Сергей Артюхин - На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев
— Это предусмотрительно, товарищ Ледников. Но вы меня недопонимаете, — увидев удивленный взгляд генерала, Сталин пояснил:
— Товарищ Антонов у нас герой. Спланировал и провел операцию по захвату командующего двадцать четвертым корпусом. Провел ее с риском для жизни и даже получил ранение, прикрывая отход группы. А стране нужны герои, товарищ Ледников. Стране нужны примеры, эталоны, к которым стоит тянуться. Эдакий шаблон «таланта во всем». И мы, с товарищем Берия, выбрали одним из героев товарища Антонова. И его «песнопения», — Сталин усмехнулся, — нам только на пользу. Согласно охраннику, товарищу Колядову, голос у вашего капитана хороший. Так что помимо воинского искусства, товарищ Антонов будет осваивать искусство музыкальное. Так что хотелось бы услышать и ваше мнение, Лаврентий Георгиевич, — Сталин вновь стал называть Ледникова по имени-отчеству.
— Что я могу сказать об Антонове. Не курит, матом в мирной жизни не ругается, сослуживцы в целом хорошо отзываются. Отличался в нашем времени несколько раз, особенно в Крымском конфликте — спас там несколько мирных жителей, рискуя собой. Спокойный. Там, — генерал эмоционально махнул рукой, — осталась невеста. Алкоголем не злоупотребляет. В целом, хороший человек. По крайней мере, мне о его ярких недостатках не известно. О мелких тоже, товарищ Сталин. Наверняка они есть, все же капитан Антонов просто человек, но мне о них не известно. Еще одно, товарищ Сталин. Сослуживцы дали ему прозвище «Добрый». Полагаю, это может что-то значить.
— Хорошо, товарищ Ледников. Послезавтра у нас начало наступления, так что вы уж там не подведите.
— Не подведем, товарищ Сталин. Не подведем.
18 июля 1941 года
Выведенные на позиции советские войска приготовились к атаке.
Ровно в четыре часа утра артиллерия начала артподготовку, продлившуюся полчаса. Но когда замолчала артиллерия, заговорили «Катюши». Несколько тысяч выстрелов для этих красавиц, в авральном порядке сделанных меньше чем за месяц, продемонстрировали немцам, что такое «Вундерваффе».
После «Катюш» войска, наконец, пошли вперед. Одна из крупнейших битв в истории, известная позже как операция «Багратион», началась.
5 августа 1941 года
Окрестности города Сувалки
— Васильев, займете положение вон на том холмике. И чтоб ни один фриц там не прошел, ясно? — лицо командира батальона Желткова покраснело.
— Так точно, товарищ майор.
Капитан воевал с первого дня войны. Он уже пережил несколько воистину адских деньков. Выжив в уличных боях Минска, превративших город в груду развалин, он не боялся теперь уже ничего. Нынешний приказ, ставивший его роту на самом опасном участке обороны, не казался ему чем-то особенным. Тем более что сегодня с утра к ним в усиление прибыл батальон Особой армии. В КМГ давно ходили слухи один невероятнее другого относительно этих ребят. Кто-то говорил, что это бывшие белогвардейцы, раскаявшиеся и вернувшиеся в тяжелое для Отчизны время, кто-то, что это чуть ли не инопланетяне.
Двадцатишестилетний капитан Леонид Васильев относился к третьей группе, считая, что это просто-напросто экспериментальная часть. В которую набрали лучших из лучших. А то, что про нее еще недавно никто ничего не знал, объяснялось секретностью. Высшей пробы, так сказать.
Идя по траншее, капитан усмехнулся. Он вспомнил, как одним из аргументов их нездешнего происхождения было их невиданное оружие и техника. А также форма. Вопрос, почему такой техники нет в войсках, если эта техника советская, одно время занимал и его, особенно после его небольшого знакомства с их артиллеристами, и казался вполне логичным. Но потом он услышал, как полковник разговаривал на аналогичную тему с Болдиным. И услышал, во что обошлись СССР только две такие бригады. Гигантские деньги! Хотя, как показала практика, не зря, ой не зря потраченные.
Тем более что большая часть «белых» была младше его самого.
Да и товарищ Сталин верно отметил, что историю русской армии никто не отменял. Также как и храбрость русских солдат, отдававших жизни за Россию на многочисленных войнах. А то, что войны те в большинстве своем были несправедливые… ну так солдаты-то в этом не виноваты.
А сегодня его роте предстоит отражать атаку немцев. Те, пытаясь не допустить окружения, атаковали с фанатизмом обреченных.
Немецкие позиции в окрестностях города Сувалки
Вильгельм Шнирке старался даже не думать о сегодняшней атаке на позиции русских. Те успели укрепиться, и теперь штурм однозначно превратится в ад. Выжить в котором будет ох как непросто.
Рядовой Вермахта грустно вздохнул. Он, как и капитан Васильев, тоже выжил в Минске. И теперь был уверен, что до конца жизни ему будут сниться кошмары. А бойню под Гродно он вообще не может забыть. Тогда он впервые столкнулся с русскими «Катюшами». Жуткий вой ракет, взрывы, крики сгорающих заживо солдат. Это сводило с ума. В том аду от их батальона осталось хорошо, если несколько взводов. Из состава которых половина слетела с катушек.
А теперь еще и это контрнаступление. Ведь идиоту же ясно, что даже если удастся выбить русских отсюда, то это будет стоить слишком дорого. А эффекта особого не достигнуть. Русские каждый день получают пополнение. У них лучше со снабжением. В то время как у Вермахта проблемы с людскими ресурсами. То есть проблем-то пока нет, но полномасштабная мобилизация только начинается…
Хотя откуда ему знать, что лучше? Фюрер что-нибудь придумает. Фюрер — гений. Да, русские оказались сильнее, чем предполагалось. Но это им не поможет, потому что Германия — самая сильная! Наверное, уже сейчас фюрер придумывает какой-нибудь хитрый план, чтобы обратить русских в бегство.
Вильгельм представил себе Гитлера, склонившегося в штабе над картами, в окружении верных генералов придумывающего план разгрома большевиков и улыбнулся.
Берлин, Рейхсканцелярия
— Уроды! Еврейские ублюдки! Вы полностью некомпетентные скоты! Я что ли должен придумывать, как разгромить русских? Кейтель, черт тебя дери, где твой мозг? А ваш, Йодль? Вы что, как и фон Бок, на виселицу захотели?! Так я вам устрою!!! — вид брызжущего слюной Гитлера явно не совпадал с представлениями простого солдата Вермахта. — Эти недочеловеки уже в Польше!! Как вы, черт возьми, могли это допустить? Как, я вас спрашиваю??!! Даю вам неделю, слышите, неделю, чтобы выбить большевиков из генерал-губернаторства. Мне плевать, как вы будете это делать, но Рейх не потерпит русских на своей территории. Усильте нажим на Украине, еще чего-нибудь придумайте, но выбейте этих ублюдков оттуда!!
— Но мой фюрер, мы потеряем слишком много людей, — робкая попытка Кейтеля предотвратить неподготовленное наступление вызвала лишь еще большую истерику у вождя германской нации:
— Молчать! Кейтель, неделя! И время уже идет, понятно! Понятно, я вас спрашиваю?! — орущий на своих генералов Гитлер выглядел в данный конкретный момент полным психопатом.
Спорить с которым было бесполезно. Тем более что тот снова достал носовой платок, с явным намерением его сжевать.
Немецкие позиции в окрестностях города Сувалки
Что ж, время пришло. Через пять минут артиллеристы откроют огонь по позициям русских. И радист Альберт Шпере был этому готов. Так, а это еще что? Пропаганда русских что ли? Поняв, что это за песня немец мгновенно покрылся холодным потом. Он уже слышал эту музыку. Причем слышал несколько раз. И в те разы она сопутствовала страшным потерям Вермахта. «Ду хаст мищ» — адская песенка. Надо предупредить начальство, или еще что-нибудь сделать…
Альберт не знал, что Пе-2 секунду назад сбросил бомбу, летящую точно на него…
Капитан Антонов залег чуть в стороне от дороги. Сегодня он был в группе прикрытия. Основная работа ляжет на лейтенанта Березу. Тот, с крупнокалиберной снайперской винтовкой уже устроился на позиции и ожидал цель. А целью был никто иной как Герман Гот — командующий третьей танковой группой Вермахта. После отстрела нескольких генералов, Вермахт стал гораздо тщательней охранять своих военачальников. Но против дальнобойной снайперской винтовки лекарства они еще не придумали.
Так что сегодня Рейху предстоит очередная потеря.
— Вася, слева! — Васильев крикнул сержанту, не особо надеясь, что тот услышит в таком грохоте. Тот услышал, и, довернув пулемет, аккуратной очередью скосил трех солдат Вермахта, подбирающихся на расстояние гранатного броска.
Бой шел уже полчаса, и останавливаться не собирался. У Васильева уже давно кончились патроны к ППШ, и он стрелял по немцам из подобранного немецкого пистолета-пулемета.
— Ложись!
Швырнув последнюю гранату в набегающих немцев, Васильев завалился на дно траншеи. Громыхнул взрыв. Раздавшиеся крики были практически не слышны в шуме боя.
