Кир Булычев - Наследник (1914 год)
Мария Павловна повторяла слова Нины.
Убедившись в том, что Андрей ухожен, тетя отправилась на какое-то дамское заседание, а к Андрею пожаловали неожиданные гости: Ахмет и Маргарита.
Сочетание было невероятным, но объяснимым.
Оказывается, Ахмет увидел Маргариту на вокзале, узнал ее и отвез до дома Спиридоновых – ее дальних родственников, к которым она приехала погостить. Маргарита, разумеется, Ахмета не признала, но когда он представился, обрадовалась и попросила помочь ей встретиться с Андреем. Уверения Ахмета, что Андрей болен, не были приняты во внимание.
За полгода, что они не виделись, Маргарита похудела, крупный нос еще более выдавался вперед из запавших щек, непослушные вороные волосы выбивались из-под маленькой шляпки, глаза сверкали из глубоких глазниц, окаймленных длинными ресницами и перекрытых куполами бровей.
Маргарита была одета дорого, модно, но неопрятно, с подчеркнутым презрением к одежде, что может позволить себе лишь весьма состоятельный человек.
– Не вставай, – сказала она Андрею.
Шляпу Маргарита снимать не стала, с Андреем она вела себя, как старая близкая приятельница, и когда он хотел поцеловать ей руку, сама поцеловала его в щеку и сказала:
– Если я заражусь от вас – придется вам за мной ухаживать.
– Нет, я его не допущу, – сказал Ахмет. – И не надейтесь.
Они уселись вокруг стола в гостиной, Андрей поставил на стол вазу с зимними яблоками.
– Вы бледный, – сказала Маргарита. – Но это вам идет. Это романтично.
– Расскажите о себе, – попросил Андрей. – Мне кажется, что я вас вечность не видел.
– Что со мной станется! – сказала Маргарита. – Все по-прежнему. Живу в Одессе, хожу в эту проклятую гимназию. Вырвалась сюда на каникулы.
– Я не знал, что Спиридоновы ваши родственники.
– Дальние, – сказала Маргарита. – Но я у них уже останавливалась раза два по дороге в Ялту.
Излишняя оживленность Маргариты была неестественна. Как и сам ее приезд в зимний Симферополь. Может, она хочет что-то рассказать Андрею, но стесняется Ахмета?
– Угощайтесь, – сказал Андрей. – Это хорошие яблоки из собственного сада. – Он показал на окно. Под ярким зимним солнцем была видна единственная тетина яблоня.
– Вы в Ялту не собираетесь? – спросил Андрей.
– Я еще не решила, – сказала Маргарита. – Это зависит от моих дел.
– Какие еще дела? – возмутился Ахмет. – Какие могут быть дела?
– У каждого человека могут быть дела.
– Вы давно видели Лиду? – спросил Андрей.
– Я ее не видела с лета, – сказала Маргарита. – Но мы регулярно переписываемся. У нее все в порядке. А вы скоро выздоровеете?
– Я уже здоров.
– И намерены выходить на улицу?
– Разумеется, – сказал Андрей. – Не сидеть же мне все каникулы здесь.
– Я очень за вас рада. – Маргарита обернулась к зеркалу, что стояло в углу, критически осмотрела себя и поправила шляпу.
Андрей ждал чего угодно, только не такого светского визита. Ахмет тоже был растерян.
– Ну что ж, мне пора, – сказала Маргарита, поднимаясь. – Я была очень рада вас увидеть. Надеюсь, что до вашего отъезда мы еще увидимся.
– Мы поедем на водопад, мы уже договорились. Послезавтра, – сказал Ахмет, и в его глазах было что-то собачье. В присутствии Маргариты он терял способность балагурить.
Дверь за гостями закрылась, впустив в прихожую жгучий морозный воздух. Андрей прошел к себе в комнату и лег. Все не так, все неладно…
В прихожей хлопнула дверь. Вернулась тетя Маня.
– Ты курил? – спросила она из гостиной. – Разве ты куришь?
Как будто это было немыслимым преступлением Андрея.
– Нет, – отозвался он. – Ахмет приходил.
Тетя возилась в гостиной, потом Андрей услышал, как она убирает со стола вазу с яблоками. Что-то зашуршало.
– Ахмет был один? – спросила тетя.
– А что?
– Он оставил тебе записку. – Тетя вошла в комнату, держа в руке клочок бумаги. – Но почему-то положил ее в вазу с яблоками и подписался буквой «М».
– Дай сюда! – Андрей вскочил с кровати как ужаленный и вырвал записку у тети.
На листке бумаги было написано:
Андрей! Если сможете, я жду вас у кондитерской завтра в четыре часа.
М.– Значит, Ахмет был не один, – сокрушенно произнесла тетя.
– А я не говорил, что он был один, – сказал Андрей.
Значит, Маргарите надо с ним поговорить. Но без свидетелей. Наверное, о Лиде. Конечно же о Лиде!
– И не мечтай завтра выходить из дома, – сказала Мария Павловна.
– Ты же знаешь, что я совершенно здоров.
– В тебе таится инфекция. Ты хочешь слечь на месяц?
– Я здоров.
– Эта девушка… Ты с ней давно знаком?
– Давно.
– И она курит? Ты увлечен ею?
– Да нет же! – рассмеялся Андрей.
* * *
На следующий день было куда теплее. Маргарита ждала его на улице, не доходя до кафе. Солнце, хоть и клонилось уже к закату, светило по-весеннему, высушило мостовую, а уже разукрашенная елка возле магазина казалась анахронизмом. Маргарита была в синем расклешенном пальто до щиколоток. Издали она выкликнула подготовленную фразу, так что слышала вся улица:
– Андрей, в Ялте уже цветут розы. Куда мы пойдем?
– В кондитерскую вам не с руки?
– Не надейтесь, что меня можно скомпрометировать. Ваш Ахмет влюбился в меня. Он знает о каждом моем шаге.
– Он очень хороший товарищ, – сказал Андрей.
– Еще чего не хватало! – Маргарита громко рассмеялась. – Это вовсе не достоинство!
Они вышли к семинарскому саду. Тени от деревьев были длинными и черными, а там, где они пересекали сохранившиеся на траве ломти снега, тени казались сиреневыми.
– Чудесная картина. Настоящий Юон, – сказала Маргарита. – Вы любите Юона?
– Я его не знаю, – сказал Андрей.
От Маргариты исходило нервное напряжение. Если она говорила, то авторитетно и умно, если смеялась, то громче и заливистей всех.
– Вы отсталый провинциал, но именно это мне в вас нравится. В вас сохранилась странная чистота, которую не найдешь в столице.
– Я живу в Москве.
– Во-первых, вы живете там без году неделю. А во-вторых, Москва никогда не сможет стать столицей.
Они дошли до лавочки, на которой Андрей сидел три дня назад. Он бы не узнал этой лавочки, но на черной земле возле нее лежал гривенник. Наверняка это был тот гривенник, который они с Тихоном не отыскали. Гривенник лежал на орле, и потому Андрей его поднял.
– Вы, оказывается, бережливый, – сказала Маргарита.
Андрей не стал ей объяснять. Он хотел, чтобы она сама рассказывала. Это важнее.
Они пошли по аллее. Маргарита ступила на жухлую траву, подошла к старому дубу. Она протянула руку и оперлась о него.
– Андрей. – Маргарита вдруг заговорила другим, высоким, нервным голосом, будто все, что было раньше, более не играло роли. – Меня интересует, доверился ли вам Коля Беккер?
– В каком смысле? – Андрея позабавила сама форма вопроса, но Маргарита была серьезна.
– Знаете ли вы о его драме?
Андрей готов был уже ответить положительно, но тут спохватился, что в воображении Маргариты драмой могло именоваться нечто совсем иное, а не разрыв с Альбиной или денежный долг.
– Ваши колебания делают вам честь, – сказала Маргарита, не отрывая от Андрея пронзительного взгляда. – Вы не можете выдать доверенных вам тайн. Тогда я вам помогу. Наш общий друг имел неосторожность увлечься пустоголовой генеральской дочкой, которая, как, впрочем, и ее мамаша, рассчитывала, породнившись с ним, стать баронессой и владелицей замков в Курляндии. Когда они выяснили, что Коля гол как сокол, они безжалостно выбросили его из дома. Он же, истратив на них более тысячи рублей, оказался в безвыходном положении. Как вы видите, я все знаю.
– У Коли тяжело больна мама, – сказал Андрей.
– И это мне тоже известно! – Маргарита резким движением руки в лайковой перчатке отмела это известие, как не имеющее большого значения.
«Какая она красивая некрасивая женщина, – подумал Андрей. – В ней все преувеличено – и черты лица, и формы тела, и чувства, и слова. Но всеобщая несправедливость вмешалась и здесь. Ахмет поражен необычностью Маргариты и готов поклоняться ей, а Коля, в которого Маргарита, без сомнения, влюблена, предпочитает ей белокурую куколку. Колю она пугает… а меня? Меня тоже», – признался себе Андрей.
– Я привезла Коле деньги, – сказала Маргарита. – Но я не могу их ему передать. Он их у меня не примет. Он горд.
Воронье громко кричало в голых ветвях, собираясь на вечернее собрание. Солнце быстро клонилось к вершинам деревьев.
Андрей знал уже, что Маргарита сейчас попросит его передать деньги Беккеру и больше им не о чем будет говорить. Он испугался, что не успеет узнать о главном, и совсем не вовремя спросил:
– А как же Лида?
– Это же средневековая история! – воскликнула Маргарита, не скрывая снисходительной улыбки. – Полгода назад вашему ветреному другу захотелось соблазнить мою подружку, но я этого ему не позволила сделать. Он мог претендовать на ее тело, но никак не на руку. Кстати, она готова была увлечься вами, но вы позорно сбежали от нее на автобусной остановке.
