Андрей Дай - Без Поводыря
И что-то грядущее количество гостей меня уже стало напрягать. Царь за каким-то лядом чуть ли не личного друга послал. Официальный английский шпионский резидент – военный атташе посольства – этого вот Гвейвера. Асташев-младший, уверенный, что вскорости станет адъютантом Никсы – тоже сюда намылился. Омское чиновничество на чемоданах. Странно это все. Странно и необъяснимо. И от этого – страшно. Мне бы со своими старыми проблемами как-то разобраться, а тут все новые и новые валятся…
Нет мне покоя. Даже в отставке.
Глава 5
Ночь темна…
Пока ехал – вспоминал. Развлекал своего Германа, рассказывая, каким наивным идиотом был всего несколько лет назад, когда только-только осознал себя в новом теле. Как выдумывал себе жизненные устремления, и каким несложным делом казались грядущие преобразования. Ведь и правда! Всего-то два года в этом удивительном, так сильно отличающемся от всего, что я прежде знал и видел мире. А сколько всего уже успело со мной произойти. И как сильно изменился я сам!
Оказалось, кстати, что Герочка ни на миг не усомнился в моих способностях сильно повлиять на окружающую действительность. Почему-то он сразу поверил, что засланец из будущего обязательно должен быть гораздо умнее, хитрее и… мудрее. Что я, с высоты опыта многих поколений, в единый миг определит, в чем же состоит наиглавнейшая болезнь знакомого ему общества, тут же выпишет рецепт и приступит к лечению. Наивный!
А я поделился с бывшим хозяином нашего теперь общего тела своими первыми впечатлениями о туземцах. Какими смешными, косноязычными и инфантильными показались мне каинские чиновники. Особенно учитывая мои великие планы и их, кажущиеся несерьезными, местечковые интриги. Вспомнил, как удивляли, и даже смущали совершенно искренние разговоры о благе Отчизны, с немедленным доведением до собеседника своего, совершенно исключительного метода построения Царства Небесного на земле в одной, отдельно взятой империи.
Ах, какой глупостью мне тогда это все казалось. Возней в детской песочнице и словоблудием. Видел, чувствовал искренность, и все равно не верил. Считал это наивной хитростью пытающегося втереться в доверие человека. И потому – снова удивлялся, когда выяснялось, что этот самый "наивный хитрец" вдруг вкладывал огромные по местным меркам деньги в то, что никогда не принесет ему прибыли, но может изрядно послужить к славе Державы. Удивлялся, и в душе – завидовал. Горько было, что в свое, более развитое и цивилизованное, как прежде считал, время так и не довелось повстречать таких людей. Ни единого, что самое-то противное. Равнодушных, усталых, корыстных или наоборот – бескорыстных – сколько угодно. А вот таких – готовых реально что-то сделать не для кого-то конкретного, а для какой-то общей, виртуальной Славы – ни одного.
Это теперь я вполне представляю, что в моем краю все взаимосвязано. Что половина из нескольких десятков семей первопоселенцев, пришедших с Ермаком Тимофеевичем, или сразу после, давным-давно породнились, перекрестились и расползлись по Сибири от Урала до Красноярска. Что все друг друга знают, и имеют друг с другом какие-нибудь отношения. Что сейчас это нормально – заботиться о стране, в которой живешь. Любить правителей. Ругать и презирать своих, близких, давным-давно купленных чинуш, смеяться над глупостью и нерасторопностью полиции и все-таки боготворить царскую семью. И ходить в церкви чтоб поговорить с Богом, а не чтоб зачлось, если что…
И что личная неприязнь какого-нибудь младшего чиновника в малюсеньком городке может обернуться в полномасштабную войну с применением партизанских методов, диверсий и саботажа. А уж если начинают ссориться две купеческие фамилии – так и вообще – туши свет!
Каким же глупцом нужно было быть, чтоб радоваться отсутствию промышленности в губернии! Казалось – лучше построить все заново, чем ломать да переделывать. Думалось – все вокруг только того и ждут, чтоб кто-то отважный и знающий указал что именно нужно делать. А вспомню как недоумевал, что глупые крестьяне из России предпочитают пухнуть с голоду на своих микроскопических наделах, но не ехать в огромную, пустую и богатую Сибирь, таким дурнеем себя сразу чувствую! Кабы все так просто было! Поманил пальчиком и толпы людей с места снялись…
Не было ничего два года назад. И практически ничего и не прибавилось. Не смотря на все мои усилия. Все те же темные деревеньки вдоль тракта, наглые от безысходности – куда уже ниже-то? – станционные смотрители, хитрые ямщики.
Да нет. Это я ворчу, Герочка. На себя, конечно. На кого же еще? Не на Мясникова же с Мефодием Гилевым. Эти-то конечно те еще охламоны, но ведь виноват-то все-таки я. Это же меня Черт за язык дернул Дмитрию Федоровичу, каинскому купцу, посоветовать суконную мануфактуру в Каинске строить. Помнишь такого? Это его Каинский окружной начальник стяжателем и скрытым якобинцем характеризовал за то, что салотопный, свечесальный и мыловаренный заводики без дозволения в окружной столице выстроил. А на замечатения туземного правления грозился к его превосходительству генерал-губернатору в Омск жаловаться ехать. Помнится, еще и ко мне в гостиницу с целой папкой выписок из каких-то законов явился.
Я о своем предложении позабыл давно, а вот наш "якобинец" оказывается – нет. Подумал, разузнал, посчитал да и принялся за дело. Да так все хитро устроил, что мне бы и в голову не пришло.
Ваське-то Гилеву, на самом деле, несказанно повезло, что в Омске нужное оборудование без дела, никому не нужное, чуть ли не валялось. На самом деле – не так-то это и просто – обзавестись в России современным производством чего бы то ни было. Меняются на календаре цифры, летят года, а, по большому счету, как не любили нас за границей, так и не любят. Что в девятнадцатом, что в двадцать первом веке. Сколько раз в той, прошлой жизни, слышал, как трудно и дорого купить у зарубежных "партнеров" на самом деле стоящее производство. Печенюшки с шоколадками – не в счет. А попробовали бы вы что-нибудь из электронной промышленности купить! Тут же находятся какие-то причины, чтоб не дать. Одноразовую лапшу в бомж-пакетах – пожалуйста. А новейшую приблуду для нефтехимии – фиг. Паровые машины или паровозы с рельсами – всегда рады. Комплект станков для ткацкого производства – нельзя!
И снова – то же самое. Если нельзя, но очень хочется, то можно. В мое время через подставные фирмы на каких-нибудь там Каймановых островах все проворачивали, теперь через пронырливых господ. Нашел наш купец такого. Англичанин вроде, или даже немец, кто его разберет. Добыл, что требовалось, и по божеским ценам. А то, что за свои услуги не деньги попросил, а долю в будущих прибылях – так это даже лучше. Как не раз говаривал господин Куперштох – сэкономленные деньги – это заработанные деньги!
А пока десяток специально обученных мужичков в Каинске станки устанавливали да настраивали, Дмитрий Федорович успел и с поставками шерсти договориться и кизяковые кирпичи для топки паровой машины заготовить. Причем и здесь не все так просто. Сами-то киргизы никогда прежде шерсть с овец не стригли. Собирали то, что само падает, или женщины прямо с живых животных выщипывали. Только на цену сырья это соответственно влияло – когда товара мало, а добывать его трудоемко и долго, то стоить он будет гораздо дороже, чем мог бы.
Станичные казаки и рады бы помочь, да инструмента нужного нету. Огромные стада – есть, а обычных овечьих ножниц – нет. Пришлось каинскому купцу этот редкий инструмент аж из Шотландии заказывать, а потом казаков учить им пользоваться. Но ведь смог! Научил! Шерсть конечно все равно дороже чем Гилевым обошлась, но и технологии – свежее. Производительность выше, и рабочих нужно меньше.
И с топливом для парового привода та же история. С дровами в Барабинской степи и так плохо, а если учесть, сколько их нужно, чтоб машина круглые сутки крутилась – и вообще отвратительно. Уголь гораздо дешевле, но пока довезешь – он в драгоценные камни превратится. Да и не требуется примитивным пока еще аппаратам такой жар, что колосники за месяц прогорают. Вот и додумался Мясников обычным для степных жителей топливом ненасытное жерло кормить. Скота у местных всегда много, а значит, и навоза тоже. И соломы хватает. Слепил из двух одно, на солнце рядками уложил, да жди, пока высохнет.
В общем, к первому снегу запустил все-таки Мясников свою фабрику. В расчете на то, что зимой в Ирбите хотя бы за счет цены – она все равно ниже, чем у привозного сукна вышла – мигом все распродаст. А чтоб судьбу не испытывать, уже в начале зимы, в декабре, отправил в Ирбит приказчика. Лавку в пассаже арендовать, склад присмотреть и в торговый ярмарочный листок свое предложение вписать.
И надо же такому случиться, что именно в это же самое время, примерно с теми же самыми целями, там пребывал и младший Гилев, Мефодий. Ну, главной-то его задачей было сурковые шкурки выгодно пристроить, и о закупке товаров к летнему вояжу в Чуйскую степь и Монголию договориться. Но бийская мануфактура уже тогда гораздо больше ткани производила, чем весь Алтай и Кобдо потребить смогли бы. Так что мимо Мясниковской заявки Мефодий пройти не мог.
