Константин Самойлов - Если завтра война
- Слушаюсь, - ответил Багиров.
- Здравствуйте, товарищи, - обратился к лётчикам получивший указания офицер, - я майор Абдулов. Прошу следовать за мной. Я размещу вас в казарме, где вы будете расквартированы, пока находитесь здесь.
Лётчики прошли за майором через плац ко входу в двухэтажный корпус, который и был казармой. Выслушав доклад дежурного, вызванного дневальным, майор Абдулов скомандовал "Вольно!", прошёл дальше по коридору и остановился перед одной из комнат.
- Товарищи офицеры, это ваш кубрик. Проходите и располагайтесь.
Панов вошёл в дверь и оказался в комнате, почему-то обозванной майором кубриком. Комната была квадратной со сторонами примерно в шесть метров. В ней находилось девять двухэтажных коек с тумбочками между ними. Несмотря на то, на койках уже были матрацы, одеяло и подушки, постельноё бельё отсутствовало, и Абдулов сказал после паузы, во время которой лётчики распределили места:
- Сейчас, к вам зайдёт старшина и выдаст комплект белья. После этого обед. А затем получите повседневную форму нашего образца, - после этих слов Абдулов вышел из комнаты.
Спустя десять минут, предварительно постучавшись в дверь, в кубрик со здоровенным тряпичным мешком и журналом для записей под мышкой вошёл старшина.
- Здравия желаю, товарищи офицеры, - начал он, - получите бельё.
Старшина уселся на ближайшую койку, раскрыл свой журнал и достав из одного из многочисленных карманов на форме авторучку, близняшку которой Панов впервые видел ещё в Ахтырке у Ани и ещё тогда успел оценить её преимущества, начал называть фамилии лётчиков в алфавитном порядке и выдавать каждому под роспись по комплекту белья. В него входило две простыни, наволочка и два полотенца. Причём если одно полотенце было непривычно пушистым, махровым, как выразился старшина, то второе было покрыто небольшими рельефными квадратиками, очень напоминало вафлю и имело небольшой чернильный штамп в форме буквы "Н".
- Теперь, раз вы уже получили постельное, прошу в столовую на обед. Товарищ Абдулов встретит вас там, - сказал немногословный старшина, после того, как закончил выдачу, - разрешите, я покажу вам, где находится умывальник, а затем провожу вас в столовую.
Умывальник находился прямо в здании казармы, рядом с душевой, и представлял собой помещение с двумя рядами раковин, над которыми находились зеркала. К удивлению Алексея, в кранах кроме холодной воды была ещё и горячая.
Командиры быстро привели себя в порядок, и сопровождаемые всё тем же старшиной прошли в столовую, которая находилась в соседнем с казармой здании.
Ничем особым она Панова не удивила, разве что на обоях, которыми были оклеены её стены, имелись более светлые прямоугольные пятна, явно от плакатов, судя по всему, снятых совсем недавно. Ну и подносы были не из жести, а из того же материала как и авторучка старшины. Если Алексей, не ошибался, то Аня называла его пластиком.
Меню тоже особым разнообразием не блистало - жидкий борщ с кусочком мяса на первое, картофельное пюре с котлетой на второе и компот на десерт.
Когда обед подходил к концу, в столовую вошёл Абдулов и сообщил, что после выдачи формы товарищам офицерам, как он упорно звал лётчиков, будет рассказано о причинах, по которым все они здесь находятся.
Выдачей формы занялся уже знакомый Панову старшина. В этот раз он повёл всех в какое-то хозяйственное помещение, которое судя по всему было складом, и не расставаясь со своим журналом, сначала записал размеры лётчиков, а затем при помощи двух курсантов, начал процедуру выдачи. Точнее курсанты ходили на склад за вещами необходимого размера, а старшина выдавал их под роспись.
В комплект формы вошли брюки и китель того же фасона что и у старшины, нижнее бельё, ремень, фляга для воды, две пары носков, необычного покроя кепка из ткани того же трёхцветного камуфляжа, что и остальные вещи, высокие ботинки на шнуровке, а также резиновые тапки.
- Почему у вас есть нашивки на форме, а у нас нет? - поинтересовался Зиганшин у старшины.
- Товарищ лейтенант, так ведь, во-первых, петлицы на эту форму не надеть, а во-вторых, из-за соображений секретности.
Что-то старшина темнил - уж очень натянутым было это объяснение. Скорее всего, по старой армейской традиции, знаки различия для лётчиков просто не были ещё готовы. Этой мыслью Панов и поделился с Зиганшиным и получил от него полное согласие со своей теорией.
Закончив с довольно нудной процедурой и поставив подписи в журнале старшины, лётчики отнесли форму в казарму, в которой их уже ждал Абдулов.
- Товарищи, раз уж вы закончили с хозчастью, пройдёмте в класс. Там товарищ Багиров и расскажет вам о том, зачем вы все здесь находитесь.
На этот раз идти пришлось немного дальше. Но тут скорее играл роль тот факт, что лётчиком пришлось немного попетлять по коридорам института, учебная часть которого была совсем не маленькой.
Наконец, Абдулов остановился перед дверью учебной аудитории с ничего не говорящим номером 117 на ней. Майор вошёл в класс, а следом за ним зашли и лётчики.
В классе в три ряда стояли парты, и их явно было больше чем на восемнадцать человек. На стенах аудитории висели учебные плакаты, на которых был изображён в разрезе какой-то транспортный самолёт. Так, по крайней мере, показалось Алексею.
На месте преподавателя находились комполка Багиров и уже знакомый Панову генерал, встречавший лётчиков несколькими часами ранее.
- Товарищи командиры, - начал Багиров, - как вы уже знаете, 22 июня произошло чрезвычайное событие. Из 2008 года к нам переместилась Харьковская область. Наш полк первым начал проводить разведку свалившейся на нас территории. Этот факт не прошёл мимо внимания вышестоящего руководства. И вот теперь, после прохождения карантина, на вашу эскадрилью, за проявленные заслуги, первой выпала честь пройти переподготовку по новой программе, составленной при участии наших сослуживцев из будущего. Прошу вас не ударить лицом в грязь и показать потомкам, чего мы стоим. А теперь я хочу предоставить слово начальнику института, генерал-майору товарищу Этомову.
- Товарищи, - начал генерал после паузы, - в стенах нашего института имеется информация о ведении всех воздушных войн за будущие шестьдесят восемь лет. Естественно, мы составляли учебную программу с использованием всей этой информации, поэтому прошу отнестись со всей ответственностью и вниманием. Ваша эскадрилья будет первой кто пройдёт переподготовку по этому курсу. В дальнейшем этот опыт будет передан в другие лётные училища.
Харьковская область. 9 июля 1940 года
После завтрака и утренних процедур к Кошкину зашла вчерашняя медсестра Таня.
- Михаил Ильич, вы хотели переговорить с Александром Степановичем? Он может сейчас вас принять. И если вы готовы, то мы можем пойти прямо сейчас.
- Благодаря вашему лечению, Таня, я чувствую себя как пионер. А они, как известно, всегда готовы. Вот только тапочки одену и пойдём.
Улыбнувшись, девушка подождала пока пациент обуется и встанет с кровати. Её взгляд упал на тапки и она вспомнила, как долго медперсонал искал для больного обувь подходящую эпохе. Хорошо ещё, что нашли. Но судя по случайно подслушанному сегодня утром разговору Александра Степановича и этого страшного комиссара (Таня и в современных знаках различия и званиях не разбиралась, а что уж говорить о званиях бытующих в СССР, поэтому медсестра и прозвала про себя человека, приехавшего вместе с Кошкиным комиссаром), эта необходимость в этих аутентичных тапочках пропадёт после разговора Кошкина с главврачом. А так как Татьяне её пациент ещё и нравился, то девушка решила морально подготовить подопечного к тому, что его ожидало в кабинете.
- Михаил Ильич, вы главное не удивляйтесь, если вам Александр Степанович начнёт говорить глупые на первый взгляд вещи, - сказала Таня несколько всё внутренне несколько робея перед человеком, который по рассказам старшей медсестры чуть ли не в одиночку разработал и построил Т-34, лучше которого, как всем известно, за время войны так ничего и не придумали. Хотя девушка и пыталась выяснить у медсестры, почему же если лучше него ничего не было, то немцы до Москвы дошли, но ничего толком выяснить так и не смогла.
- Таня, знаете, я за время пребывания в вашем лечебном заведении на столько странностей насмотрелся, что меня уже трудно будет чем-нибудь удивить, поэтому прошу вас, не волнуйтесь за меня. Всё будет хорошо. Тем более, чувствую я себя довольно неплохо, да вы и сами это знаете, сегодня же приходили температуру мерить.
Кошкин вышел в коридор. Таня провела его к лифту, который Михаил во время своих вчерашних игр в разведчика так и не увидел, нажала на кнопку вызова, дождалась пока кабина лифта поднимется и откроется дверь и вошла в лифт вместе Кошкиным. Конструктор увлечённо разглядывал агрегат, и даже попытался ногтём отковырнуть кусочек внутренней обшивки, сделанной из тонкого пластика. Таня укоризненно посмотрела на Михаила, и тот видимо даже смутился своего любопытства - по крайней мере, лицо у него слегка покраснело
