Михаил Ерунов - Слеза дракона
– Какие пустяки, капитан! Я хоть и не курю сам, но терпимо отношусь к этой привычке бывалых моряков. А уж тем более, когда приходит столь солидный клиент! Прошу Вас, проходите и располагайтесь как дома! Могу, кстати, предложить бокал отличного вина. Мне прислал его один знакомый эльф из самого Гюль-Арама.
– Ладно, уговорили, Дрем, – усмехнулся Финсли. – Кто же откажется от настоящего гюль-арамского вина!
Они прошли в полутемное помещение конторы и расположились за столом. Нэвил, как и положено юнге, пристроился в уголке комнаты на деревянной лавке. В суть переговоров он старался не вникать, поскольку мысли его были заняты совершенно другим. Столько всего произошло за последний день, что перемены эти никак не укладывались в его голове. То, что Гарольд назвал Нэвила наследником последнего императора из рода Дунгаров, казалось ему каким-то недоразумением, ошибкой или еще чем-то в том же роде. Пока никаких весомых доказательств обратного ему не предоставили, кроме, разве что, навязчивого интереса к его скромной особе со стороны этого загадочного и таинственного Пира Народов. Был, правда, ещё предельно странный драконий сон, но стоило ли предавать такое уж большое значение ночным грезам? Что ещё? Попытка гномов убить его? А может, они и в самом деле просто искали повода почесать кулаки?!
Как бы то ни было, а здесь, в Боутванде, Нэвил чувствовал себя очень неуютно. К чувству неуверенности в себе, ощущению своей собственной ненужности и беспросветному одиночеству теперь добавился ещё и страх. Возможно, Гарольд несколько сгустил краски, описывая все грозящие ему опасности, возможно, таким образом он хотел настроить своего воспитанника на предельную осторожность, но жить, ежеминутно ожидая удара в спину, было просто невозможно. Да тут еще этот увязавшийся за ними орк! Вот уж с кем Нэвилу не хотелось бы повстречаться темной ночью один на один, так это с ним! Он, конечно, понимал, что по большей части слухи о свирепости и безмерной жестокости орков можно отнести лишь к устойчивым предрассудкам, но ведь дыма без огня тоже не бывает!
Пока Нэвил размышлял о странных переменах в своей судьбе, за столом шел отчаянный торг. Чарльз Дрем, как и положено настоящему торговцу, бился за каждый сантим, но Гаральд и Кастига раз за разом сбивали цену. Иногда даже казалось, что стороны уже готовы к подписанию соглашения, но откуда-то вновь выплывал очередной аргумент, и споры возобновлялись с ещё более яростной силой. Обсуждение покупки тянулось уже третий час, у Нэвила пересохло в горле от жажды, но положение юнги не давало ему права высказать вслух свое желание.
Наконец Чарльз Дрем сдался и согласился-таки на ту цену, которую предлагали покупатели. Конечно он не скрывал своего разочарования, конечно ворчал о том, что отдает прекрасный корабль буквально за бесценок, но, скорее всего, за "Звездой Заката" и в самом деле тянулась какая-то не слишком красивая история, и торговцу просто необходимо было сбыть её с рук. Соответствующие бумаги оформили достаточно быстро, и из конторы Дрема Гарольд выходил уже состоявшимся судовладельцем.
– Поздравляю, Кастига, – одобрительно похлопав своего помощника по плечу, сказал капитан. – Ты был на высоте! Я рад, что вчерашняя дурацкая история с юнгой свела нас вместе! Если для того, чтобы подыскать еще пару-тройку столь же полезных членов команды, необходимо всего лишь устроить очередную взбучку мальчишке, то я соглашусь на это с радостью!
– Рад служить Вам, капитан, – с дежурной улыбкой на лице ответил Мигель. – Куда мы теперь? Осмотрим ещё раз "Звезду"?
– Ты, пожалуй, иди. А то знаю я этих прохвостов торговцев – без хозяйского глаза разворуют всё, что ещё осталось на корабле! Ну а мы с юнгой вернемся в "Розовую жемчужину", заберём свои вещи, рассчитаемся с Дорой Крум, и сразу же отправимся на корабль. Я без промедления собираюсь переселиться туда. Удачную покупку отметим вечером.
Мигель учтиво поклонился, и они расстались.
– Ну что, наш приятель орк, как я вижу, всё ещё околачивается здесь? – спросил Нэвила Гарольд, когда Кастига удалился на достаточное расстояние.
Юноша молча кивнул головой.
– Придётся от него как-то избавляться. Сейчас идем в "Жемчужину", я распоряжусь, чтобы незаметно переправили наш багаж на корабль, а этого олуха немного покрутим по городу. Ну а если не отвяжется, то придется убрать.
Нэвил с испугом посмотрел на своего наставника. Он, конечно, прекрасно понимал, что деятельность Финсли неразрывно связана и с такими жесткими моментами тоже, но ещё никогда не видел его за исполнением столь грязной работы.
– Не переживай, – приободрил его Гарольд. – Я всё возьму на себя. Мне, старому грешнику, не привыкать! Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? Голова не кружится?
– Нет, башку я вчера старался прикрывать руками, – ответил Нэвил. – Только вот пить очень хочется.
– Это дело поправимое. Сейчас зайдём куда-нибудь. И вот ещё что. Не оборачивайся слишком часто, а то наш преследователь насторожится. Я сам незаметно прослежу за ним.
Они миновали несколько кварталов, вышли из портового района в пояс Боутванда и направились к базарной площади. Здесь Гарольд купил Нэвилу крынку молока и булочку, тот наскоро перекусил, после чего оба направились в сторону "Жемчужины". Орк неотступно следовал за ними, правда, на почтительном расстоянии. Отрываться от него сейчас не имело никакого смысла, поскольку тот, скорее всего, и так знал где они остановились.
* * *
Пока Гарольд рассчитывался с Дорой Крум, Нэвил улучил минутку, чтобы перекинуться парой слов с Милой.
– Как ты? – шепотом спросила девушка. – Я слышала, что тебя вчера побили эти несносные гномы?
– Увы, было такое, – улыбнулся Нэвил. – Но всё, слава богам, обошлось несколькими ссадинами.
– Ужас какой-то! – всплеснула руками Мила. – Куда только смотрит городская стража! Эти бородатые пьяницы совсем уже распустились!
– А мы вот съезжаем, – уныло произнес юноша. – Капитан сторговался с Чарльзом Дремом по кораблю, так что переселяемся туда.
Жаль, – вздохнула Мила. – Не долго вы у нас погостили. Ты очень хороший паренек, Нэвил, и мне приятно было с тобой поболтать.
– Не возражаешь, если я иногда буду заходить к тебе?
– Буду только рада. Хотя теперь у тебя вряд ли найдется на это достаточно времени.
– К сожалению, ты права. Дядя Джеймс не упустит возможности лишний раз показать мне кто я такой на самом деле. Отрабатывать каждый кусок хлеба мне придется по максимуму.
– Не унывай, Нэвил. Как говорит тетя Дора, если у тебя сейчас темная полоса в жизни, то за ней обязательно должна наступить и светлая. Верь в это, и всё образуется. Удачи тебе!
– Спасибо. И тебе тоже всего наилучшего.
Он попрощался с девушкой и уже направился к Гарольду, когда та окликнула его:
– Нэвил!
– Да, Мила. Что ты хотела?
– Знаешь… Если у тебя с дядей всё будет совсем уж плохо… Ну, в общем, я хотела сказать, тогда приходи, и я постараюсь уговорить тетю Дору дать тебе какую-нибудь работу. Она обязательно поможет.
– Спасибо, Мила. Ты очень добрая, и я безмерно благодарен тебе за это предложение, но мне надо постараться самому как-то пробить себе дорогу в этой жизни. Я попытаюсь усердием переубедить дядю Джеймса и доказать, что не настолько уж я и никчемен, как он думает.
– Что же, как знаешь, – вздохнула девушка. – Прощай! Может, ещё и увидимся когда.
– Эй, Хаггард! – раздался сварливый голос Гарольда. – Где ты там?! Опять языком болтаешь, паршивый мальчишка?!
Нэвил с чувством пожал запястье девушки и бегом бросился к капитану. Тот отвесил ему легкую затрещину, и они поднялись в свою комнату.
– Возьми с собой только меч и переоденься. В этом тряпье ты будешь выглядеть с ним довольно нелепо, а нам не нужно привлекать к себе лишнее внимание.
Юноша с удовольствием выполнил приказ своего наставника. Что и говорить, нынешняя одежда заметно понижала его самооценку. Финсли забрал только бумаги и деньги, оставлять которые на волю случая он посчитал опасным.
– Выйдем через чёрный ход, – продолжил Гарольд. – Он здесь находится за конюшней. Надеюсь, на какое-то время мы все-таки отвяжемся от назойливой компании нашего приятеля.
Спустившись по лестнице и миновав общий зал, Гарольд и Нэвил вышли во двор. Здесь никого не было, кроме конюха, но он был настолько занят своей работой, что не обратил на них никакого внимания. Дверь находилась в укромном уголке и выводила в так называемый Грязный проезд. Он был довольно узкий и очень напоминал лабиринт, петляющий между домами. Раз в день здесь проезжала телега мусорщика, и он загружал в неё пищевые отходы и прочий ненужный хлам, вынесенный хозяевами. Стены вдоль проезда были глухими и облупленными, и лишь кое-где их разрезали такие же безликие дверные проемы, как тот, через который они только что вышли. В воздухе висел густой отвратительный смрад, и кружили тучи жирных, отъевшихся на обильных харчах мух. Кроме того, здесь почти не ощущалось свежего дыхания моря, а потому было ужасно жарко.
