Рейсер. На пути к вершине (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич "Смит Даниил"

Однако болид, застрявший в гравийной ловушке, видимо, серьёзно напрягал судей. Даже до конца круга все сигналы электронных маршалов сменились на мигающие жёлтые, а Пике с отломанным задним крылом завернул на пит-лейн.

Быстро прикинув в уме, я заключил, что нахожусь в районе одиннадцатого места. Неплохо. Как минимум лучше, чем можно было предполагать. Осталось провести всего один обгон, и я получу призовые баллы. Но всё равно надо будет гнать и дальше по полной. И не думаю, что меня устроит какой бы то ни было результат, которого я добьюсь в этой гонке.

Всё-таки я предпочёл бы стартовать выше.

Пару кругов спустя пейс-кар покинул трассу, и пелотон замедлился, готовясь к рестарту.

Гюнтер (теперь мне хоть было его видно) выжал газ в предпоследнем повороте, сразу создавая себе задел от Форман. Шумахер же сильно отвалился от Чжоу, замыкавшего первую группу, и этим сильно тормозил меня и Ландо. На старт-финише британец сместился было внутрь, но Мик на торможении грамотно удержался на внешке и сохранил позицию. Я, как приклеенный, следовал за ними, выжидая.

Выход из первой почти шпильки… Норрис снова на внутренней, поравнялся с «Премой»! но затем трасса изгибалась в другую сторону, и я удачно поднырнул слева от Мика, идя бок о бок с Ландо.

Немец остался впереди, но я знал, что это ненадолго. Разгон из третьего, прямая в горку… нет, не получается. Дуговой пятый… Шумахер широко заехал на поребрик, тут же вернулся перед Норрисом — но я-то не собирался просто смотреть на их борьбу.

Резким движением я ушёл вправо, на внутреннюю, и на входе в шикану оттеснил их обоих к краю. Мик даже срезал, проехав по специальной дорожке, — а я, завершив манёвр, оказался на чистой трассе.

До ближайшего соперника впереди было уже несколько секунд. Кто-то на моём месте мог бы решить, что достиг на сегодня своего максимума, но я не планировал сдаваться так просто. Сцепление было хорошим (всё же в команде сделали выводы), так что я мог попробовать бросить вызов ещё кому-то.

Но сначала нужно было догнать остальных.

И я пустился в погоню.

Круг за кругом, один поворот за другим я выдавал всё возможное, отыгрываясь за неудачу в квалификации. Чтобы не перегреть шины, на одном круге я атаковал на пределе, а на следующем чуть меньше, стараясь на прямых охладить резину. Сегодня было довольно тепло, солнце слегка просвечивало сквозь белый шлейф облаков, так что преждевременно убить «Ханкуки» было вполне реально.

И как назло, вездесущий гоночный инженер решил мне напомнить об этом:

— Сохраняй оптимальную температуру. Темп хороший, но…

— Я знаю! — огрызнулся я. — Я так и делаю! Не мешайте!

На какое-то время он затих. Что ж, надеюсь, нужды в его советах не будет до конца гонки.

С пит-лейна мне показали табличку, что у меня быстрейший круг. Хорошо. Значит, в среднем я иду в темпе лидеров и постепенно приближаюсь к отстающим. Несколько витков — и новый этап борьбы. Уже не за горами.

Чжоу впереди в полутора секундах… в одной… Приближаться ещё стало труднее из-за «грязного» воздуха, но я продолжал преследование. К тому же китаец стал отваливаться от Ньюи, который сам, в свою очередь, отпустил первую шестёрку и больше с ними не боролся. Я был зол, но эта злость не была слепой — и толкала меня вперёд, вместо того чтобы ослепить и завезти в стену.

И вот, наконец, я рядом — на дистанции атаки. Чжоу крылся в поворотах, но я был уверен, что вечно это продолжаться не может. Рано или поздно он допустит ошибку, и тогда я…

Начало одиннадцатого круга. Я накатывал с внутренней стороны, воспользовавшись слипстримом. Соперник на «Преме» гнал как мог по внешке, дабы занести в поворот больше скорости. Я уже прикинул траекторию, по которой вытесню его на поребрик и…

— Как обстоят дела с балансом?

Чего, блин?!

От неожиданности я дёрнул рулём, ломая себе комбинацию. Болид вильнул задом и сбросил скорость, понадобилось ещё довернуть, чтоб аккуратно вписаться. Китаец за это время успел отъехать от меня обратно на полсекунды.

— FUCK OFF! — заорал я и втопил педаль в пол.

На глаза от обидной ошибки навернулись слёзы. Я сморгнул их, восстанавливая ясность ума и настрой на битву.

Больше всего я сейчас жалел о том, что не могу выключить радио.

Ну всё. Моё терпение лопнуло.

Я больше не могу работать с этим человеком.

Но все разборки потом. Сейчас надо как-то отыгрывать место.

На следующем круге мне таки улыбнулась удача. Задумка с траекторией удалась; более того, китаец слегка даже зацепил гравий. Ну а я поехал дальше, будучи уже восьмым.

Всё ещё слишком далеко от Форман.

Радио молчало. Возможно, Пауль обиделся и хотел уже сам поговорить с директором о моём поведении. Ну и пусть. Сам виноват. Вдобавок на моей стороне спонсоры, а у него лишь уверенность в своей надуманной правоте и никакого чувства времени.

Подобным образом, как с Чжоу, я обогнал в дальнейшем и Ньюи. Затем, снова включив квалификационный темп, стал приближаться к Айлотту. «Према» была чуть быстрее, чем «ВАР», потому пришлось попотеть, оставаясь у неё на хвосте.

Новая табличка с пит-лейна:

FL ‘35”7

Но всё равно понадобилось целых три круга, прежде чем мне удалось опередить Каллума. Шины от такой напряжённой борьбы, несмотря на все мои старания их сберечь, начали наконец сдавать. Обороняться я мог без проблем, пользуясь тем, что у соперника дела обстояли немногим лучше. А вот догонять…

Вот теперь я мог сказать, что сделал всё от меня зависящее.

Когда я проехал под клетчатым флагом, фиксируя за собой шестое место, радио не издало ни звука. Инженер не поздравил меня за прорыв в очки буквально с конца решётки. Несмотря на то что я, судя по всему, был единственным из нашей четвёрки, кому это удалось.

Но мне от него ничего не было нужно.

Из инструмента, нанятого для помощи и наставничества, Пауль превратился в проблему, которую больше не выходило игнорировать.

С этим следовало разобраться здесь и сейчас. Радикально.

И я был готов на всё, чтобы гоняться в нормальных условиях.

* * *

— Это неприемлемо! — сказал я. — Так же просто невозможно работать!

Мы втроём сидели в гостиничном номере у Тимо Румпфкайля, руководителя команды: он сам, я и Пауль. Директор вызвал нас обоих к себе сразу же после завершения той гонки, очевидно догадавшись, что кое-что во вверенном ему коллективе зашло слишком далеко. Но тогда он сказал нам доработать по-нормальному гоночный день (всё-таки нас ждала ещё вторая квалификация), а уже затем, когда мы все приедем в отель, зайти к нему на разговор.

— Я не считаю, что говорил или делал что-то неправильно, — сдержанно ответил Пауль, после того как я перечислил все моменты с начала сезона, когда меня раздражали выходки инженера. Умолчав, конечно, об эпизоде, когда он увидел меня с Лизой. — Моей задачей было помогать, а при необходимости — заставлять, мотивировать Мика развиваться как гонщика. Странно… Удивлён, что мои советы или, наоборот, их отсутствие вызвали такую реакцию.

— Вы уверены, что подбирали для них подходящее время и место? — спросил у него Румпфкайль, а когда Пауль промолчал, директор обратился ко мне: — Я так понимаю, суть твоей претензии только в форме предоставления указаний? Но ты мог бы и не реагировать на это так бурно, а… я не знаю… как-нибудь, что ли, приспосабливаться…

— Я пытался, — произнёс я. — Но довольно трудно, знаете, сдерживаться, когда идёшь на обгон на скорости под двести километров в час, а у тебя в это время спрашивают о балансе. Баланс, кстати, был неплохой, иначе бы я не шёл на обгон. Но всё равно — да, это было несвоевременно. А в других случаях… чересчур безальтернативно.

— Ты не прав, — сказал Пауль. — Я прежде всего нацеливаю тебя на результат…

— Вот видите!

— Так, хватит, — прервал нас директор команды. — Я уже понял, что вы не сработались. Вопрос в том, как нам теперь быть дальше.

Мы промолчали. Только напряжённо переглянулись.