Александр Мазин - Легион против Империи
Коршунов потянулся к сапогу. Он старался делать это как можно незаметнее. Сначала просто переменил позу, потом полез в потайной карманчик… И перехватил взгляд Фульмината. Вполне осмысленный взгляд. Хотелось бы еще знать, в каком африканец состоянии? Если он сможет драться, это будет неплохое подспорье. Красный – довольно далеко, по ту сторону костра, а Фульминат практически рядом…
Коршунов разместил ноги так, чтобы разрезанный ремень не бросался в глаза, спрятал ножик в рукав и приготовился. Нет, он не собирался бросаться на вооруженных мечами и копьями персов с этим железным огрызком. У него был план получше…
– Эй! – крикнул он. – Эй ты, старший! Иди сюда, скажу тебе важное!
Перс очень неохотно оторвался от истекающего жиром барашка, положил обглоданную лопатку на пшеничную лепешку и с явной неохотой подошел к Коршунову.
– Ну! – буркнул он. – Что важное ты хочешь мне сказать?
Алексей привстал, потянулся к персу, но не слишком далеко, будто собираясь сказать что-то по секрету…
Перс поддался: наклонился навстречу…
Цап! – Левая рука Коршунова вцепилась в холеную бороду.
– Чувствуешь? – поинтересовался Алексей, упирая ножик в горло перса. – Скажи своим, чтобы сложили на землю оружие и отошли назад!
Перс хрипло выкрикнул что-то по-своему и Коршунов на собственном опыте убедился, что фокус с заложником отлично получается в теории. Но не на практике. Ни секунды не медля, один из персов метнул нож. Хорошо метнул, мощно. Клинок рыбкой мелькнул в воздухе… И вонзился в подставленную Коршуновым спину главного перса.
Дальше все завертелось, как в карусели.
Остальные караванщики, а было их почти два десятка, похватали лежащее на песке оружие и кинулись на Коршунова.
Алексей выхватил кинжал из-за пояса раненого, но сразу понял, что расклад – далеко не в его пользу, перемахнул через лежавшего верблюда (тот глянул презрительно-брезгливо) и припустил наутек. Он очень надеялся, что успеет добраться до скалы, взобраться на которую было не так уж сложно. А там – как Бог положит. Главная надежда, что персы попытаются взять его живьем. Триста ауреев, как-никак. Хотя его могут просто подранить… Коршунов оглянулся. В него не собирались бить из луков. Один из преследователей на бегу раскручивал пращу. Второй – аркан. Остальные разошлись дугой, отрезая Алексею возможности для маневрирования…
А вот и скала. Все-таки хорошо, что руки успели отойти от веревок. Сейчас Коршунову понадобится вся его цепкость…
На бегу он сунул кинжал за широкий готский пояс, разогнался, взбежал по инерции шага на два, ухватился за подмеченный выступ, толкнулся ногой от выступа побольше и оказался на неширокой площадке на высоте примерно трех с половиной метров.
Персы столпились внизу. Лезть за Алексеем никто не торопился. Купцы-разбойники шумно переговаривались. Тыкали пальцами вверх. Один отошел подальше, раскрутил посильнее пращу… Коршунов прижался к полке… Камень треснулся о скалу полуметром выше, отскочил и упал на песок. Веселья не получилось. Перс сообразил, что подбить хитрого римлянина не выйдет и повторять попытку не стал.
Похитители сбились в кучку и залопотали на своем языке.
А тем временем Коршунов кое-что заметил. А именно – Фульмината.
Африканец не стал дожидаться, пока Коршунова соскребут со скалы. Он подполз к лежащему ничком старшине каравана и принялся перепиливать ремни лезвием торчащего из спины кинжала. Туша верблюда полностью скрывала африканца от лишних взглядов.
К тому моменту, когда купчики-разбойнички закончили совещание, он не только освободился сам, но и освободил Красного. Тот, к счастью, сообразил, что не стоит с ревом бросаться на врага.
На угольях медленно догорал барашек. Осиротевший меч подставившегося под нож перса лежал у костра. Им уже завладел Фульминат.
Персам пришла в голову прогрессивная идея. Если Коршунова нельзя достать с земли, то можно попробовать – с верблюда.
Трое остались сторожить Коршунова. Двое – с копьями, один – с коротким мечом. Остальные гурьбой отправились к стоянке.
Вот молодцы! Красный и Фульминат заняли свои прежние места. Вот только под животом африканца прятался меч, а под ногой Красного – вынутый из спины перса кинжал.
Оставалось надеяться, что купцы-разбойники не заметят пропажи оружия.
Не заметили. Похоже, лишившись «командования», они растеряли большую часть боевых навыков. Даже удивительно, как им удалось, пусть и врасплох, захватить Коршунова со спутниками!
Караванщики загалдели, принялись поднимать верблюдов… Не все. Один кинулся к костру – жаркое спасать … Он-то и помер первым. Более удобного момента представиться не могло, и Красный с Фульминатом этим воспользовались.
Коршунов не стал наблюдать за резней. В отличие от тех, кто был оставлен его охранять.
Эти трое забыли о загнанном на скалу Алексее и разом обернулись к лагерю.
Самый быстрый (но не самый умный) заорал и бросился своим на подмогу. Ну да, там, среди общего переполоха, где лютовал Фульминат, ему самое место.
Африканец же чувствовал себя в столпотворении и суматохе – как рыба в воде. Купцы-разбойники тоже чувствовали себя рыбами. Но на суше. Те, кому удавалось вырваться из окружения орущих товарищей и ревущих верблюдов, натыкались на Красного. Тоже не повод для радости.
Коршунов спокойно мог отсидеться на скале, дожидаясь, пока его телохранители оприходуют весь караван. Но это было скучно. К тому же он хотел захватить парочку персов живьем. Вот почему он оттолкнулся от скалы и совершил красивый прыжок на ближайшего перса. Когда-то, еще подростком, он специально отрабатывал такой прыжок. Правда, не на плечи, а на перила. Но геометрия та же.
Перс, увлекшийся зрелищем гибели соплеменников, обнаружил нападение только тогда, когда подошвы сапог Алексея обрушились на его макушку.
Коршунов не был мастером паркура (так, умел кое-что), поэтому на ногах не удержался, грохнулся на песок. Будь второй перс проворнее, мог бы нанизать Коршунова на копье. Но к счастью он был не воином, а всего лишь погонщиком верблюдов. Пока он разворачивался и поднимал копье, Алексей успел не только встать, но при желании – прирезать его раза три. Но не стал этого делать. Блоком отбросил копье в сторону и врезал ворогу рукояткой кинжала по башке. Спокойной ночи!
Развернулся ко второму… М-да, неудачно получилось. Шейка – того. Покойничек.
А на стоянке всё уже закончилось. Фульминат переводил дух, опершись на трофейные мечи – всё же он был не в лучшей форме. А Красный, в лучших готско-гепидских традициях, добивал раненых.
– Стой! – закричал ему Коршунов. – Красный! Прекрати! Нам нужны пленники!
Гепид услышал. Шевельнул могучими плечами и принялся стаскивать недобитков в кучу. Больше он не резал. Просто отключал клиентов точным пинком ножищи по тыковке.
Коршунов ухватил за шкирку оглушенного перса и поволок в сторону лагеря. Пока доволок, порядком запыхался. Еще бы, тащить по песку шестидесятикилограммовую тушку. Он же не такой медведь, как Красный!
Когда Алексей приблизился, Фульминат шагнул к нему и вдруг рухнул на колени, а потом – лицом в песок.
Коршунов не на шутку перепугался. Бросил тушку и кинулся к африканцу…
Нет, тому не поплохело. Он каялся. Типа, поклялся беречь – и не уберег.
Алексей поднял его, обнял, успокоил, как мог. Фульмината трясло. Может, от переживаний, а скорее всего от перенапряжения. Только-только от тяжелой раны оправился, да и от персов при захвате ему досталось, похоже, больше всех…
– Никто не был добр ко мне, домин… Только ты…
Бывшего гладиатора будто прорвало. Он говорил и говорил… О том, что матери не помнил. О том, что никто его не любил, и даже женщины, которые клялись ему в любви, не любили, а лишь жаждали сексуальных утех… О том, что он, Фульминат, до того, как попасть в клиенты[43] Коршунова, жил, как зверь… – Он говорил – и слезы текли по серым от пыли щекам, оставляя темные дорожки – …его боялись и презирали. И ненавидели. Только после освобождения, он, Фульминат стал человеком: обрел друзей, обрел настоящий смысл жизни, а дотоле видел его лишь в том, чтобы не дать себя убить…
Алексей терпеливо слушал, понимая, что прервать такую исповедь такого мужчины – это предательство. И вынужден был признать, что до сих пор совсем не знал Фульмината. И не понимал такой простой вещи: есть разные гладиаторы. Попавшие в плен, подобно Красному. Есть преступники. Есть продавшиеся ради денег. Выходившие на арену ради славы и адреналина, как благородный Секст Габиний Оптимиан. И есть просто рабы. Такие, как Фульминат.
Постепенно речь африканца становилась всё невнятнее, а голос – слабее. Наконец он умолк. Коршунов был тронут. Помог Фульминату лечь. Велел беречь силы. Все необходимое они с Красным сделают сами.
Гепид, несмотря на разбитую рожу, был бодр и весел. Он повязал четверых караванщиков, не получивших серьезных ранений. Упаковал того, которого притащил Коршунов, и с чувством исполненного долга жадно уминал обгорелого барашка.
