он жив и вне подозрений, почему он сидит на заднице вместо того, чтобы работать? Два дня прошло, а он даже не наведался обстановку выяснить! – Астуриас взглянул на часы и немного умерил пыл. – Ладно, сегодня уже поздно, и я устал как собака, дай что-нибудь пожрать, да я спать пойду. А завтра уже наведаюсь в Даэн-Рисс, разберусь в обстановке, и будем что-то делать.
– А там еще что-то можно сделать? – слегка удивился Санчес, распахивая холодильник.
– Скорей всего, да. Хотя Шеллар и живой, положение у него шаткое, побороться еще можно. Тем более он такую глупость сделал, всех в живых оставил.
– Тут я бы с тобой поспорил. Если бы он их так же тупо перестрелял, как его южные коллеги, он бы свое положение только расшатал еще больше. Нажил бы себе врагов среди дворянских семей, и это в такой момент, когда ему как никогда нужна поддержка. Нет, тут либо он прав, либо ситуация просто безвыходная, когда оба варианта хуже… Только концентраты, будешь что-нибудь?
– Давай что есть, – проворчал Астуриас. – Ну, хоть что-то хорошо складывается. Правда, Шеллар славится умением в таких случаях найти третий вариант. Кстати, насчет нашего придворного мага, который со своим иммунитетом к излучению может нам еще не так подгадить. Кажется, вы собирались от него избавиться еще луны три тому назад. Почему он до сих пор под ногами путается?
– Тогда не вышло ничего. Как только запахло проблемами, налетели и эльфы, и его сородичи и прижали всю верхушку не только нашей лавочки, но и координационного центра заодно. Их начальник обделался жиже всех, хотя и ни при чем был, и про нас не в курсе. Спустил указание Макса не трогать, потому что он, дескать, подпольные кабины вот-вот найдет, а кто ему хочет помешать – тот, значит, запроданец вражеский и саботажник. Попробовали надавить по правительственным каналам – ничего не вышло. Его «глаз Дира» срисовал, и он теперь за свою шкуру больше боится, чем за карьеру.
– А по-другому надавить? – Мистралиец поднял взгляд от пластиковой коробочки, содержимое которой изучал с откровенным недоверием и подозрением, не торопясь тянуть это странное нечто в рот. О сложных взаимоотношениях Кантора с иномирской едой он, разумеется, не имел понятия, но нюх вполне компенсировал недостаток информации.
– По-другому – пришлось бы светить конкретных людей, а где гарантия, что он с перепугу их не сдаст? Поэтому давили аккуратно, брали измором. Вот как раз на той неделе он наконец понял, что между двух огней долго не провертится, и залег на три месяца в больницу лечить какую-то загадочную и внезапную хворь. Теперь можно будет и за Макса взяться. Компромата нарыли заранее, на увольнение, может, и не потянет, особенно если эльфы опять вмешаются, но на временное отстранение точно хватит.
