Федор Березин - Война 2011. Против НАТО.
Оказывается, преданность Георгия Полеводова делу журналистики все-таки не безмерна, инстинкт самосохранения превалирует. Теперь он ведет съемку, лежа на травке, правда, правая рука подрабатывает штативом: съемка камерой производится с чуть более высокого ракурса.
Даже штатные пожарные машины тоже еще ничего не тушат. Одна сама дымится. Та, что ближе всех к самолету. На нем, явно, прибыли какие-то смертники-камикадзе. Не мудрено. Со сколькими странами США одновременно воюет? Предупреждали ж Украину, не суйся к североатлантистам, получишь под раздачу. Ближний Восток — он такой. Для арабов все белые на одно лицо. Раз рвались в НАТО — Получите, распишитесь. Но и расписаться не дают, сей поры отстреливаются.
Георгий водит камерой вокруг. Ничего не понятно. Вот за одной из машин с какими-то гражданскими активно беседует человек в пилотском шлеме. Что-то объясняет. Есть подозрение, что это один из пилотов «Боинга». Полеводов решается подобраться поближе, уловить, о чем разговор. Это почти удается. Так и есть, потный, нервный мужик вещает что-то на английском. У Георгия плохая практика? Или тут какой-то диалект? Все-таки в «Нью-Йорк таймс» дорога пока заказана. Ладно, пусть камера зафиксирует, потом в перемотке и дешифровке можно будет подрядить кого-то из продвинутых в языке.
Однако сосредотачиваться на отдельных сценах не стоит, можно многое пропустить. Георгий вовремя переключается. Так-так, от зловещего самолета бежит целая гроздь цветастых одежонок Бог мой, может, стоит покуда подрядиться не в «Нью-Йорк таймс», а в «Плейбой»? Если бы не общая непонятка и опасность окружающего, то вполне. Стайка девиц полуодета, мельтешат голенькие ляжки. Бегут вправо от Георгия, но стремятся явно к группе машин «Скорой помощи». Или это случайно? Полеводов колдует с приближением кадра, когда со стороны самолета, из гущи дыма, хлестко колотит автоматическим огнем. Сразу три девочки падают, одну разворачивает в движении. Остальные, наверное, визжат, бросаются дальше. Но не только бросаются сами, а еще и бросают одну, которая двигалась, спотыкаясь, и до этого. Полеводов замирает в трансе, но это не весь кошмар. До машины «Скорой» остается метров тридцать, когда хоронящийся за дымом снова оживает. Молодые женщины начинают падать, как кегли. Непонятно, или гад никак не пристреляется, или тут изощренное издевательство? Некоторые из поверженных не убиты наповал — явно ранены и извиваются на бетоне. Полеводов видит, как кто-то из врачей или санитаров рыпается на помощь. Но оттуда, из дыма, нечто в виде ультиматума, потому как пули не попадают в людей, а лишь проходятся по машинам. Лопаются, вылетая напрочь, стекла.
34. Улица Куйбышева
Что удивляет. Город и область не просто оккупированы — на территории случаются настоящие бои. И в этой обстановке милицейские формирования беспечны, как и в былые времена мягкой (как теперь выясняется) стадии либерализма. Это уже не рассматривая вопрос сотрудничества с агрессором. Тут уж зудит от досады, но ныне принимается как данность. Ладно, вольным стрелкам — мстителям-добровольцам — данное обстоятельство беспечности только на руку. Неохота вообще-то платить ранеными и убитыми за какую-то, пусть и программируемую, бандуру, произведенную еще в советские времена. К некоторой досаде Сергея Парфенюка, колонну вовсе не сопровождают турки. Надо же, какое доверие к местному контингенту. Может быть, у турчаков сегодня отгул, или танки с БМП уже так наездились в первые дни, что требуют ремонта? По сути, и это обстоятельство экономит отряду не только боеприпасы, но еще и людей. К тому же вот им-то как раз никто и не оплатит уничтоженный попутно броневичок Так что сейчас все Разрешается исключительно автоматным огнем. Тут не бронировка «Хаммера» — снова простые «Жигули». Слитный огонь четырех автоматов режет автомобиль вдоль корпуса: теперь это попросту «Биг-Мак», осталось только петрушечки сыпануть и в СВЧ.
Но бензобак — странная антиреклама фильмам про гангстеров — не взрывается.
Тем не менее у автоматов временной лимит. Огонь переносится на добрую, трудолюбивую машину «КрАЗ». Стрельба идет, по возможности, в район колес. Благо у русской машины они большие: в них трудно не попасть. Тем не менее трудолюбивая машина «КрАЗ» не желает останавливаться, она ревет, извергает потоки экологически вредных выбросов и делает попытку обойти навсегда, а, может, только до фиксации происшествия органами ГАИ замерший поперек дороги «жигуль». Попытка явно глупая. Газовый поршень, возвратная пружина, затвор, ударник и прочая дребедень механики известного всему свету достижения СССР ходят туда-сюда, выталкивая в этот мир, а конкретно в большую колесную семью прицепа седельного тягача приблизительно шесть с половиной пуль в секунду; и это в расчете на каждый отдельный ствол. Большая, дружная колесная семья оплакивает испустивших дух (реально испустивших) и проседает под многотонностью поклажи. «КрАЗ» все еще пугает дымовой завесой, но наблюдать эти позывы совершенно некогда. Далее в колонне автокран «КАТО». Его присутствие, если разобраться, странно. Неужели в порту Мариуполя отсутствуют портальные краны? Есть несколько ответов. Навскидку. Там большая забастовка крановщиков, или же «КАТО» решили прихватить заодно с дорогим станком. Почему, собственно, и нет?
Колеса у японской машины лопаются, однако снова нет времени любоваться пейзажами разрушения. Оказывается, в «КрАЗе» прятался еще один милиционер, причем вооруженный. Он не сразу обнаруживается, лишь только когда демаскирует себя встречным огнем. Полный кретин. Мало того что полицай, так еще и героизм проявляет во имя гегемонистских целей Анкары. Быть может, он слишком часто ездил отдыхать на турецкое побережье и посчитал это второй родиной? Некогда вникать в подспудную мотивацию творящихся спонтанно поступков. Стрелок-автоматчик предусмотрительно выбрался из кабины и теперь скрыт седельным устройством и прочим серьезным железом; кроме всего, его маскирует дым. Фух! Благо это не первая боевая операция, отряд съел толстую собаку на истреблении янычаров. Многое предусмотрено. С той стороны, среди строений затаился «полуснайпер» Чикоян. Нынешняя работа именно для него. В общей кутерьме совершенно не слышно, с какой именно — с первой, второй, а вдруг и пятой — пули он заставляет милицейского активиста навсегда остаться около прицепного механизма трудолюбивой машины «КрАЗ».
Вот теперь путь очищен, колонна окончательно остановлена, но все же неплохо обогатиться кое-какими трофеями. Бандура станка с программным управлением, по сути, и вызвавшая весь ажиотаж, отрядом абсолютно не востребована. Сопротивление еще не вступило в стадию создания полноценного альтернативного государства. Трудолюбивую машину «КрАЗ» выкрасть тоже не получится — она чрезмерно велика и медлительна. Но отряд имел растраты — как минимум несколько рожков патронов. А из «Жигули» отстреливались. Значит, все огнестрельное добро следует прихватить с собой. Громов с Ладыженским, может по случаю того, что самые малорослые, бросаются вперед первыми. Наверное, это не потому, что маленьких не так жалко, и даже не потому, что в небольшую мишень труднее попасть, просто они подвижней, и к тому же настоящие солдаты, а не какие-то там комбатанты.
Кстати, в процессе сбора трофеев прояснились кое-какие нюансы относительно сотрудничества с турками. Поскольку, с одной стороны, вовсе не на радость, но с утилитарной точки зрения, все же к месту, не все стражи порядка погибли после первичного обстрела мгновенно, и не всех добили в суетне последующей атаки, то Дмитрий Беда додумался провести быстрый тест-опрос по нескольким животрепещущим вопросам. Конкретно, у одного из тяжелораненых, но находящегося в сознании милиционеров, он после (Парфенюк, по счастью, избег наблюдения процесса из-за занятости) отстрела пальца на ноге добился конкретного признания, сколько турки заплатили или, там, обещали заплатить, не суть важно — непосредственно за эту задачу, сопровождения груза до… Кстати, действительно до Мариуполя. Оказалось, рядовым всего по триста баксов. Мелко, однако, плавает милиция, добровольно преобразовавшаяся в оккупационную полицию.
35. Спецназ
И какое же образование надобно, дабы разобраться в ситуации? Журналистского явно недостаточно. У Георгия Полеводова есть и второе высшее — по биологии. Но для понимания того, что люди вне пределов санитарной помощи мертвы, оно избыточно, а для уяснения, что же и почему происходит, оно тоже не дотягивает. У старшего из пожарников наверняка высшее по эмчеэсовским делам, но и он точно ничегошеньки не понимает. Ладно, будем покуда не понимателями, а собирателями фактов, Тихо Браге ситуации, Кеплеры будут позже, или мы сами ими станем, когда декодируем речи американского (или какого-то там?) пилота.
