Сергей Лысак - Карибский рейдер
— Но как же это сделать, Леонид Петрович?
— Наше преимущество над местными парусниками в скорости и маневренности. Благодаря машине, мы можем быстро занять любую позицию относительно ветра и удерживать ее в ходе боя. Поэтому, нам надо исключить ситуации, когда противник сможет дать по нам бортовой залп. Иными словами, мы будем атаковать с кормы, как истребитель, заходящий «в хвост». В этом случае бортовая артиллерия противника, какой бы мощной и многочисленной она не была, окажется бесполезной. Вести огонь по нам смогут только кормовые пушки, которых обычно две, или максимум четыре, и которые мы можем легко подавить с большой дистанции с помощью наших пушек от БМП. Но чтобы нанести существенные повреждения противнику и быстро отправить его на дно, или полностью подавить сопротивление перед абордажем, нам нужен мощный носовой залп. Даже в ущерб весу бортового залпа. Все равно, бой в стиле «борт в борт» на параллельных курсах мы вести не будем, для нас это крайне невыгодно…
И Леонид предложил оригинальную схему вооружения, которая никогда не применялась в парусном флоте. Основную огневую мощь должны были обеспечить два тяжелых орудия, распложенные в носовой части с сектором обстрела порядка ста — ста двадцати градусов на левый и на правый борт от диаметральной плоскости. На затонувших французских фрегатах обнаружили длинноствольные двадцатичетырехфунтовые бронзовые пушки, которым Родригес, прекрасно разбиравшийся в существующих артсистемах, дал высокую оценку. Вот их и решили отправить на доработку по проекту, предложенному Иоганном Меркелем. А именно — сделать сквозную проточку с обработкой канала ствола, сконструировать затвор в казенной части, и установить два таких орудия в носовой части палубы на специальных поворотных лафетах с системой гашения отдачи при выстреле. Одно орудие на правом борту, другое на левом, чтобы они оба могли вести огонь в продольном направлении. В средней части палубы установить шесть — восемь орудий меньшего калибра, играющих вспомогательную роль, но обязательно бронзовых и длинноствольных. Связываться с пушками из «чугуния» никакого желания не было. Его качество пока что оставляет желать лучшего, да и вес у чугунных пушек гораздо больше за счет большей толщины стенок. В результате такой замены артиллерии, общий вес всех орудий мало менялся, но возрастала нагрузка на носовую часть корпуса и палубы. Впрочем, расчеты показали, что все в пределах нормы. Страший из сыновей Меркеля — Карл, занялся «артиллерийским» вопросом, пока остальные Меркели работали над созданием стрелкового оружия. Проблема была в том, что Леонид установил довольно жесткие сроки окончания работ — первые числа июня 1668 года. Почему, говорить не стал. Не надо пока аборигенам знать о «подвигах» Генри Моргана и его банды. Но к моменту нападения пиратов на Пуэрто-Бельо «Песец» должен быть готов выйти в море. Иначе, Морган снова разграбит Пуэрто-Бельо и спокойно уйдет на Ямайку с богатой добычей, лови его потом. Следующую крупную операцию на испанской территории — нападение на Маракайбо, он осуществит только в следующем году. Если не передумает. Поскольку в связи с появлением в Карибском море такого возмущающего фактора, как «Тезей», все может измениться за длительный период времени. Именно поэтому приняли решение — бросить все силы на модернизацию двух крупнокалиберных орудий. Остальное вооружение — по возможности. В крайнем случае, на первых порах можно будет оставить в качестве вспомогательной артиллерии на верхней палубе непеределанные дульнозарядные пушки. Либо восьми, либо двенадцатифунтовки. Все равно, стрелять бортом «Песцу» придется очень редко, и разве что по сильно поврежденной цели, поэтому невысокая скорострельность таких орудий не критична. Но в любом случае, орудия должны быть бронзовые и длинноствольные. Никакого «чугуния»!
Из поднятых с морского дна пушек выбрали лучшие и принялись за работу. Поскольку перемещать тяжеленные стволы было довольно проблематично, работы велись на палубе «Тезея» с помощью его кранов. Карл Меркель разработал станок собственной конструкции, в котором крепился ствол орудия, и целый ряд инструментов и приспособлений. Поставленная задача очень заинтересовала молодого оружейника, и он творчески подошел к ее решению. Если отец и младшие сыновья Меркели появлялись на «Тезее» только время от времени, когда надо было выполнить работы на станках в его мастерской, то Карл провел на нем безвылазно больше месяца, занимаясь модернизацией тяжелых пушек. Но оно того стоило! К концу мая два длинноствольных двадцатичетырехфунтовых орудия, совершенно не похожие на то, что применялось сейчас во всем мире, заняли свои места в носовой части палубы «Песца». От старых пушек остались только стволы, все остальное было сделано заново. Орудия имели затвор в казенной части, систему гашения отдачи и возврата ствола, могли наводиться как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости и даже имели самодельные прицелы. Конечно, на большой дистанции толку от них было немного, но на дистанции до трех сотен метров орудия можно было наводить довольно точно. И испытательные стрельбы это подтвердили. Карл сам принял участие в испытаниях, никому не уступив этого права. Стрельбы прошли благополучно, орудия работали без нареканий и никаких неприятных сюрпризов не преподнесли. Дальность стрельбы увеличилась незначительно, но заметно выросла точность и скорострельность. Благодаря тому, что каналы стволов были дополнительно обработаны механическим способом и для этих пушек вытачивались снаряды на токарном станке, удалось добиться минимального зазора между стенками ствола и снарядом, что снизило потери энергии выстрела. По типам снарядов определились сразу — цилиндрическая остроконечная бомба малого удлинения, начиненная черным порохом, книппель и картечь. Правда, у артиллеристов «Тезея» возникла идея создания подкалиберного оперенного снаряда для стрельбы на дальние дистанции. Теоретически здесь ничего сложного не было. Но практически, изготовление таких снарядов оказалось делом довольно трудоемким. Поскольку доступного пластика не было, приходилось делать поддон снаряда из дерева, которое подвержено деформации при изменении влажности. Да и изготовление самого сердечника снаряда с оперением — задача не из простых. Ради интереса изготовили небольшую партию таких снарядов, стрельбы которыми дали прекрасные результаты. Но упор делать решили все же не на них. Обычная цилиндрическая бомба, выточенная на токарном станке и начиненная черным порохом, оказалась очень эффективной. А то, что стволы не имели нарезки и бомба могла начать кувыркаться вскоре после выстрела, было вполне приемлемым. Все равно, стрельбу собирались вести на дистанциях не более двух сотен метров. Вот в отношении оружия из двадцать первого века экспериментировать не стали. Сварили только тумбовые станины, на которые установили тридцатимиллиметровые пушки БМП. На самих машинах установили новые стволы, взятые в Николаеве, а старые сняли и установили на «Песце». Хоть в закромах «Тезея» и хватало разного рода запчастей для оружия, в том числе и запасных стволов с казенниками и прицелами к БМП (прихватили на случай длительной и очень интенсивной «работы»), «нулёвыми» пушками решили пока все же не рисковать. Посмотреть, что получится из «бэушных» самоделок.
Испытательные стрельбы прошли успешно. Орудия, снабженные оптическими и ночными прицелами, вели точный огонь на дистанции до двух километров. Правда, только одиночными выстрелами. Но большой расход снарядов для этих орудий никто и не планировал — взять их было негде, а удастся ли сделать что-то подобное своими силами, пока неизвестно. И предназначались они исключительно для подавления артиллерии противника с дальних дистанций. А потом можно будет приблизиться на пистолетный выстрел, как сейчас говорят, и в полной мере доказать, что недостаток точности попадания вполне компенсируется мощностью боеприпаса. Тем более, сделанного своими руками, на собственном оборудовании, из местных материалов и без каких-либо количественных ограничений.
Вернувшись с полигона на «Тезей», Леонид снова окунулся в атмосферу подготовки к первому выходу в море на первом переоборудованном корабле аборигенов. «Тезей» останется в заливе Париа. Его место здесь. Но рядом с ним под бортом замер значительно меньший по размеру «Песец», который совсем еще недавно был неприметным грузовым флейтом «Пегас», совершавшим рейсы между портами Франции и Нового Света. О котором еще мало кто знает. И который благодаря невероятному стечению обстоятельств превратился в то, что вскоре может приковать к себе пристальное внимание всех в Новом Свете. А за ним и в Старом…
Накануне провели ходовые испытания «Песца», покрутившись сначала по заливу Париа, а потом выйдя в море. Дизель из двадцать первого века прекрасно работал, будучи установленным на паруснике семнадцатого века. По радару «Тезея» определили максимальную скорость модернизированного корабля — девять узлов! Правда, в тихую погоду и с неполными запасами. Родригес и французы из прежнего экипажа, присутствующие на испытаниях, были поражены увиденным. Леонид же еще больше «накрутил» испанца, сказав, что теперь на очереди оставшиеся три трофейных корабля. С «Тезея» снимать больше ничего нельзя, поэтому будут стараться сделать для них машины самостоятельно. С типом машин механики с Прохоровым окончательно еще не определились. Либо «классика жанра» — паровые машины, либо стирлинги, либо напрячься и попытаться сделать двигатели внутреннего сгорания с калильным воспламенением, вроде двигателя Болиндера, Кертиса, или Дейца. Каждый тип имел свои преимущества и недостатки. Но все это имело смысл только после того, как пришельцы доберутся до тринидадской нефти и смогут заняться ее перегонкой. Работы по поиску уже начались. Решили привлечь к этому делу людей, занимающихся рытьем колодцев и бурением соляных скважин, которых нашли в Кумане, и за хорошее жалованье они с радостью отправились на Тринидад. Тем более, места неглубокого залегания нефти — всего около шестидесяти метров, были известны из информации XXI века и работы можно было вести не наугад.
