Григорий Рожков - Американец
— Интересная идея, лейтенант. Такой взвод будет достаточно маневренным и универсальным для выполнения широкого спектра задач. Сбалансированность сил в каждом отделении позволяет использовать их для выполнения самостоятельных задач. — Полковник перевел взгляд на командира третей роты, тот слегка качнул головой и прикрыл глаза, словно с чем-то соглашаясь. — Мы рассмотрим твое предложение в самые кратчайшие сроки, но даже без этого я уже сейчас могу тебе сказать, идея имеет все шансы стать основополагающей для структуризации неспециализированных взводов рейнджеров. Есть еще предложения или вопросы, сынок?
— Да, сэр, я хотел выяснить некоторые вопросы по физической подготовке офицеров, по вооружению доступному рейнджерам и по рукопашной подготовке…
Мои вопросы оказались актуальными — физическое состояние многих офицеров оставляло желать лучшего. На вопрос 'А почему же слабых офицеров взяли в такое серьезное подразделение?' последовал ответ, что все офицеры батальона отличные тактики, внимательные командиры и просто настоящие лидеры. И именно эти критерии были основными при отборе. О физическом состоянии думали, но в последнюю очередь. Солдат обязательно брали сильных, выносливых, предпочтение отдавалось спортсменам, а с комсоставом это не прокатило. Нет, хлюпиков как таковых вообще нет, но разница между физической подготовкой солдата и офицера очень серьезна, почти критична.
Если поразмыслить, то выходит что все это верно… Система отбора в 'элиту', без кавычек ее пока называть таковой сложно, еще не отточена, да ее просто и не существует. Полковник, командиры рот, взводные и я, в том числе, сейчас нарабатываем первичную систему и будем ее еще долго нарабатывать.
Когда я коснулся темы вооружения, полковник вновь переглянулся с командиром третей роты. Меня стал напрягать этот тип. Только в разговор вступаю я, он весь собирается, вытягивается — прямо впитывает мои слова, а Дерби постоянно с ним переглядывается, словно советуется 'можно-нельзя'. Что-то тут не так. И я центр этого 'не так'… Отвлекся от темы, опять. На вопрос мне ответили — на складах батальона уже лежат ящики с основными образцами ручного огнестрельного оружия армии США и Советского Союза. А через неделю прибудут новые образцы вооружения, среди которых будут некоторые опытные. Вот тогда и будет проведен осмотр и выбор оружия для рейнджеров.
Вопрос о рукопашной подготовке в батальоне курируют НКВДшники из пограничников. Это очень даже неплохо. Где-то я слышал, что пограничники в основном в ближнем бою действуют, так чтобы не убивать противника, а пленить его. Так это ого-го, какой показатель мастерства рукопашного боя — дабы научиться скручивать врага живым в дудку надо сначала научиться убивать, а потом контролировать свои возможности. Хороший расклад, мне так кажется.
Совещание закончилось, а с завтрашнего дня начинается новая жизнь. Уже на самом выходе из штаба меня нагнал капитан Гримвэй и, ссылаясь на мою заинтересованность в боевых искусствах, пригласил посмотреть на тренировку по рукопашному бою пограничников из числа инструкторов. Погранцы занимались физкультурой у своих казарм, там была оборудована своя небольшая площадка.
Бой на площадке кипел нешуточный. Пограничники в белых майках с гиканьем швыряли друг дружку, делали подсечки, проводили захваты и вообще мутузили товарищей, как только могли.
— Это мне нравится. С этими русскими мы не соскучимся, и уж точно не пропадем. Ха-ха-ха! — пробасил кэп и добродушно хлопнул меня по спине. Упала бы мне на плечи рельса, и то легче было б. Брендон, словно ребенок сорвался с места и бросился к стоящему в стороне от компании тренирующихся пограничников советскому капитану. О чем-то кэпы перетерли, и довольный командир первой роты, скинув с себя китель и рубашку, поиграв напоказ стальными мышцами, направился к замершим в ожидании пограничникам. Силушкой богатырской захотелось помериться… Ну, все, международный скандал обеспечен… Поглядим, кто круче.
От компании пограничников отделился Леха и направился ко мне. Поздоровались, и на интерес поспорили, кто победит в поединке. Я ставил на своего командира, Аверьянов на своего бойца. Первый бой был один на один — против Гримвэя вышел здоровый старшина, немногим уступающий в мышечной массе сопернику, по крайней мере, на первый взгляд. Поединок был скоротечным и жестким. Кэп перехватил старшину на замахе, легонечко так бросил его через бедро, и, ловко продолжив движение броска, упал следом за старшиной, а затем провел удушающий захват. И как он все плавно сделал, даже удивительно. Что-то мне это все напоминает? Что же?.. Дзюдо! Мать его, это же дзюдо! Если не ошибаюсь, это техника бросков с падением — сутэми вадза. Ошалеть! Ай да капитан, ай да хитрец! Только где он его изучил?.. И когда я так здорово стал навскидку определять боевое искусство?.. Тем временем против Гримвэя вышли уже двое пограничников. Второй бой длился чуть дольше первого, но с неизменным исходом — капитан с легкостью раскидал соперников. Даже странно как-то, а нафиг нам тогда пограничники с их боевым самбо и рукопашным боем, если у нас есть такой мощный специалист со знанием отличного боевого искусства? Странно…
К импровизированному рингу постепенно начали стягиваться рейнджеры со всего батальона, то тут, то там заблестели знаки различия на погонах офицеров. Бесплатный цирк — это всегда интересно. Представление 'Геракл против всех' продолжалось недолго, пограничники втроем быстро свалили капитана. Все-таки слаженная командная работа круче мышечной массы, пусть даже качественно укрепленной дзюдо.
— Ну, почем у нас нынче идет интерес? И знаешь, если градусом будешь пренебрегать, бери литражом! — Аверьянов захохотал, алкаш тайный!
— Ну да, ну да! Интерес нынче больно дорогой пошел! — смеюсь я и через мгновение становлюсь серьезным. — А вообще я не пьющий.
— Я тоже. — С непроницаемой лицом поддерживает меня Аверьянов. Очередной взрыв хохота со стороны 'офицерья' привлек рейнджеров и инструкторов, стоявших в стороне. А в череп мне словно льда насыпали, аж по позвонку мурашки пробежали. Кто-то так пристально сверлил меня взглядом, что я его физически ощутил. Медленно обернувшись, ищу взглядом источник 'холода'.
Нашел… В стороне стояли двое: командир третей роты и старый знакомый — подполковник со страшной улыбкой, пришедший за мной в казарму погранотряда.
— Что такое, Майкл? — Леха уловил направление моего взгляда. — А! Это подполковник Карпов, помнишь его? — Киваю, давая положительный ответ. — Он теперь курирует деятельность нашей группы инструкторов. А кто с ним рядом?
— Командир третей роты, имени его не знаю, извини, — пробурчал я в ответ.
— Да ничего. Познакомимся еще, полтора месяца нам вместе тут обучаться.
— Точно… Точно… — В глубине подсознания что-то тренькнуло, показалось, что истина где-то рядом. Пред глазами мелькнул ответ на некий важный вопрос об этом мире, но уловить его не смог.
— Hell yeah! — Гримвэй дольно кряхтя, подошел к нам. На лице написано: 'Доволен!'. — Вот это я называю разминкой! — Леха быстро пожал мне руку в знак прощания и отправился к своим ребятам.
— Если я не ошибаюсь, вы дзюдоист, сэр? — Что-то внутри подсказало задать этот вопрос.
— Да. — Гримвэй все с прежней довольной улыбкой на лице взглянул на меня. Зараза! А глазами прямо сверкнул, словно оценил меня. — С 33-го года начал заниматься дзюдо у Томито Цунэдзиро, потом брал уроки у Василия Ощепкова.
— У Томито Цунэдзиро? Одного из Четырех Королей Кодокана? А потом учились у создателя САМБО? — Мое восхищение померкло на фоне довольно неприятного, злого блеска глаз капитана. Нехорошо это, ой нехорошо. Ты за языком следи, Артур!.. Удивление — одно, а спалиться на слишком больших познаниях — другое.
— Да, именно у них, — спокойно, с малой долей удивления ответил капитан. — А ты хорошо разбираешься в этом вопросе, Майкл… Знаешь ли ты вот какую вещь…
Мы с кэпом почти час разговаривали о боевых искусствах востока и запада. Гримвэй говорил об этом с упоением, а я слушал и время от времени задавал вопросы. Пару раз так ответил на автомате да задал несколько вопросов по теме, что хотелось язык откусить — уж слишком они светили мою просвещенность в боевых искусствах. Собеседник прямо сжигал меня взглядом, но делал вид, что все нормально, и отвечал на все вопросы, с интересом поддерживая беседу. Было видно, что он борется с самим собой, его грыз главный вопрос: 'Откуда ты все знаешь, первый лейтенант?'
После довольно обстоятельной беседы мы с кэпом разошлись по своим делам. Командир пошел в сторону штаба, а я, мечтая как можно быстрее отвалить и не напрягать больше свои мозги, умчался к себе в комнату.
Черт бы побрал этого дзюдоиста! О чем он интересно думал? Знать бы… Столько раз я засветился на деталях, а он только глазами сверкал. Сейчас дойдет капитан до штаба, кликнет бойцов из охраны, и меня пойдут вязать. Влип я по самое ай-ай-ай. Тьфу! Хотел помочь знаниями, дабы приблизить победу, а по ходу дела помогаю компетентным органам меня раскусить. Хотя какая тут помощь? Мир совершенно другой. США с СССР дружит! Видали? Кто бы мог подумать? А нате вам, это неоспоримый факт здесь. Война идет здесь по-другому. Из сводок по радио еще в госпитале слышал, что немцы вяло так размазались об укрепрайоны на старой границе, что гарнизон Брестской крепости своевременно вышел на оперативный простор и избежал плачевной участи крепости из моего мира. Вот утром слышал до совещания такую информацию по радио: '…В течение 13 июля положение на Западном фронте остается без изменений… Противник предпринял несколько неуверенных попыток прорвать оборону Минского, Слуцкого, Полоцкого укрепрайонов…' И то же самое на Северном и Южном фронтах — оборона либо дошла до линии УРов, либо и вовсе не дошла до нее, а встала в десяти-пятнадцати километрах от границы. И враги и наши предпринимают время от времени попытки изменить положение дел, но все без особых успехов…
