Сергей Щепетов - Последний мятеж
– Так у вас Советский Союз на всю Европу?!
Пуш мягко ткнул Николая носом в спину:
– Пошли, Коля! Сталик зовет: военный совет будем делать.
– Иду, иду! – Николай с натугой перевел дух, пытаясь в экстренном порядке усвоить информацию. Из этого почти ничего не получилось, но он все равно не смог удержаться:
– А скажи, Пуш… Ты не обидишься?
– Обижусь, но все равно спрашивай!
– Скажи, Пуш, ты… человек?
– Не-е-е, мы – сведи.
– Как это?
– Ну, так: когда медведь и собака.
– Гибрид? Межвидовой?! С сохранением… репродуктивности?!
– Чего-о-о?
– Ну, это… Мама с папой у тебя есть? Они такие же, как ты? Или…
– Почему такие же? У папы хвост длиннее был. Его дьяволы на границе убили. А маму ты, может быть, сам увидишь – у нее пятно такое белое на груди – очень красиво!
– А… настоящие медведи здесь водятся?
– Конечно, водятся! Только их совсем мало осталось. Дед говорит, что их, наверное, горники заели.
Что-то случилось с сознанием Николая: он уже не шел рядом со странным животным, размером с нормального медведя, а как бы поднялся к кронам деревьев и сверху охватил одним взглядом весь этот бред сразу.
Здесь почти нет подлеска, и на мягкой подстилке из опавших листьев… вон сидят Лойка и Даня: пацан в штормовке и потертых брезентовых штанах болтает с очаровательной грациозной девочкой, у которой от шерсти свободно только лицо. А вон Чебик оседлал свирепого Ханса и заставляет его бегать между деревьями. Вряд ли Хансу это нравится, ведь он передвигается на всех четырех конечностях: у него, похоже, деформирован позвоночник и таз, а голени ног отсутствуют. Наездник криклив и требователен, но совсем не тяжел, потому что Чебик не крупнее годовалого ребенка, а его ножки больше похожи на руки – именно в них он и держит обычно рогатку, оттягивая настоящими руками резинку. На выступающих из земли корнях здоровенного дерева, похожего на лиственницу, расположились Вар-ка, Сталик и Джон. В своем пончо из старого байкового одеяла Джон кажется почти нормальным – у него только слегка вдавлены внутрь лоб и верхняя часть черепа. Это когда он не двигается и ничего не делает. Но Николай мельком уже видел его руку… или как это назвать? На что это похоже? Может быть, это две сросшиеся кисти с удвоенным количеством суставов? Или…
Вар-ка ожидал чего-то подобного и не очень удивился, когда беседа стала похожа на допрос. Сталик сидел боком, скрестив по-турецки короткие мощные ноги с босыми заскорузлыми ступнями.
Стас: Садись, комфаш, и извинись перед Джоном.
Вар-ка: Извини, Джон! А за что?
Стас: У него вот-вот начнется приступ, а приходится терпеть.
Вар-ка: Я могу помочь?
Стас: Можешь – ему нужна твоя печень. Это обычно помогает.
Вар-ка: Что с тобой, Джон? Давай, я попробую так… руками. У меня иногда получается.
Джон: Попробуй! Я их тебе оторву и засуну в задницу! Тварь, паскуда, комфаш е…!
Алик (устало): Хорош трепаться, мужики: он не боится. И он не комфаш.
Стас (примирительно): Сам вижу. Почему не боишься?
Вар-ка: Боюсь. Но скрываю это.
Джон: Откуда? Почему Сталик не знает? Под Солярис молотишь, гад?!
Вар-ка: Знаете что, ребята? Вы, конечно, очень все свирепые и кровожадные, но я вам зачем-то пока нужен живым. Правильно? Так что давайте, как говорит Коля, разбираться «по-сту-пен-но». Нас тут двое, и мы не имеем ни малейшего отношения к вашим делам. Ни малейшего! Мы не из Швеции и не из Испании; мы не знаем, что такое Царство Небесное и тьма внешняя и тем более не понимаем, кто такие комфаши и при чем тут Солярис. Большинство этих слов и названий мне, в общем-то, знакомы, но вы в них явно вкладываете какой-то другой смысл. Сейчас вы пытаетесь определить наше место в структуре вашего мира, и я охотно помогу вам в этом: такого места у нас нет! Да-да: просто нет! Мы вообще из другого мира, из параллельной реальности, если хотите. Мне решительно нечего (пока!) скрывать, и я готов ответить на любые вопросы, но для этого их, согласитесь, нужно понимать. Иначе будет, как в той притче: «…мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали…»
Костистый кулак мелькнул у самого лица – Вар-ка едва успел уклониться.
Стас (рычит): Джон, не трогать!! Убью!!!
Джон: Гад!! Сволочь!! Давит и давит, тварь! Скажи ему, Алик! Его не трогают, а он!!
Алик (задумчиво): М-да-а, фрукт еще тот… Слушай, как тебя… Вар-ка, ты это прекрати! Желаешь силой померяться – работай с нами! Чего на Джона-то навалился? Типичный прием комфашей: выбрать слабого и ломать. Тебе не стыдно?
Кулак «слабого» Джона был совсем не намного больше головы Вар-ка, но он понял, в чем дело.
Вар-ка: Прошу прощения! Не думал, что это будет так неприятно. Я хотел только пригасить твою агрессивность, Джон. Нельзя же так разговаривать. Но, с другой стороны, Сталик же показал мне при первой встрече… Может быть, мне тоже…
Стас (заинтересованно): И что же мы тебе показали? Кого ты увидел?
Вар-ка: Кого, кого… Иламу увидел!
Алик: Кто такая?
Вар-ка: Ну… вместо матери была. Она умерла Бог знает сколько тысяч лет назад.
Стас (озадаченно): Однако!
Алик: Он не врет. И Матфея цитирует. А почему ты при встрече оленя изобразить пытался? Дурак, что ли?
Вар-ка (недоуменно): Почему дурак? У меня олень лучше всего получается, только я давно не тренировался.
Алик: Точно дурак! Разве олени бывают такие большие?! Нашел, кем прикидываться! Никогда не видел, да? Вон они – по кустам шарахаются!
Вар-ка (с изумлением): Так это – олени?! Я у вас с ума сойду: комары летают с ворону размером, горностаи кидаются – с собаку, земляника вырастает с арбуз, а в кустах олени шуршат – не крупнее кошки! Может, у вас здесь зайцы по деревьям прыгают, как белки?
Джон: Он точно кретин! Как же такая туша на дерево залезет?! Слушай, парень, может, у тебя и яиц-то нету, а мы с тобой разговариваем?
Вар-ка: Каких яиц? А-а, этих! Почему нет? Есть! Все на месте!
Стас: Это еще ничего не доказывает! Во тьме внешней, говорят, идиотов не кастрируют. Но мы, кажется, отвлеклись. Мужик, ты имеешь дело с Гонителями. И, между прочим, мы все, кроме Ханса, из клана Солярис. Скоро придет Охотник, и нам надо будет внятно объяснить ему, почему ты и твой приятель еще живы. Понимаешь?
Алик: Он не понимает. Давай я попробую. Слушай внимательно, Вар-ка: вас, конечно, надо убить, но тогда мы не узнаем, как и почему вы тут оказались. Судя по твоим способностям, насильно вытянуть из тебя информацию будет очень трудно. Ты должен рассказать все сам, понимаешь? Впрочем, вон твой друг идет: может, с ним лучше получится?
Николай: Всем привет! О чем «спик», Вар-ка?
Вар-ка: Как всегда – убивать нас собираются.
Николай: Опять?! И как людям не надоест? Скукотища: везде одно и то же. А за что, если не секрет?
Вар-ка: Да так, за компанию… Не понимают они нас.
Николай: Ну и что? Мы тоже ничего пока не понимаем. Что ж теперь, мочить всех подряд?!
Джон: Сталик, можно я его уберу? Он издевается!
Алик: Не трогай! Это он от страха. Но держится хорошо. Пусть говорит.
Николай: А что говорить-то?
Алик: Все говори: кто, откуда, зачем, почему. А мы послушаем. Время пока есть.
Вар-ка: Давай, Коля! Только они колдуны… вроде меня!
Стас: Заткнись, Вар-ка!
Николай: Да я, собственно, врать и не собирался! С чего только начать? С Мирозданья? Ладно…
Николай сначала старался не смотреть на лица собеседников, но потом как-то попривык, освоился. Пуш лежал рядом, уютно посапывал и, кажется, тоже внимательно слушал.
– Мы сидим на высокой террасе, поросшей почти строевым лесом. Вон там русло реки, в котором почему-то почти нет воды. Если идти вверх по долине, то километров через пятнадцать справа и слева начнутся невысокие сопки. Поравнявшись с первой из них, надо повернуть направо и идти километров пять. Тогда по левую руку окажется довольно высокая сопка, наполовину заросшая лесом. Выше по склону начинаются кусты, потом одни камни. А еще выше – туман, который там всегда или почти всегда. Знаете такое место? Так вот: наше Мирозданье состоит, как оказалось, из множества параллельных миров или вселенных – называй, как хочешь! Они могут быть похожие или разные, но в каждом из них эта сопка торчит обязательно. Выглядеть она, конечно, может по-разному, но присутствует непременно! Как это все происходит, понять трудно, но сверху из тумана можно спуститься во множество всяких миров. В том числе, как оказалось, и в этот.
Вот, значит, мы и спустились. И что же мы тут увидели? Или нет, лучше от общего к частному. И я, и Вар-ка уже побывали в разных мирах. Они всякие: это может быть пустыня, джунгли, тайга, степь или берег моря. Но всегда это что-то знакомое, похожее на мой родной мир. И люди, кстати, тоже везде одинаковые. А здесь… Даже не знаю, с чего начать… Когда-то давно там, в своем мире, я занимался геологией в районах, которые называют «горно-таежными». Помнится, я еще тогда развлекался, пытаясь представить, как этот ландшафт будет выглядеть, если средняя температура повысится градусов на десять. Примерно вот так это и должно, наверное, выглядеть… лет через двадцать-тридцать. И растительность… Я, конечно, не биолог, но всегда считал, что на одном дереве листья должны быть примерно одинаковые, а тут!.. Или, скажем, лиственница (это ведь она, да?) – это же дерево! А у вас это и дерево с кроной, и кусты, и, даже, что-то стелющееся по земле… В общем, шли мы, шли, значит, по вашим лесам, и на нас напали зверушки – очень красивые и пушистые – ну, вылитые горностаи! Только горностай в моем мире – во! – на ладони умещается! Хищник, конечно, страшный, но ма-а-аленький! Еще не известно, как бы мы от этих малявок отбились, если бы ребята не подоспели…
