Александр Конторович - Гвардия «попаданцев»
– Где лейтенант?!
– Убит!..
В это время индеец добегает до окна и, прижавшись в простенке, что-то кидает внутрь комнаты. Через секунду из окна вылетает клуб пыли вперемешку с какими-то ошметками.
– На хрена?! – оборачиваюсь я к «ковбою», который как раз приближается ко мне с бинтом в руках. Елки-палки: настоящий бинт! Марлевый!! – Там же живых не останется!
«Ковбой» чуть не роняет бинт. А глаза у него становятся, как у героя японских мультиков.
– Ты кто такой?!
– Я-то Наполеон Бонапарт! А вот вы кто, мать вашу за ногу?!
Серега – если я правильно понял – несколько раз открывает и закрывает рот. Но потом все-таки собирает мозги в кучку и находит, что ответить:
– Спецгруппа Калифорнийской Директории! Прибыли к вам на помощь! Революцию делать… Да по дороге узнали о готовящемся покушении. Ну и… Еле вот успели. У них, оказывается, было ДВЕ пушки, трах-тибидох! Охренеть не встать!.. – высказавшись так, он еще несколько приходит в себя и добавляет: – А на пленных можно наплевать! У нас весь их штаб вместе с архивом – и так все известно…
– Гражданин генерал… Что он говорит? – стоящий рядом усатый сержант в мундире с окровавленным рукавом осторожно трогает меня здоровой рукой. – Кто это?
– Свои, – не вдаваясь в подробности, отвечаю я. – Из Америки… Все нормально. Ты старший остался?
– Так точно!..
– Тогда бегом отправь пяток здоровых на помощь индейцу! Надо дом обыскать. Вдруг там кто живой окажется…
– Слушаюсь… – отвечает сержант. И тут же начинает распоряжаться.
Серега тем временем выходит из ступора и обращается ко мне, складывая из бинта тампон:
– Давай-ка рану обработаем… А то смотреть страшно – все кровищей залито…
– Да ерунда, первый раз, что ли… – отзывается небрежно генерал Бонапарт. Но от перевязки не отказывается (Ну не идиот же я, в самом деле?) – Царапина. Башка только кружится и гудит…
Елки-палки! Бинт! Настоящий! Белый! В вощеной бумаге! Стерильный!! Черт побери! Это, я вам доложу – куда круче револьвера! Как говорится: шарман, мля!.. Цитата.
2Черт побери! Ничего себе – спецгруппа!
Что они собирались делать таким составом и в таком количестве?! Тампль штурмовать?
Сводная рота из трех специализированных взводов, с двумя пулеметами и минометами!! С обозными повозками и полевой кухней!! Все – с револьверами и самозарядками!! Под унитарный патрон!!!! Пока мой внезапно разросшийся таким образом конвой добирался до цитадели тамплиеров, мне все время казалось, что это – результат контузии.
Вполне возможно, что и часовым у ворот показалось нечто подобное. Во всяком случае кто-то шибко умный догадался сбегать за комендантом и – зачем-то! – за Шарлоттой. Поэтому, едва успев сползти с лошади, я попал в переплет хуже того, из которого только что выпутался. Ну – там-то хоть отстреливаться можно было, а тут?..
– Друг мой! – объявила Шарлотта (чего я от нее до сих пор не слышал. Или это тоже последствия контузии?). – Вам немедленно надо в постель! И позвать доктора Жано!
Лицо полковника Дюруа аккомпанировало этим словам паническим этого лица выражением.
– Ничего подобного! – решил героически сопротивляться я. Просто принцесса еще ни разу не видела меня с серьезно попорченной шкурой. (Вот была бы она под Тулоном – другое дело: там с такими мелочами продолжали воевать как ни в чем ни бывало! Ну и к тому же я успел хлебнуть из фляжек конвойцев. В профилактических целях. В каких же еще?..). – Мне надо в Ратушу! А то они там с перепугу решат, что со мной действительно что-то случилось, и Илуватар только знает – чего им взбредет в голову!.. А бóльшая часть этой крови не моя! К тому же, меня уже перевязали… Но доктора вызвать необходимо, и не одного: у нас много раненых куда серьезнее меня! И заняться похоронами убитых… Полковник Дюруа – озаботьтесь!
– Слушаюсь! – вытянулся бравый ресторатор. Но тут же замешкался. Кося глазами на стетсоны внезапного пополнения. – Мой генерал… А это?..
– Американские волонтеры. Эскадрилья, в смысле батальон, «Лафайет»! Будут квартировать в Тампле – потому озаботьтесь тоже размещением и принятием на довольствие. Препятствий не чинить, с расспросами не приставать. Если что попросят – оказывать содействие. Командир – команданте… – чуть не брякнул «Че Гевара». Но вовремя вспомнил и заодно перевел звание на французский. – Майор, то есть, Эль Гато – все вопросы решать с ним… А мне дайте новый конвой и принесите какую-нибудь форму взамен этой! Хоть парадную – черт с ней! И коня еще добудьте вместо Буцефала…
Хорошо, что «наполеоновская шляпа» уцелела – ну, что ей сделается, разве что потеряться могла, а так всего лишь дырка очередная образовалась – и исторический образ не будет нарушен. Заодно и бинты на голове не видно…
– Вам действительно нужно ехать? – это Шарлотта. Трогательно утирая меня своим батистовым платочком (ну, звездец тряпке – хрен ее от крови до прежнего состоянии отстираешь!). Все-таки, похоже, перепугалась девочка: раньше покушения на меня не выглядели столь результативно. Хотя что удивительного? Из пушек в меня до сих пор не палили… А у них с братом, если меня грохнут – вообще никаких доброжелателей не останется. Желающих «оказать услугу» – сколько угодно. А вот человека, которому от них ничего не надо… Так что очень даже хорошо я ее понимаю. Но ничего поделать не могу – надо ехать!..
– Нужно – не то слово… Но вы не волнуйтесь! Рана и в самом деле пустяковая. А каких-либо сложностей здесь вам и вовсе теперь бояться не надо. За этими ребятами, – я осторожно мотнул забинтованной башкой, – вы отныне будете как за каменной стеной…
3– А НАМ – ВСЕ РАВНО!! А НАМ – ВСЕ РАВНО!!! Пусть боимся мы волка и сову!! Дело есть у нас!! В самый жуткий час!! Мы волшебную косим трын-траву!!
Да, такого содрогающиеся стены древнего Тампля наверняка еще никогда не слышали. Да и не видели уж точно.
Да и когда бы?
Строился он как резиденция главы Ордена, потом был превращен в тюрьму, потом там жили практически одни короли и особы королевской крови, в основном все больше французской национальности – когда б тут могла случиться нормальная русская пьянка? Раздольная, как степь, и всеохватная, как ураган…
Ну а какая русская пьянка без песен? Тем более если собралось четверо мужиков, не считая собаки, при этом одному мужику спиртное абсолютно противопоказано, потому что он индеец (Ептыть – настоящий!), другому особо наливаться тоже не след, ибо собака непьющая, а третьему (то есть мне) напиваться нельзя по причине свежеприобретенной черепно-мозговой травмы.
И все это при полном отсутствии женской составляющей. А если, как известно, мужики оказываются предоставлены сами себе, то уровень их общения быстро скатывается к уровню четырнадцатилетних подростков. Вот мы в итоге и ударились в соответствующую область…
А нам все равно! А нам все равно!
Твердо верим мы в древнюю молву!
Храбрым станет тот, кто три раза в год!
В самый жуткий час косит трын-траву!
Так что выпили мы совсем немного. (Ну да – считай по-нашему… Цитата!..) А в основном ударяли по культурному обмену. Правда, традиционную телеграмму: «Третий день пьем за здоровье Вашего Величества!» – в Калифорнию все же отбили – как же было не пошутить? (Ну, откуда было знать, что по пути через полпланеты текст несколько изменит содержание? На такой-то аппаратуре, как у ребят – вообще чудо, что связь работает!) На вторые сутки это было, да…
А так… Две гитары – моя и сеньора Эль-Гато – четыре голоса – не считая собачьего – и репертуар на пяти языках из двух эпох – этим можно заниматься долго! Вот посиделки у нас и затянулись.
Да сперва-то мы и не думали особо распеваться. Больше обменом информацией занимались – что у кого как. А также когда, почем и сколько, да… Рассказать и выслушать надо было много. А еще больше – обдумать. А потом кто-то к слову цитату ввернул. Кто-то – ответил… А гитары – вот они, обе – под руками. Ну и – понеслось!..
Поначалу-то, правда, мы выпендривались просто друг перед другом – кто чего сбацает, кто какие тексты помнит. А потом как-то заело… И началось нечто вроде дуэли. С переменным успехом. Поскольку гостей трое (плюс собак), а я один. Но зато у них репертуар только на двух языках – русском и испанском, а я – спасибо Наполеону – знаю еще и итальянский (пусть и в его корсиканском варианте) и могу изобразить что-то и из репертуара родины бельканто. Да плюс мои собственные переводы на французский… (Ага: «Гренада» народ впечатлила, гы…) Пригодились вот. Да и Высоцкий тоже… А чего – зря, что ли, старался?
Чего только ни навспоминали по ходу дела… От Интернационала и камаринского, до Ильи Калинникова и Трофима. И все чего-то еще хотелось. Даже бессмертное: «Уно-уно-уно-уно моменто!» хором протянули, ошарашив любезно предоставленную полковником Дюруа прислугу. Но все было что-то не то…
