Андрей Посняков - Гладиатор: Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники (сборник)
– Так и сделаем, любезный хозяин.
– А коней и мулов привяжите вон у тех деревьев. Слуги дадут им воду и корм. Да… хотелось бы узнать, любезнейший центурион, как насчет…
– Я заплачу за всех! – Марк Сульпиций хмыкнул и указал на одну из особо охраняемых повозок. – Там трофеи: золото, серебро… Кое-что перепадет и тебе, хитрый кабатчик!
– О, не такой уж я и хитрый, мой господин.
– Я заплачу за всех воинов и рабов.
– Поистине, ты очень щедр и великодушен, славный центурион!
– Не обольщайся – я потом вычту расходы из их жалованья, – хмыкнул оптий.
– О! Да ты еще и мудр!
– Надеюсь, ты не запросишь слишком много?
– О, господин! Возьму не дороже, чем у всех.
– И сколько хочешь за конгий пива?
– За два конгия – сестерций. – Спрятав хитрую ухмылку, кабатчик снова подергал ус.
– Сестерций – за два конгия пива? – Сульпиций был неприятно удивлен. – Но ведь почти столько же стоит и вино!
– Мое пиво лучше, чем вино, клянусь всеми богами! Сейчас ты сам убедишься, мой господин! Проходи, проходи же!
Во дворе легионеры спешно разбивали шатры, предвкушая разрекламированное ушлым трактирщиком пиво. Велиты, в том числе и Юний, столь же быстро загнали пленниц и детей в ригу, а мужчин – в сложенный из дикого камня амбар.
– Эй, гладиатор! – В последний момент Юний ухватил Виталия за руку. – А ты обожди.
– Чего это ты его придержал? – удивились остальные воины. – Зачем?
– Его нельзя вместе со всеми, – убежденно пояснил юноша. – Снова будет воду мутить.
– Тогда – в эргастул!
– Здесь нет эргастула, Гней, это же не вилла.
– Хм…
– Посади его на цепь в собачью будку, дружище Юний! Клянусь, с цепи он точно не сорвется!
– Ага, не сорвется! – Каллидус скептически хмыкнул. – Ты видишь его мускулы? Да и с этой цепью уж больно много возни – найти кузнеца, заковать, утром расковать. Нет, надо что-то другое придумать. Слушайте-ка, парни, вы пока присмотрите за ним, а я пойду договорюсь с хозяином. Не может быть, чтоб у него не оказалось подходящей каморки! Какого-нибудь чулана, что ли…
– Присмотреть за ним? Это будет тебе дорого стоить.
– Договоримся, вы ж меня знаете.
– Знаем, да, но не так хорошо, как раньше думали. Ты у нас, оказывается, тот еще хитрец!
– Ему палец в рот не клади! – добродушно смеялись легионеры. – Был просто Юний, теперь ишь ты – Каллидус!
Махнув рукой, новоявленный рабовладелец побежал в дом и вскоре вернулся в сопровождении юркого молодого человека в тунике и браках, по всей видимости, хозяйского слуги.
– Этот, что ли, раб? – Подойдя, галл кивнул на Виталия. – И в самом деле, выглядит сильным. Ладно, бери его, и пошли.
– Что встал? Идем! – Юний ткнул задумавшегося невольника тупым концом пилума.
– Вон, – показал слуга. – Там на углу у нас сторожевая башня: до прихода легионов славного Цезаря мы опасались разбойников и беглых рабов.
– Это – башня? – всмотревшись, изумился велит. – Я думал, просто амбар.
– Так она еще не достроена. Зато крепка!
– Но… я вижу в ней окна!
– Это бойницы. Да не беспокойся, они слишком узки, чтоб можно было пролезть. А дверь, сам видишь, из дуба!
– Что с того, коли я не вижу на ней ничего похожего на засов!
– Она не предназначалась для того, чтобы ее запирать снаружи, но не беда! Мы бревнышком подопрем.
Скрипнули петли, и Виталий спустился по крутым ступенькам в темноту: башня оказалась с подвальной частью. Собственно, все «оборонительное сооружение» состояло из этого подвала с высоко расположенными окошками.
Дверь захлопнулась, стало еще темнее, лишь сквозь щели-бойницы проникал дрожащий свет от разложенных во дворе костров. Хозяйская кухня не в силах была обеспечить ужином всех, и многие легионеры сами готовили себе пищу.
– Ну, теперь можно и пива попить, – донесся с улицы радостный голос Юния.
Сволочь он все-таки, хоть порой и похож на нормального человека. Да и прочие не лучше.
Виталий прислонился к стене, оказавшейся довольно теплой – камни нагрелись за день на солнышке и теперь работали вместо печки. Так, а кроме камней тут хоть что-то есть?
Наклонившись, Беторикс осторожно пошарил руками – глинобитный пол, стены… Все помещение имело в длину и ширину шагов по пять. Натуральная камера-одиночка! Попробуй тут убежать! Да и куда? В лес? Конечно, местность тут незнакомая… хотя бы карта была бы… Да и карта чего – где они находятся? Все-таки в Краснодарском край или… во Франции? То есть в Нарбонской Галлии? Если верен последний вариант, то карт никаких тут в помине нет. Разве нечто фантастическое на куске кожи, с обозначением земель песиглавцев и мест обитания Левиафана. А по такой карте далеко не уйдешь. Придется пользоваться иными источниками – например, опросом местного населения. Может, удастся что-то уточнить.
– Эй!
Молодой человек вздрогнул – показалось вдруг, что кто-то его позвал. Глюки!
– Эй, ты там!
Нет, не показалось – действительно звали. Откуда-то сверху, и голос женский. Или детский. Может, мальчишка-слуга?
– Сидишь, да?
– Ну, сижу, – отозвался узник тоже на латыни, уже не пытаясь говорить по-русски. – А ты кто?
– Ты правда гладиатор?
– Допустим. Если тебе так хочется…
Виталий раздраженно сплюнул. Представляться аспирантом тут явно смысла не имело.
– Никогда не была знакома ни с одним гладиатором. – Сверху послышался вздох, и теперь Виталий разобрал, что с ним говорит молоденькая девушка, а не мальчик. – Я всего два раза на гладиаторских играх была, первый раз еще в детстве, почти и не помню ничего, а потом прошлым летом. Все в Нарбо. Ты, конечно, скажешь, провинция, но, знаешь, для нас и это неплохо. Здесь, в глуши, ничего такого нет. Никаких развлечений, а в город дядюшка Бранит редко ездит.
– Дядюшка Бранит… – повторил Виталий. – А тебя как зовут?
– Эрмедия.
– Эрмедия… Красивое имя. Непонятно только какое? Ведь не римское?
– Конечно, не римское, мы же галлы! – Невидимая собеседница усмехнулась где-то наверху. – Но мы не то что дикие галлы, которые живут в Кельтике и воняют козлятиной! Дядюшка говорит, мы все рано или поздно получим права граждан Великого Рима! Ну, не мы, так наши дети. У меня их, кстати, двое – мальчик и девочка. Юлию три года, а Юлии два.
– В честь Цезаря названы?
– Конечно.
– А кто твой муж?
– Служит в легионе «Алауда». Его Цезарь набирал.
– «Жаворонки»? Знаю!
Виталий опять с тоской вспомнил «свою» реальность, где был клуб под названием «Алауда», в честь этого самого легиона. На миг вновь мелькнула безумная надежда, что имеется в виду именно клуб, руководимый дядькой Хродгаром Злое Копье, в миру – Колей Воскобойниковым. Но юная мать тут же разбила его надежды.
– Мой муж погиб в битве с дикими галлами, – заявила она с апломбом и гордостью, какие в данной ситуации можно было бы встретить только у самых «отмороженных» ролевиков, да и то не факт. – Погиб, как герой!
– Славная смерть, – подыграл узник.
Ему уже хотелось, чтобы девушка подольше не уходила. Тянуло хоть с кем-то поговорить, сориентироваться…
– А ты – родственница хозяина? Племянница?
– Да, – Эрмедия усмехнулась. – И единственная наследница.
– Понятно. А чего ко мне пришла? Поболтать?
– Знаешь, мне очень нравятся гладиаторы! Правда-правда. В детстве у меня даже была кукла – гладиатор с мечом. Я его назвала Самнит Клык, помнишь такого?
Виталий в замешательстве помолчал, но собеседница, не нуждаясь в его ответе, продолжала разговор сама. Тоже, видать, соскучилась в глуши без родственной души.
– А ты где сражался?
– Да много где, – уклончиво ответил Виталий, догадываясь, что если начнет перечислять маневры, фестивали и киносъемки, в которых принимал участие, его тут не поймут.
– И у нас, в Нарбо?
– Нет, у вас не был.
– Жаль. А то бы рассказал мне о Каррите Фракийце или о Красавчике Аписе. А Гельветский Вепрь – может, ты его встречал? Говорят, он сражался не только у нас, но и в Медиолане! Хочешь, расскажу тебе, как я ездила на игры?
– Расскажи.
– Ну, слушай…
Каррит Фракиец, Гельветский Вепрь, Красавчик Апис – все эти клички сильно смахивали на псевдонимы реальных бойцов, коими, вероятно, и являлись! И очень скоро он, Виталий, окажется с ними в одном строю…
– Хочешь вина? – неожиданно предложили сверху.
– Вина? Но я слышал, оно давно кончилось.
– Для кого кончилось, а для кого и нет. Кувшинчик у меня еще найдется. Выпьешь?
– С большим удовольствием, – согласился Виталий, понимая, что стрезва этого всего не осилит.
– Сейчас принесу. Жди.
Ха! Как будто он мог не дождаться, соскучиться и уйти куда-нибудь! Узник ждал, поскольку ничего другого ему все равно не оставалось, и вот минут через десять где-то рядом послышались голоса, скрипнули петли… На миг сверкнули месяц и звезды, взвилось оранжевое пламя костра на черно-синем фоне ночи, и в отблесках пламени в темноту скользнула тень. А потом дверь снова захлопнулась, стало темно и тихо, но во мраке на лестнице прошуршали легкие шаги.
