Андрей Валентинов - Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы
– Всем? – переспросил Арцеулов.
– Чего, мало? – возмутился парламентер. – А нет – так руководствуясь революционной законностью, чердынь-калуга! Слышите, беляки – всем жизнь будет!
– И мне? – заинтересовался Ростислав.
– А ты кто таков будешь?
– Капитан Арцеулов!
– А ты покажись, Арцеулов! – помолчав секунду, предложил парень.
– Не надо, Ростислав Александрович, – быстро проговорила Берг, но капитан улыбнулся и встал так, чтобы его увидели снизу. Глаза парня сузились, он тоже улыбнулся и ощерил зубы:
– Я тебя запомнил, Арцеулов! Сдашься – ой, повезет тебе! Я большевистского слова не ломаю. А иначе лично заколю, гада!..
– У вас все? – осведомился Ростислав. – Уходите, через минуту будем стрелять.
– Бывай, контра! До скорого! – бросил парень и повернулся. Внезапно Берг подбежала к окну и, прежде чем капитан успел ее остановить, крикнула:
– Степан! Спасибо за кошку! Приглядите за ней…
Договорить девушка не успела – Арцеулов оттащил ее назад. Парень дернулся, быстро оглянулся, но, никого не увидев в окне, растерянно потоптался, а затем быстро зашагал к калитке.
– Вы что, Наталья Федоровна! – возмутился Арцеулов. – Да здесь же и тридцати саженей нет! Вас же за милую душу могли уложить!
– А вы сами? – отпарировала девушка. – И кроме того, он присмотрит за кошкой, если что…
– Полно, полно, – вмешался Семирадский. – Сей папуас и вправду недурен. Если его почистить, научить пользоваться зубной щеткой…
Профессор не успел изложить свой план перевоспитания папуаса. Послышались шаги, и в комнату вбежал Семен Богораз. Молодой ученый был весь в пыли и цементной крошке, даже в волосах белели кусочки штукатурки.
– Семен Аскольдович, да что с вами? – поразился профессор.
Вместо ответа Богораз надрывно закашлялся.
– Ужасно, господа! Не выношу физической работы! У меня бронхит, а там столько пыли…
– Нашли? – самым невежливым образом прервал его капитан.
– Не знаю… Там какая-то дыра, господин полковник пытается сейчас ее расширить…
– О чем вы, Семен? – обомлела Берг.
– В подвале может быть подземный ход, – быстро пояснил Арцеулов. – Наша помощь нужна?
– Нет, спасибо, – помотал головой Богораз. – У меня, конечно, бронхит, и, вообще, это не занятие для ученого… Скажите, сколько у нас еще времени?
Все переглянулись.
– Мало, – решил Арцеулов. – Господин профессор, Наталья Федоровна, оденьтесь и идите в подвал. Как только пробьете вход, зовите нас с поручиком…
– Ни за что, батенька! – возмутился Семирадский. – За кого вы меня принимаете? И вообще, у меня наше главное оружие…
– Они обходят дом! – послышался голос Казим-бека. Капитан выглянул в окно – вдоль улицы выстраивалась цепь солдат в сером с винтовками наперевес.
– Все вниз! – рявкнул Арцеулов, бросаясь к пулемету, и в ту же секунду послышался звон бьющихся стекол – первые пули влетели в комнату.
– Казим-бек! Живы?
– Жив! – донеслось из соседней комнаты. – Господин капитан, краснопузые спятили – как на парад вышли!
Ростислав оглянулся – в комнате никого не было. Он облегченно вздохнул и нажал на гашетку.
Солдаты героического 305-го полка стояли ровной шеренгой посреди улицы, четко, как на учениях, посылая пули по проклятому дому. Внезапно из окна ударил пулемет, затем откуда-то сбоку послышалась еще одна очередь – заговорил второй «Максим».
– Товарищ Венцлав! – не выдержал Степа. – Ведь ваши бойцы! Их же перебьют всех!..
– Не волнуйтесь, товарищ Косухин, – усмехнулся комполка. – Не о том думаете. Надо поглядеть, не смогут ли беляки ускользнуть.
Пулемет ударил вновь, и Косухин заметил, как пули прошили шинель одного из Бессмертных Героев. Зрелище было малоприятное, но привычное. Степа уже успел пожалеть парня, как вдруг с изумлением увидел, что тот, как ни в чем не бывало, перезаряжает винтовку и вновь спокойно прицеливается. Новая очередь ударила в грудь бойца, тот покачнулся, но руки с винтовкой не опустились…
– А-а… – только и мог проговорить Косухин, но товарищ Венцлав, нетерпеливо кивнул и зашагал влево, туда, где за углом дома стрелял второй пулемет.
– …Да что они, господин капитан, железные? – не выдержал Казим-бек.
Арцеулов нажал на гашетку – очередь полоснула по шеренге стреляющих, но никто из них даже не пошатнулся.
– Может, кольчуги? – крикнул поручик. – Ничего не понимаю…
Ростислав тоже был изрядно растерян. За годы войны приходилось видеть всякое, но чтобы очередь из «Максима» не могла свалить человека с тридцати саженей – о подобном и слыхать не приходилось. Хотя нет, было – полк Бессмертных Красных Героев…
Капитан стиснул зубы и тщательно прицелился. На этот раз он метил в голову одного из солдат. Пулемет застучал, красноармеец дернулся, но продолжал стоять.
– К черту! – Арцеулов на миг прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Почему-то вспомнилась вчерашняя ночь, жуткая фигура в серой шинели, такой же, как на этих красноармейцах…
– Что с вами, господин капитан? – крикнул Казим-бек.
– Все в порядке, – выдохнул Ростислав. – Поручик, готовьте бомбы!
– Есть! Думаете, бомбы их возьмут?
– Думаю…
Арцеулов придвинул поближе офицерскую сумку и стал не торопясь доставать гранаты. Из соседней комнаты все еще слышалась стрельба – Казим-бек посылал в неуязвимых красноармейцев очередь за очередью.
– Бросайте, поручик, – посоветовал Ростислав. – Пусть подойдут поближе…
– Здесь, кажется, наш вчерашний знакомый! – откликнулся Казим-бек. – Поглядим, какой он железный!..
Венцлав и Степа Косухин пробирались вдоль забора. Первый пулемет, тот что стоял над входом, внезапно замолк.
– Никак срезали, – удовлетворенно заметил Косухин.
Венцлав на секунду замер, прислушиваясь, затем уверенно бросил:
– Затаился – хитрит!
– А этот все лупит, – Косухин кивнул на окно комнаты, выходящей на пустырь. Пулеметчик как будто услыхал его, и следующая очередь легла совсем рядом. Степа невольно пригнулся, но комполка даже не моргнул.
– Товарищ Венцлав! – крикнул Косухин, падая на снег. Следующая очередь пустила фонтанчики совсем рядом с его головой.
– Вас что, беспокоит пулемет? – усмехнулся краснолицый. – А ну-ка погодите…
Он вновь замер, не обращая внимания на пули, свистевшие рядом. Одна из них, разорвала шинель, но Венцлав и не шелохнулся. Косухин сглотнул – еще две пули пропороли серое сукно…
– Товарищ… – прошептал он и замолчал.
– Все в порядке, Степан Иванович, – вновь усмехнулся командир 305-го, поворачиваясь к Косухину. – Ладно, если вас это смущает…
«Смущает?» – только и смог подумать Степа.
– Не удивляйтесь, Степан Иванович. Когда вы сами станете бойцом нашего полка, то поймете… Ну, пора закругляться. Как я понимаю, за тем пулеметом мой должник… Дайте-ка свой карабин!
Степа, стараясь не обращать внимания на пули, привстал и протянул оружие Венцлаву. Тот передернул затвор, поглядел в сторону невидимого за стальным щитком пулеметчика, а затем, быстро подняв карабин, выстрелил навскидку. Пулемет замолчал.
– Вставайте, – небрежно бросил Венцлав. – Этот спекся!
– …Казим-бек! – крикнул Ростислав. – Георгий, вы живы?
В соседней комнате было тихо, пулемет поручика молчал. Лишь пули, влетая через разбитые окна, с привычным свистом впивались в штукатурку.
Арцеулов, пригибаясь, бросился к двери. Уже с порога он понял, что ничем помочь нельзя – поручик лежал на полу, прижимая руку к окровавленному горлу.
– Сейчас, сейчас… – бормотал Арцеулов, пытаясь оттащить Казим-бека в сторону от окна.
Поручик тихо застонал. Арцеулов нагнулся к белому, разом потерявшему все краски лицу молодого офицера. Губы Казим-бека дернулись, на них проступила кровавая пена. На миг открылись живые, полные боли, глаза, губы снова дрогнули – Георгий пытался что-то сказать.
– Не удалось… – расслышал капитан. – Вам… удачи…
Голова поручика дернулась и застыла. Глаза вновь открылись, но недвижный, холодный взгляд уже ничего не выражал. Казим-бек был мертв.
Арцеулов на миг застыл, не веря случившемуся, хотя уже не первый год терял товарищей. Затем он медленно перекрестился и встал. Георгий Казим-бек свою войну закончил. Его, Арцеулова, война продолжалась.
Он выглянул в окно и увидел, что картина изменилась – красноармейцы в серых шинелях не спеша перебирались через забор. Движения их были странными, немного замедленными, как будто они двигались по шею в воде. Удивляться не было времени. Арцеулов схватил связку гранат и, прижавшись к стене, стал ждать.
Серые шинели заполнили двор и на минуту замешкались. Ростислав подумал, что штурмующие начнут атаковать дом со всех сторон – через входную дверь и через окна первого этажа. Окна были забиты, но сам капитан, будь он на их месте, поступил бы именно так. Однако серые шинели решили играть не по правилам – десяток крепких ребят в незнакомых высоких шлемах простучали сапогами по ступеням высокого деревянного крыльца и навалились на дверь. Ну что ж, тем лучше…
