Atomic Heart. Предыстория «Предприятия 3826» - Хорф Харальд
— Сэр, я думаю, Советы станут действовать аналогично. — Грант вперил в Даллеса жёсткий и многозначительный взгляд. — Наверняка мы столкнёмся с их разведкой, имеющей такую же задачу. Поэтому у меня вопрос: я правильно понимаю понятие «самые широкие полномочия»?
— Абсолютно, полковник! — Даллес выдержал его взгляд, не дрогнув даже веком. — Ваш приказ прост и ясен: всё, что имеет отношение к атомной бомбе, должно попасть в США любой ценой. То же касается ракет «Фау» и прочих проектов «Аненербе». Любой ценой, полковник. Но без огласки и лишнего шума.
— Мы сделаем это, сэр, — спокойным тоном заверил его Грант. — Я могу привлечь в свою новую команду некоторых из своих проверенных людей? Тех, за кого я могу поручиться головой? Мне потребуются опытные диверсанты.
— Делайте как считаете нужным, полковник, — кивнул Даллес. — Завтра я хочу получить от вас список предложений. А сейчас вы можете идти. В соседней комнате вас ждёт мой помощник со всеми документами.
Даллес нажал на скрытую под подлокотником кнопку, и Грант услышал, как за спиной отодвигается стальная плита книжного шкафа.
— Партия, — обычно тихий голос Сталина сейчас звучал нервно, надтреснуто и непривычно высоко, выдавая крайнюю степень раздражения, охватившую вождя народов, — хочет получить от военного командования ответ: почему Советская армия до сих пор не взяла Берлин?!
Верховный главнокомандующий стоял за столом, опираясь руками на столешницу, и его возмущённый взгляд перепрыгивал с одного военачальника на другого, поочерёдно буравя то Тимошенко, то Жукова, то Ворошилова.
— Почему наши войска, — гневно продолжил вождь народов, — второй месяц топчутся на месте в семидесяти километрах от Берлина?! Советский Союз собрал ради этого одиннадцатимиллионную армию, у Гитлера осталось меньше трёх миллионов, и это включая силы, противостоящие союзникам! Союзников от Берлина отделяло свыше пятисот километров, но за это время они уже продвинулись на сто пятьдесят километров! Что же мешает вам, товарищи?!
Сталин вонзил пылающий возмущением взгляд в Тимошенко, и тот, заметно робея, попытался ответить твёрдым голосом уверенного в себе военачальника:
— Противник оказывает ожесточённое сопротивление по всей своей территории, товарищ Сталин! Фашисты мобилизовали всех мужчин от 15 до 65 лет, и держатся за каждый квадратный метр…
— У вас одиннадцать миллионов солдат! — гневно перебил его вождь народов. — Тысячи самолётов, десятки тысяч танков, сотни тысяч орудий! По-вашему, этого недостаточно для победы над сотней-другой тысяч сопляков и пенсионеров?!
Под злобным взглядом Сталина напускная решимость маршала начала стремительно таять, и Молотов кожей ощутил исходящий от Тимошенко страх. Понять его было несложно. После реформы армии Сталин, недовольный слишком медленными темпами разгрома нацистов, не доверил Тимошенко пост Верховного главнокомандующего. Вождь народов лично занял эту должность, что прямо свидетельствовало о том, что его вера в профессиональные способности Тимошенко пошатнулась. Сейчас маршал вновь вызвал недовольство Сталина, а столь часто разочаровывать вождя народов — такое может привести к фатальным последствиям в любую минуту. Из маршала СССР можно очень быстро превратиться во врага народа.
— Наше превосходство в силах и средствах, — теперь голос Тимошенко звучал подавленно, — в значительной мере нивелируется сверхмощным ракетным оружием фашистов…
— До каких пор, — гневно перебил его Сталин, — вы собираетесь каждую свою неудачу оправдывать гитлеровскими ракетами, товарищ Тимошенко?! Или вся Советская армия оказалась неспособна противостоять десятку «Фау-2»?!
Лицо Тимошенко приняло оправдательное выражение, он хотел было ответить что-то Верховному, но вместо него неожиданно заговорил маршал Жуков.
— Речь идёт о «Фау-5»! — голос Жукова звучал резко и жестко. — И это не игрушки!
Своевольность и независимость Жукова были хорошо известны в Кремле, и Молотов лучше прочих знал, насколько это раздражает Сталина. Жуков не испытывал к вождю народов чрезмерного пиетета, считал его плохим военным специалистом и совершенно не боялся последствий. Можно было только догадываться, насколько сильно всё это бесило Сталина, но с этим Верховному приходилось мириться. Маршал Жуков являлся наиболее результативным советским военачальником, полководческий талант которого был признан всеми, включая союзников и противников. Авторитет Жукова в войсках был не просто непререкаем — по данным Берии, он превосходил авторитет самого Сталина. Потопить титана такого масштаба в разгар войны значило как минимум наступление плохо предсказуемых последствий. И вождь народов прекрасно это понимал, вследствие чего ему приходилось терпеть прямоту Жукова.
— Ранее мы с этим оружием не сталкивались! — продолжил Жуков. — Противник до последнего избегал вести по нам огонь этой ракетой, чтобы не раскрывать её потенциал раньше времени. И ему это удалось! Оказалось, что на данный момент нам нечего противопоставить этому оружию. Командование Советской армии в срочном порядке продумывает методы дальнейшего ведения боевых действий в условиях ракетных атак противника, но на настоящий момент таковые методы не разработаны. Поэтому единственно правильным решением является отказ от наступательных действий!
Несколько секунд Сталин молчал, обдумывая слова Жукова, и Молотов заметил явное облегчение, появившееся во взгляде Тимошенко. Фокус внимания вождя народов сместился с него на Жукова, и Тимошенко был этому несказанно рад. Его можно понять. Чего нельзя сказать о Жукове. К нему Молотов относился настороженно. Война рано или поздно закончится, и необходимости терпеть строптивого маршала у Сталина не станет. На что Жуков рассчитывает? На новую войну с бывшими союзниками? Или у него есть иные планы, связанные со своей высокой популярностью в войсках? Интересно, что по этому поводу думает Берия… Но задавать подобные вопросы Берии означает запустить интригу, опасную не только для Жукова. С этим лучше не спешить. По крайней мере до окончания войны точно.
— Товарищ Жуков! — Сталин заговорил совершенно спокойно и взвешенно, именно так, каким его знал весь СССР. Похоже, относительно Жукова вождь народов придерживался аналогичной позиции. — Объясните более подробно, насколько велика опасность этой «Фау-5» для Советской армии и предстоящего наступления на Берлин.
— Если не вдаваться в технические детали… — Жуков, несомненно, оценил жест Сталина, не ставшего распалять конфликт, и голос маршала утратил вызывающий тон. Не утратив, однако, свойственной Жукову жёсткости. — то для нас «Фау-5» явилась полной неожиданностью. Это не дорогостоящая баллистическая «Фау-2», которыми противник превратил Париж и Лондон в мёртвые развалины. Ударов «Фау-2» мы ожидали и к ним готовились. Это принесло бы нам увеличение боевых потерь, но в силу высокой численности Советская армия может пережить мощные, но нечастые удары «Фау-2».
Маршал Жуков зло поморщился и продолжил:
— Но, судя по происходящим событиям, «Фау-5» обходится противнику многократно дешевле и требует меньших сложностей в производстве. Вражеские войска получили тысячи таких ракет. Их разрушительная сила огромна. Это равносильно тому, если бы наша БМ-13 «катюша» вела огонь не обычными РС, а двухтонными авиабомбами. При этом «Фау-5» является реактивной, её скорость втрое превышает скорость наших истребителей. Истребители не в состоянии догнать или сбить эту ракету. По той же причине против «Фау-5» оказались неэффективными наши зенитные подразделения. В довершение сказанного необходимо отметить, что «Фау-5» не зависит от метеоусловий.
Маршал сделал паузу, подчеркивая важность того, что прозвучит дальше:
— Но самым главным фактором является количество этих ракет. Как только наши войска переходят в атаку, противник буквально засыпает ими наши атакующие подразделения. Потери огромны, наступление захлёбывается в крови в буквальном смысле. Предпринятые нами и нашими союзниками попытки разбомбить ракетные заводы и пусковые позиции не принесли результата. Бомбовые удары в большинстве случаев поражают ложные цели. Единственным способом сохранить войска в данных условиях является отказ от наступательных действий до момента разработки эффективных методов противодействия. Сейчас таких методов у нас нет.
