Андрей Земсков - Порядок в танковых войсках
Взгляд через командирский перископ Т-34М.
На рассвете капитана Терехова, танковая рота которого остановилась на ночевку на окраине Утяны, разбудило тарахтение мотоциклетного мотора, а затем растолкал механик-водитель из его экипажа.
— Что случилось?! — хватая лежавший рядом автоматический карабин, воскликнул Иван.
— Тревога, товарищ командир!
С подъехавшего мотоцикла соскочил молоденький пехотный лейтенант, который еще на ходу кричал танкистам:
— Эй, братва! Вставай, тревога!
Где-то километрах в пяти грохотали выстрелы. Похоже, что немцы, которые вчера предприняли безуспешную попытку прорыва, все же продвинулись дальше.
— Товарищ капитан, сегодня на рассвете фрицы выбили наших из Сведасаи и вышли к реке и мосту.
— Это те, которые вчера пытались прорваться из окружения и заняли Ракишкис еще до того, как наши там закрепились?
— Да, они всю ночь обстреливали и атаковали нашу пехоту в Сведасаи. Но ночью они только имитировали атаки. Постреляют, постреляют и отойдут. Измором брали. А на рассвете открыли ураганный артиллерийский огонь и вышибли измотанный за ночь батальон. После чего вышли к мосту, но там мы их ждали.
— Что, и через мост они прорвались?! Там же до хрена наших войск! И траншеи вы еще с вечера копали...
— Через мост они особо не полезли. Попытались сначала сунуться, но мы им вломили. Теперь они засели на том берегу и лишь постреливают из леса. Но это так, мелочи, беспокоящий огонь. Самое страшное то, что они обошли нашу оборону южнее, переправили сначала пехоту, а сейчас наводят переправы для танков.
— Это хреново, ведь там у нас почти нет войск!
— Заслоны, которые там стояли, гансы выбили силами разведывательных подразделений, переправившихся на надувных лодках. Мы не рассчитывали, что они вместо захвата моста будут форсировать реку.
— Пешком им сюда топать далековато. Не менее часа. Значит, сейчас они переправят бронетехнику и появятся в Утяне. А тут кроме моей роты только медсанбат, да автотранспортный батальон.
— Командование за Утяну особо не опасается. Из Даугавпилса сюда форсированным маршем идут три стрелковые дивизии. Медсанбат уже начал эвакуацию. Похоже, что немцы хотят ударить в тыл двум нашим полкам, которые сейчас держат шоссе на Каунас.
— Да там силы хорошие! Один только тяжелый танковый батальон чего стоит!
— Там идет очень тяжелый бой. Их атаковали крупные немецкие силы со стороны Укмерге. Не менее трех пехотных дивизий при поддержке артиллерии и батальона танков. Если переправившиеся через реку немцы ударят нашим в тыл, то они долго не продержатся. Снять войска с позиций около моста также нельзя.
— Какова задача моей роты?
— Командование предполагает, что со стороны Ракишкиса пытается прорваться от полка до дивизии. Их вчера обработала авиация, и у них должны быть большие потери в технике. Но все равно сила приличная. Вряд ли вам удастся силами одной роты скинуть их обратно в реку. Ваша задача сковать их боем и заставить перейти к обороне. Попытайтесь им итировать атаку крупных танковых сил. Вот приказ. — Лейтенант протянул мятый листок бумаги с несколькими наскоро написанными строчками. — Но на самом деле вам придется действовать по обстановке. Главное, не дать немцам атаковать с тыла наши войска, ведущие бой на шоссе.
— Есть! — Иван приложил руку к танковому шлему, который не снимал даже на ночь. — Хлопцы, по машинам!
Танки взревели моторами и двинулись сначала на юг по шоссе, а затем свернули в лес. Понять, где находятся немцы, было невозможно. Но, с другой стороны, подумал Иван, противнику так же сложно будет понять, где находятся наши войска. Неожиданно впереди показалась колонна вражеских солдат, которая при виде восьми русских танков бросилась врассыпную в кусты.
— По оккупантам огонь! — скомандовал Иван. Затрещали пулеметы, несколько раз ухнули танковые пушки. Однако немецкая пехота залегла в лесу, откуда ее был достаточно сложно выкурить. И тут Иван решил, что следует атаковать немцев с разных направлений. Это может создать иллюзию атаки крупных сил и заставить противника перейти к обороне. Или просто найдется слабый участок, где его роте удастся прорваться к немецкой переправе. Танки развернулись и двинулись в обход залегшей немецкой пехоты, которую успели изрядно покрошить.
Обогнув небольшой лесок, рота выехала на большую поляну, по которой проходила проселочная дорога. Из перелеска на другом конце поляны почти одновременно появились немецкие танки Pz-III. Имея лучшую оптику, немцы первыми заметили противника и открыли огонь. Бой начался неудачно — одним из первых же немецких снарядов перебило гусеницу танку из второго взвода. Машина остановилась на открытом месте.
— Командир, меня подбили! — раздался в наушниках голос командира поврежденного танка. — Их там много, отходите, я вас прикрою.
— Сейчас попробуем тебя вытащить! — ответил Иван. — Колька, ты к нему ближе всех, попробуй зацепить тросом и оттащить с поляны! А то сейчас немцы расстреляют его как в тире! Остальным — прикрыть огнем!
Русские танки открыли ответный огонь. Один из пятящихся и отстреливающихся Pz-III получил бронебойный в башню, но продолжал двигаться. Еще один получил попадание в вертикальный лобовой бронелист и, задымившись, встал. У него, скорее всего, расколотило расположенную впереди трансмиссию. Преимущества русских Т-34М и в качестве брони, и в рациональности бронирования были заметны. Но баллистика пушки была явно не на высоте — усиленную броню немецких танков с километра она пробивала далеко не всегда. К счастью советских танкистов, стоявшие на немецких танках 50-мм пушки KwK-38L/42 с такого расстояния вообще были почти бессильны против брони тридцатьчетверок. Но, что касалось оптики, да и подготовки экипажей — преимущество явно было у немцев. Немецкие снаряды чаще попадали в цель, хотя и не пробивали броню. Советские снаряды попадали реже, но большая часть попаданий выводила немецкие машины из строя.
Вот и еще два немецких танка встали на опушке леса. Из одного выскочили танкисты в горящих комбинезонах и, не обращая внимания на разрывы снарядов и свист пулеметных очередей, принялись сбивать с себя пламя. А вот один из советских танков, маневрируя, подставил борт и тут же получил в него снаряд. Теперь уже советские танкисты выскакивали из люков, сбивая пламя с горящих комбинезонов.
Иван быстро сообразил, что перед ним какая-то элитная танковая часть. Уж очень четко действовали командиры немецких танков, метко стреляли наводчики. Никак это сама танковая дивизия СС «Тотенкопф», чьей эмблемой был зловещий череп с костями. Будь это простые немецкие танкисты, то Иван их бы не побоялся, несмотря на численное превосходство. А вот с «Тотенкопфом», непонятно почему, иметь дело было страшно. Было в этой дивизии что-то особо зловещее. Но, мотнув головой, капитан попытался отогнать закрадывающийся в душу страх.
Ну да, подготовка у танкистов в этой элитной дивизии очень хорошая, так все танкисты у немцев имеют и хорошую подготовку, и боевой опыт — и польский, и французский. Танки, конечно, у них лучшие среди немецких, но все равно хуже наших. Так чего в эсэсовских танкистах такого особо страшного? Черная форма? Череп с костями? Так у ударных корниловских частей, в которых в империалистическую сражался отец Ивана, тоже была черная форма. У корниловцев вообще было два цвета — красный и черный, символизировавших девиз ударных частей — «Родина или смерть!». Черные мундиры и красные фуражки. Красно-черные погоны и красно-черные знамена. На черном фоне иногда также рисовали белый череп с костями, как символ готовности к самопожертвованию. Только, конечно, череп у «Тотенкопфа»[23] — отдает чем-то зловещим. Смерть — она и есть смерть. Эти парни в черных мундирах не только готовы умирать сами, но и убивать других, в том числе и его, гвардии капитана Терехова. Ну, это мы еще посмотрим, «думкопфы-тотенкопфы»[24], усмехнулся Иван. Эта идиотская рифма «думкопф-тотенкопф», которая пришла в голову капитану, прогнала страх, и он уже перестал бояться огрызающихся бронебойными снарядами немецких танков.
Тем временем враг сконцентрировал огонь на стоящей на открытом месте тридцатьчетверке с перебитой гусеницей. К тому времени, когда подошел другой танк для буксировки, один из немецких снарядов пробил бортовую броню и вызвал взрыв боезапаса. Корпус танка разворотило, а башню откинуло в сторону. А затем танк, так и не успевший прийти на помощь товарищам, тоже встал с перебитой гусеницей. Немцы, похоже, уже догадались, что с такой дистанции им не пробить лобовую броню модернизированных тридцатьчетверок, и старались стрелять по гусеницам. А если какой-либо русский танк поворачивался боком, то и в борт.
Иван заметил, что на лесной дороге в том месте, где она выходила на поляну, сгрудилось несколько немецких танков, а за ними целое стадо бронетранспортеров. Если подбить хотя бы несколько штук, то они блокируют дорогу. Объезжать подбитые машины через лес немцам будет не слишком удобно, деревья достаточно толстые и растут плотно. А значит, необходимость искать объезд или растаскивать поврежденную технику существенно задержит противника.
