Станислав Лабунский - Зима стальных метелей
— Пока причин для особой радости не вижу, — глухо отозвался тот.
Звонок мобильника застал Креза, когда тот уже собирался ответить что-то язвительное.
— Да.
— Итак, — прозвучал голос Экзукатора, — как у нас дела?
— Все отлично. Рынок вот-вот отреагирует.
— Замечательно. Мы здесь уже заканчиваем. А что думает наш общий друг об этом? Ему нравится?
Крез выразительно посмотрел на Грассатора. Тот развел руками — разумеется, мерзавец почувствовал, что он здесь.
— Он не вмешивается, — ответил наконец Крез.
— Передай ему добрые пожелания от меня, и что я с нетерпением жду новой встречи. С тобой же я свяжусь позже.
Крез спрятал телефон, помолчал.
* * *— Господин, — старик прикрыл ноутбук и поднялся, на Экзукатора он не смотрел, смиренно склонив голову, — мы сделали все, что могли за такой короткий срок и на расстоянии.
Экзукатор отвлекся от созерцания картины, прошелся мимо сидевших мужчин.
— Отвечай, каких последствий теперь стоит ждать? Насколько они будут серьезными?
— Серьезными, господин, а насколько… зависит от множества факторов.
— Ну что же, о множестве факторов я позабочусь. Вы хорошо послужили мне.
На этот раз поднялись уже все присутствующие, но и теперь ни один не поднял глаз, мужчины сохраняли отрешенное выражение на лицах и молчали.
— Мы счастливы, господин, служить тебе.
— Вот и славно. — Экзукатор приоткрыл дверь, кивнул.
В комнату один за другим вошли четырнадцать крепких мужиков, еще недавно бывших личными телохранителями у десяти влиятельнейших людей планеты, а еще тринадцать влиятельнейших людей планеты, как оказалось, были настолько в себе уверены, что телохранителей с собой не таскали. Впрочем, имеющихся мордоворотов было вполне достаточно.
— Расстрелять, — бросил через плечо Экзукатор, выходя за дверь. — Особняк сжечь.
У замерших над столом седовласых мужчин в эксклюзивных костюмах на лице не дрогнул ни один мускул, когда их телохранители извлекли оружие, никто из них не поднял глаз, когда щелкали затворы, никто не проронил ни звука, когда раздались выстрелы.
* * *Грассатор поднялся с кресла, прошелся по комнате.
— Хорошо, будем считать, что ты добился своего. И?… Каковы дальнейшие действия?
— Избавиться от Экзукатора.
— О да! Действительно, как же я не подумал. Избавиться от Экзукатора…
— Не суетись, дружище. Твой Экзукатор не вездесущ и собственных крыльев не имеет, ему нужно время, чтобы подготовить вторую фазу, так что не будем торопиться.
— Что ты предлагаешь? Просто сидеть и болтать ножками? Ждать у моря погоды?
— Нет, я предлагаю ждать Ареса.
— Что?
Крез ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом:
— Мне удалось связаться с ним.
— По ощущениям, он был где-то в Африке, как всегда, черт знает в каких гнилых местах.
— Так и есть. Я нанял одного шустрого человечка, дал ему примерные координаты и мобильник. Тот нашел Ареса, мы созвонились и…
— И он приедет?
— Я обещал ему хорошую заварушку, так что — должен.
— Ну разумеется.
— На самом деле он очень сожалеет, что все так вышло. Говорит, что собирался лично заняться всем этим, да никак не мог вырваться. Мы дождемся Ареса, а уж втроем упокоим этого выскочку Экзукатора раз и навсегда.
Грассатор улыбнулся, взял Веру за руку и сжал ее.
— Вот теперь у нас действительно появился неплохой шанс покончить со всем, девочка.
Глядя на искреннюю радость Грасса, Вера не смогла сдержать ответной улыбки.
— Так или иначе, — произнес Крез, поднимаясь, — но я бы не отказался от хорошего ужина. Прошу.
25
Крез явно не предполагал, что в одной из спален его особняка, где большую часть комнаты занимала громадная постель, кто-то будет смотреть телевизор, а не заниматься чем-то более соответствующим интерьеру, так что после ужина он попросил одного из охранников перенести гостям небольшой телевизор из столовой.
Ну еще бы, его просто распирало от гордости, и он думать не желал, что кто-то пропустит последние новости.
Впрочем, ни Грасс, ни Вера не были против, что и говорить, им действительно хотелось знать, во что выльется вся эта авантюра. И они не разочаровались.
Новости выходили каждые полчаса, куда ни переключи. Чтобы Вере было легче ориентироваться, она настроила спутниковый российский канал и, устроившись рядом с Грассатором, наблюдала, как дикторша, испуганно хлопая глазками, вещает о панике на биржах, обвале рынков и лебединой песне доллара. Было заметно, что она еще и сама не до конца понимает, какого черта происходит, но общее настроение уловила. Зато ужас в глазах экспертов, время от времени мелькавших на экране, читался явно неподдельный, ужас и растерянность.
На этом фоне даже сенсационная новость промелькнула, словно какое-то заурядное происшествие: в Лондоне с трудом удалось потушить особняк, в котором были обнаружены обгоревшие трупы людей, погибших еще до пожара от огнестрельных ранений. Нескольких уже удалось опознать, и их фамилии заставляли глаза дикторши становиться все круглее и больше. Тут же озвучили свеженькую версию, дескать, это месть за крах экономики. Версию подхватили и начали мусолить со всей тщательностью.
Грассатор выключил телевизор.
— Вот так, — пробормотал он. — Экзукатор на полпути не тормозит и если уж действует, то до конца. Что думаешь?
Вера не знала, что думать. Она была далека от вопросов мировой экономики и до сих пор не верила, что очередной финансовый кризис может что-то кардинально изменить в жизни человечества. В жизни отдельных людей или даже слоев — возможно. Но многим будет плевать. Очередное шоу по телевизору и не больше.
А вообще — неправильно все это. Миллионы людей, честно зарабатывающие и копящие на хотя бы отрезочек приличной жизни, останутся ни с чем. В очередной раз. Потому что некий особо рьяный ангелочек, сотни лет проживший в богатых особняках, решил, что им пора обогащаться исключительно духовно.
— Родителей жалко, — ответила наконец девушка, — у них были какие-то сбережения в банке.
Грассатор кивнул, хотя наверняка не понимал, что действительно это значит для ее родителей.
— Может, нужно было как-то помешать… — неуверенно произнес он.
— И что бы ты сделал? Застрелил его? Да и вообще, этот засранец натворил дел еще до нашего прихода, указав Экзукатору нужное направление. Правильно он сказал — мы были лишь зрителями.
Грассатор опустил глаза:
— Прости.
— Тебя-то за что? — Вера повернулась к нему и поцеловала в щеку. — Тебя прощать не за что. Знаешь, я… мне трудно осознать всю глобальную угрозу этих ваших махинаций. Я не думаю, что у них что-то серьезное получится. Так что… я в порядке. И может, все не так уж плохо, да и этого вашего «бога войны» Крез опять же разыскал. Насколько я поняла, это хорошо, правда?
— Крез думает, что все предусмотрел, но самоуверенность может довести до беды.
— Давай не будем больше об этом. У меня голова идет кругом. Крез разыскал Ареса. Это хорошо. Кто бы они ни были, на том и остановимся.
Грассатор отвел глаза:
— Не спорю, в этом он молодец. Если не считать вашей экономики…
— Что я слышу? Неужели ревность к чужим успехам?
— Вот еще! — Грассатор зарычал и цапнул ее за выглядывающее из-под одеяла обнаженное плечо.
— Я так и знала, ты врал мне про отсутствие у вас животного начала.
— Ну, раз ты меня раскрыла, то я сейчас покажу тебе животное начало…
Спустя какое-то время Грассатор лежал с закрытыми глазами и тихонько поглаживал чуть влажное от пота бедро девушки. Вера прикрыла глаза и готова была вот-вот провалиться в сон.
— Грасс, — пробормотала она, — расскажи про вашего шестого.
— Ареса?
— Да. Кто он?
— Мы называем его в честь бога войны не просто так. Он — вояка до мозга костей. Сразу после воплощения Арес угодил в самую гущу какой-то местечковой заварушки, да и втянулся в это дело. Он считает войну искусством сродни музыке и живописи. Люди воевали всегда, говорит он, и, сколько бы ни лицемерили, что, дескать, ненавидят войну, они ее обожают. Видимо, он подразумевает какое-то общее понятие, потому что, когда я бывал в местах, по которым прокатилась война, особых восторгов по этому поводу не наблюдал. В любом случае уж он-то точно ее обожает. Так и кочует по миру в поисках великих битв. Сторона его не волнует — там, где воины лучше, там и он.
— А теперь с самого начала и по годам, пожалуйста, — с полусонной хрипотцой пробормотала Вера, — а я буду засыпать.
— Давай-ка ты лучше посчитаешь овец, — улыбнулся Грассатор.
— Грасс, я давно хотела спросить… Правильный путь. Вы воплотились, чтобы указать нам правильный путь. Так каков он?
