Пробуждение (СИ) - Гедеон Александр и Евгения "Гедеон / Gedeon"
Лёха вздохнул. Белочка была права — так просто никто её не отпустит. В самом лучшем случае запрут в самой надёжной и глубокой темнице в лаборатории на атолле. Потому что симбионт слишком долго прожил в голове пустотника, вовлечённого в самые сокровенные секреты клана Кречетов.
Да и, положа руку на сердце, рисковать своими людьми Стриж не желал. Вздумай Белочка продать информацию любой заинтересованной стороне, и они все покойники. Даже если она не захочет продавать их, достаточно совершить ошибку и попасться кому-то живой для допроса.
«Бесполезно клясться всем святым, что я унесу ваши секреты с собой в могилу?» — спросила демоницу.
«А у тебя есть что-то святое?» — изумился Лёха.
«Не получилось, не фартануло», — наигранно расстроилась Белочка.
«Выходит, единственный безопасный для нас выход — отправить тебя прямиком домой, — пришёл к нехитрому выводу Стриж. — Во всех других вариантах ты слишком много знаешь. Ну, или Дану знает способ стирать память демонам».
«С радостью забуду кошмар пребывания в твоей дурной голове!» — выразила согласие демоница.
Шутки шутками, а проблема нарисовалась серьёзная. И дальше жить в прямом смысле с голосом в голове, призывающим убивать, желания не было. Нарушать слово, выполнив договор чисто формально, Лёха не хотел. Да, он обещал не убивать Белочку. Но не обещал помешать другим сделать это.
Но это мало чем отличается от собственноручного убийства.
И пусть «квартирант» попил у него немало крови, поначалу даже буквально, Стриж к нему привязался. Да и Белочка уже не была тем чужеродным монстром, что поначалу. И жизнь ему не раз спасала, пусть главным образом заботясь о целостности своей чешуйчатой шкуры.
Надо бы аккуратно расспросить Дану об одержимых, демонах и способах их контроля. Вряд ли Древние были наивными дураками и скрещивали людей с монстрами без варианта ими управлять. Заодно может получится узнать что-то об Аримане, не называя его напрямую.
Кто знает, может он — старый друг и соратник Дану, или вовсе плод её экспериментов.
Ведомый мрачными мыслями Стриж шёл по берегу без особой цели до тех пор, пока не услышал знакомый голос. Даран. Решил отпраздновать инициацию кланового артефакта купанием в море? Но с кем он говорит?
Намереваясь уже как следует поздравить новоиспечённого графа, а заодно обозначить сроки и фронт работ в его будущем замке, Лёха направился в сторону тихой бухты, обильно поросшей зеленью.
И лишь сделав несколько шагов осознал что слышит.
— Я больше не бастард и не калека без будущего, — голос Дарана звучал непривычно хрипло. — Скоро я официально стану графом и смогу дать тебе достойную жизнь. Райна из клана Лазурных Кречетов, ты станешь моей женой и графиней Стальных Грифонов?
Сообразив, что едва не выперся в самый неподходящий момент, Стриж замер и, стараясь не производить ни единого звука, попятился. Тихонько развернуться и уйти, чтобы не мешать чужому счастью. Да и вряд ли они его заметят — всё же эльфийский слух куда острее человеческого.
Увы, это сыграло злую шутку. Пока Лёха ретировался, невольно подслушал ответ Райны. И пожалел об этом.
— Думаешь, мне это нужно? — неожиданно зло прорычала девушка. — Графский титул и положение в обществе⁈ Меня вполне устраивал и бастард, пока он не бросил меня по приказу отца и не отправился служить в императорскую гвардию!
— Со мной у тебя не было будущего, — глухо проговорил Даран. — Я не мог так поступить.
Ответом был злой смешок.
— А теперь я не стану губить твоё, ваше сиятельство, — с издёвкой объявила Райна. — Найди себе достойную партию вместо каторжанки и дай начало сильному, уважаемому роду Стальных Грифонов. А я, как и клялась, буду верно служить тебе клинком и магией.
Мысленно пожелав Дарану удачи, Лёха развернулся и побежал прочь, не желая слышать продолжение. В чём та удача будет заключаться, он и сам не знал. Дама сердца из Райны, сказать честно, была та ещё. Импульсивная, злопамятная и невероятно упрямая — не лучшее сочетание для графини. Может и правда лучше новому графу подобрать себе более покладистую супругу из уважаемой семьи?
«А ты сам бы отказался от любимой женщины из-за статуса и характера?» — неожиданно полюбопытствовала Белочка.
«Тебе-то что?» — изумился Стриж.
«Пытаюсь понять вас, людей».
«Не отказался бы. В моём мире не особо важны происхождение и статус, а что до характера — так и я не ангел. Но я не граф, а тут совсем другие правила для тех, кто облечён властью».
Как бы то ни было, Дарану оставалось только посочувствовать. Брак по расчёту — не то, о чём мечтают. А Райна… Стриж успел усвоить, что обид она не прощает, а Даран явно когда-то очень сильно обидел её своим отъездом.
Оставалось лишь надеяться, что всё это не скажется на их общем деле.
— Эй! — резкий оклик застал Лёху врасплох.
Обернувшись, он увидел спешащего к нему «гендерквира», про существование которого Лёха, признаться, подзабыл во всей этой суете.
— Это форменное безобразие! — тоном заправского скандалиста начал тот, подойдя. — Мало того, что эти варвары не удосужились даже узнать как ко мне правильно обращаться, они смеют отказывать в жилье и прочих социальных благах, которые мне положены!
— Кем? — уточнил Лёха.
— Что — кем? — глупо хлопая глазами, переспросил сбитый с толку «гендерквир».
— Ну блага все эти социальные. Кем они тебе положены? — спросил Стриж.
— Э… — озадаченно протянул собеседник, явно никогда таким вопросом не задававшийся. — Ну… Правительством и вообще всем цивилизованным обществом! — нашёлся он.
— Если я верно помню отношения государства и гражданина, то социальные блага положены в ответ на некие действия, — намекнул Лёха. — Например, работу на это самое государство.
— Что за бред! — возмутился «гендерквир». — Социальные блага положены расовым и сексуальным меньшинствам как компенсация за многолетние ущемления со стороны цисгендерного белого большинства!
— То есть работать ты не собираешься? — сделал вывод из всего этого словоблудия Стриж.
— Нет конечно! Я — свободная личность, а не раб! — гордо вскинув голову, «свободная личность» скрестила на груди руки.
— Ну и пошёл нахрен, — спокойным тоном ответил Лёха. — Жалобы и претензии отправляй в ООН, Гаагу, или Всемирную лигу сексуальных реформ, если найдёшь тут их представительства. А у нас правило простое: кто не работает — тот не ест.
И, развернувшись, пошёл к крепости.
— Это произвол! — уже без прежней уверенности вякнул за его спиной «гендерквир».
— Форменная диктатура, — не оборачиваясь, подтвердил Стриж.
— Скоты! — завопил «гендерквир». — Я требую уважительного ко мне отношения!
Подавив острое желание вернуться и свернуть визгуну шею, Лёха зашагал дальше. Потакать капризам бесполезного существа, всю жизнь просидевшего балластом на шее слишком сытого общества, он не собирался. Если этот кретин не одумается, то пусть выживает сам, как хочет. Сдохнет — его свободный и независимый выбор. У них тут не благотворительный фонд.
Позади продолжал разоряться «гендерквир», требуя уважения, социальных гарантий, веганского питания, доступа к средствам информации и коммуникации. И лавандовый раф.
— Что за вопли, командир? — полюбопытствовал сидящий у дверей крепости Баккер.
— Сепаратистское движение, — вяло отшутился Стриж. — Оглашает свою хартию независимости и политическую программу. Пока не прекратит страдать хернёй, внутрь не пускать, продовольствия не давать.
Немного подумав, добавил:
— Если реально решит жить отдельно и попросит рабочие инструменты — выдать. Будет, так сказать, гуманитарная помощь молодому и независимому государству на его тернистом пути к процветанию.
— А если попросит средства информации и коммуникации? — прислушавшись к воплям «гендерквира», уточнил гефестианец.
— Выдай барабан, — ответил Лёха. — Пусть на нём, как дикарь на там-таме, сигналы выстукивает. Может, и ответит кто. Хотя лучше не надо — скорее всего, это окажется второй такой же дебил.
