Андрей Величко - Кавказский принц
– Готов?
– Ага.
– Открываем!
Возникло маленькое окошко, вроде нашего первого портала, с противоположной стороны которого мне улыбался Гоша. За его спиной можно было разглядеть какое-то темное помещение с металлическими стеллажами.
– Кормовой зарядный погреб главного калибра! – подмигнул мне Гоша. – Закрываем, а то сюда сопровождающий идет.
Закрыли, после чего мне оставалось только ждать прибытия высочества в город имени себя. Ожидание я потратил на покупку и расстановку мебели. Под конец я просто сидел, как на чемоданах, и ждал. А потом шагнул из снежно-слякотного марта в солнечное начало сентября.
Глава 14
На днях должен был заболеть Николай, и в связи с этим я ваял своеобразный прибор. Он представлял из себя небольшую эбонитовую коробку с тремя кнопками, двумя лампами и стрелочным вольтметром пятьдесят второго года изготовления. Его функции заключались в том, что при нажатии на первую кнопку зажигалась синяя лампа, а вольтметр начинал показывать три вольта. При нажати на вторую зажигались обе лампы, внутри громко щелкало реле, вольтметр зашкаливало. При нажатии на третью прибор выключался. Зашедший ко мне Гоша некоторое время пытался понять смысл этого девайса, но, видимо, не смог, потому что спросил:
– Это что?
– Прибор для охмурения Витте, – объяснил я, – вот смотри, заболеет Николай, и Витте поедет в Крым. Георгиевск как раз по дороге, и что-то мне интуиция подсказывает, что он нас навестит. Вот я и хочу показать ему портал – примерно как Николаю, то есть чтоб клиент ничего не понял. Надо,чтобы в его глазах открытие портала было результатом работы какого-то устройства, вот этого, например.
– А не мелковато ли оно для такой цели? – усомнился Гоша.
– Это только пульт управления, а само устройство в подвале занимает десять… нет, мало – сто двадцать кубометров. Связь… эх, рано еще Витте про радиоканал говорить, придется к коробке провода присобачивать.
А на следующий день проездом в Крым нас посетил Витте. Это у него чутье такое или хорошие информаторы, интересно? Николай толком еще и разболеться не успел, а этот уже в пути. И действительно не поленился потерять день на визит к нам, наверняка имеет планы как-то использовать Гошу, остается попробовать понять, какие. На сей раз беседа министра с высочеством шла под диктофон. Но Сергей Юльевич даже не дал мне прослушать запись – сразу после Гоши он отправился ко мне. Вот так просто пришел в заводоуправление, спросил, где тут кабинет господина Найденова и сообщил, что хочет попасть к нему на прием. И таки попал. Мы поздоровались. Я с интересом смотрел на министра финансов. Разумеется, я внимательно прочитал его биографию, видел портреты, но там как-то не отразилась одна деталь – размеры министра. Они впечатляли.
Витте мялся. Это он хочет меня убедить, что будто бы не знает, с чего начать разговор? Ну-ну, подыграем…
– Сергей Юльевич, вы не стесняйтесь. Если хотите что-нибудь спросить – я к вашим услугам.
– Меня очень интересуют ваши многочисленные изобретения, Георгий Андреевич. И я хотел узнать, как ваши дальнейшие планы связаны с Россией. Это просто один из эпизодов богатой биографии или…
– Или. Я рад, что наконец вернулся на родину, и все мои планы сейчас связаны именно с ней.
– Замечательно! В таком случае можете рассчитывать на мою полную поддержку в реализации ваших начинаний.
Ага, теперь бы только понять, это он планирует нечто вроде повторения истории с Мамонтовым или стелет соломки на случай, если Николай таки сыграет в ящик? Хотя, наверно, не «или», а «и». Может, слегка обострить ситуацию?
– Сергей Юльевич, наверняка вас интересует еще один вопрос. Вы его зададите прямо, или обойдемся без поднятия этой темы?
– Пожалуй, не обойдемся. Прямо так прямо. Скажите, на чем основано ваше огромное влияние на Георгия Александровича?
– Да просто нравится он мне, – решил немного повеселиться я. – Хороший такой мальчик, честный, немного наивный, но не дурак. Вот и советую ему иногда по жизни, мне не жалко. Витте с невозмутимым видом ждал продолжения. Ладно, вот оно:
– Как вы, наверное, в курсе, Георгий год назад был тяжело болен. Жить ему оставалось совсем чуть-чуть. Но тут ему повстречался некий Горный Старец. Он вылечил цесаревича. За один день. По поводу изложенного у вас сомнений нет, надеюсь?
– Нет. По моим сведениям, все именно так и было.
– Так вот. Горный Старец не хотел, вылечив, бросать Георгия на произвол судьбы. Но и появляться в обществе он не хотел тоже. Оно ему противно, знаете ли. Да и других дел хватает.
– Я его понимаю, – кивнул Витте, – продолжайте.
– Да собственно уже почти все. Старец попросил внука и ученика, который в это время как раз собирался в Россию, связаться с Георгием и предложить ему свою помощь. Я связался и предложил. Цесаревич с благодарностью принял. Так и живем.
Витте перевел дух. Ведь наверняка допускал, что именно я этот старец и есть! Да и сейчас, скорее всего, до конца эту мысль не отбросил.
– Так сколько же лет старцу?
– Не меньше ста двадцати. А вот насколько больше – я не знаю, дедушка не любит распостраняться о своей молодости.
– Вы сказали – ученика… А как далеко, если не секрет, зашло ваше ученичество?
– Оно закончилось. Именно поэтому я и решил переселиться в Россию. То есть я могу практически то же, что и старец, ну, может, чуть похуже и не так быстро.
– Э-э-э… не будет ли с мой стороны нескромностью попросить вас продемонстрировать что-нибудь из своих способностей?
– Не будет. Вон, кстати, сюда его высочество идет. Спрошу у него, и, если он тоже не против, продемонстрирую. А вы что думали? Не только он меня слушает, но и я его. Через две минуты Гоша был в кабинете.
– Высочество, – обратился я к нему, – я тут признался господину Витте, что являюсь внуком Горного старца (хорошо, что как раз вчера мы с ним на эту тему побеседовали). Сергей Юльевич просит продемонстрировать ему чего-нибудь этакого.
– Я не против, – с ходу врубился в ситуацию Гоша, – только, пожалуйста, пусть «что нибудь» будет без пиротехнических и прочих эффектов. Простенькое, вроде портала.
– Согласен. Значит, портал в коттедж. Открываю!
Я нажал сначала первую, а потом вторую кнопку на заранее выложенном на стол охмурителе.
Все-таки русский язык хорошо приспособлен для выражения сильных эмоций. Потому что словом, например, «изумление» самочуствие Витте можно было описать весьма приблизительно. Придерживаясь протокольной точности, следовало сказать, что он радикально о…ел! И продолжал оставаться в этом состоянии.
– Сергей Юльевич, ну что вы стоите? Идите за мной.
Витте сделал три неверных шага и встал посреди гостинной. Портал за его спиной схлопнулся.
– Присесть не желаете? Или лучше сначала подойдите к окну. За окном шел снег – в нашем времени был конец марта.
– Г-где мы? – понемногу обретая дар речи, спросил министр.
– Торбеево озеро. Не знаете? Это около ста километров на север от Москвы.
– А почему снег?
– Потому что это другой мир. Вы, возможно, слышали гипотезу, что наш мир далеко не единственный? Вот вам ее наглядное подтверждение.
– И ч-что теперь?
Витте озирался, пытаясь найти портал, через который мы только что прошли. Естественно, ничего даже отдаленно похожего он не увидел.
– Ну, можно, например, на лыжах покататься… хотя погода мерзкая. А что вы дрожите, вам холодно? Извините, но ваш визит был внезапным, отопление я не включал. Или вы уже обратно хотите?
– Да, есл-л-ли можно.
– Ну не бросать же вас тут? Пойдемте. Хотя… минутку.
Вчера я не только собрал охмуритель, но и сбегав в коттедж, малость изменил картинку на настенном экране. Теперь там был красный силуэт человеческой фигуры на черном фоне.
– Вот сюда, пожалуйста, встаньте, – я показал министру на резиновый коврик перед экраном. Щелкнуло, и силуэт изменил цвет на зеленый.
– Все, можно и назад.
Витте вздрогнул – перед ним снова был портал. С той стороны Гоша, изображая занятость, что-то черкал на листке бумаги. Министр с несколько несоответствующей титулу поспешностью метнулся в мой кабинет. За ним прошел я.
– Вы уже вернулись? – оторвался от своего занятия Гоша. – Тогда прошу извинить, у меня дела. До свидания, Сергей Юльевич. Я подошел к столу и выключил охмуритель.
Витте перестал дрожать и понемногу приходил в себя. Осмотрев кабинет, он, видимо, убедился, что мы вернулись имено туда, откуда уходили. Потом он окашлялся и с некоторой даже торжественностью сказал:
– Прошу меня простить, господин Найденов, поначалу я несколько сомневался в ваших словах. Но теперь, разумеется, все сомнения исчезли. На его лице стало постепенно проступать некоторое недоумение.
– Странно, печень совершенно не болит. Последнее время она меня постоянно донимала, а тут… Ага, еще одно подтверждение лечебно-тонизирующих свойств перехода.
