Антон Шаффер - Арт-Джаз
В голове было пусто. Абсолютно пусто. И в душе тоже. Она пыталась прислушаться к себе, понять, что чувствует. Но ничего не получалось. Внутри словно все умерло. Организм функционировал по-прежнему, но эмоции улетучились. Все стало все равно. Безразлично.
«Что воля, что неволя…», – пришло ей на ум.
В метро она рассматривала скучающих людей, которые куда-то ехали, каждый со своими мыслями, со своим грузом. Кто-то из них улыбался, кто-то грустил. Все это можно было прочесть на их лицах…
– Ты чего печальная такая, красавица? – услышала она где-то сбоку, не поняв сначала, что это говорят ей. Но голос настойчиво продолжил:
– Гордая? Это правильно – женщина должна быть гордой.
Она повернула голову и увидела рядом с собой невысокого кавказца с добрыми глазами, весело горящими под низко надвинутой кепкой. Выглядел он прилично – вроде не торгаш с рынка.
– Да какая я гордая? – Оля отвечала машинально. Ей, в сущности, было все равно, с кем и о чем говорить.
Кавказец улыбнулся.
– Я смотрю, настроение у тебя не очень хорошее?
Последние слова заглушил шум поезда, пришедшего на соседний путь. Оля не расслышала, а потому переспросила:
– Какое?
– Печальное. Случилось что-то? Знаешь, у нас на Кавказе говорят, что свою беду каждый переживает в одиночестве, но выбирается из нее с помощью хороших людей.
Оля пожала плечами:
– Мы не на Кавказе, слава богу.
Поняв, что прозвучало это не совсем корректно, она хотела поправиться, но потом передумала – сил на это не было. Пусть думает, что хочет. Не до него. И вообще, чего он привязался? Что ж за люди-то такие?
– Я не расположена к беседам. Извините, – сказала она и отвернулась.
Кавказец проехал еще пару станций и вышел. Перед тем, как двери закрылись, он бросил прощальный взгляд на Олю, которая поспешила отвести глаза.
Черные туннели метро, мелькание станций, мелькание лиц – все было сном. А где-то внутри потихоньку начинало пробуждаться что-то страшное, что-то, грозящее обернуться настоящей катастрофой, несущее великую беду. Она чувствовала это. Ощущала каждой клеткой своего тела. И это нечто, словно ребенок зрел в ее теле, но только с какой-то пугающей скоростью.
Месяцы сжимались в дни, дни в минуты, а минуты в секунды. Быстротечность времени нарастала. Поезд мчался быстрее, а стены туннеля за мутным стеклом с рекламой какого-то магазина сливались в единое полотнище, которое черным саваном накрывало состав.
Следующая станция…осторожно…следующая станция…осторожно… И так до бесконечности.
Она поняла, что время пришло. Что наступил последний отсчет. Плод созрел и рвется наружу, разрывая ее плоть. Ее затрясло. По телу прошел озноб
Пять…
Четыре…
Три…
Два……
Один…
Она больше не могла стоять. Упав на колени, Оля обхватила голову руками и закричала.
Это пришло осознание.
Глава 19
Дышать было трудно. Пот ручьями тек по телу Арта, делая его липким. Преодолевая отвращение и мечтая о душе, Арт бежал за Катей, которая, как он понял, не плохо ориентировалась в этом странном незнакомом мире.
Первые люди стали появляться, когда они вышли из парка и оказались на перекрестке, где когда-то располагались входы в метро. Здесь они остановились передохнуть.
Те несколько человек, которое прошли мимо них выглядели так, словно только вчера вернулись из блокадного Ленинграда. По крайней мере, других ассоциаций у Арта не возникало, так как, пожалуй, страшнее этой самой блокады он себе представить не мог ничего.
Люди шли обмотанные в какие-то лохмотья. Если на нем самом был ватник, то на тех, кого они встретили, были просто намотаны какие-то обрывки ткани. Они чем-то напоминали мумии, только вместо белых бинтов их тела были перевязаны грязными лоскутами.
– Кто это? – шепотом спросил Арт.
– Москвичи, – равнодушно ответила Катя, которая ни на минуту не теряла контроль над ситуацией.
Ничего себе москвичи… Арт долго смотрел им вслед, испытывая смешанные чувства: отвращение вперемешку с жалостью.
– Кать, а что случилось-то у вас тут? – Арт не оставлял надежды добиться хоть каких-нибудь объяснений.
– Война. Только не у нас, а у них, – немного помедлив, сказала Катя. – Я оттуда же, откуда и ты. Арсений был местным. Из этой Москвы.
– Из какой этой? Разве Москва у нас не в единственном числе? – удивился Арт.
– Нет. Их много. Очень много. Это сложно объяснить. Ты не волнуйся, если доберемся, то все тебе там расскажут. – Она резко выхватила пистолет и закрыла ему рот рукой. – Тихо!
Арт начал испуганно оглядываться, но ничего подозрительного не замечал. Вообще-то все вокруг было подозрительным, но хотя бы неподвижным. На всякий случай он полез за пазуху и вынул свой пистолет. Катя одобрительно кивнула.
– Сзади! – крикнула она в следующую секунду.
Арт развернулся и увидел что прямо на него бежит человек. Одет он был не лучше чем те случайные прохожие, но в руках у него был автомат, который начал плеваться огнем, не успел Арт и глазом моргнуть. Он повалился на грязную землю и сам не понимая, что делает, несколько раз выстрелил в сторону бегущего. Целится он и не думал.
Человек с автоматом рухнул метрах в двадцати от них. Катька моментально вскочила и побежала к нему.
– Молодец! – радостно замахала она руками, стоя рядом с убитым. – У тебя талант! Если глупостей не наделаешь – выживешь.
Арт поднялся, посмотрел на свой пистолет, из которого только что убил человека, и медленно подошел к Кате.
– Кто это? – указал он пистолетом на лежащего лицом вниз покойника.
– Сейчас увидишь.
Катька ногой подцепила тело и перевернула его на спину. Арт в ужасе отпрянул назад. Лицо убитого было действительно страшным. Губ у него не было вовсе, место носа был какой-то нарост, с одной дыркой сбоку. Само же лицо было обожжено или покрыто какой-то чешуей. Широко раскрытые глаза смотрели в мертвое небо, с которого в них падал пепел.
– Господи… Кто это?
– Урод.
– Да то, что урод я и сам вижу. – Арт с отвращение рассматривал мертвеца. – Но что за урод-то? Что с ним?
Катька снисходительно улыбнулась и тоном школьной учительницы начала наставительно вещать:
– Урод в данном случае определение не внешнее, а социальное. Уроды – одна из социальных групп, появившаяся после окончания войны. Можно называть их мутантами, но это название не прижилось. К тому же, настоящие мутанты стали рождаться позже. Их ты еще увидишь. Уроды же были изначально нормальными, но радиация повлияла на них слишком сильно. Арсений рассказывал, что сначала они вполне адекватно жили с людьми, но потом выделились в отдельную группу. С тех пор их основная цель – уничтожение людей, которых, по правде сказать, здесь осталось не так много…
– А как ты поняла, что это Урод? – не понял Арт.
– Здесь не принято бегать. Бег– признак опасности. Люди не бегают. «Ядерщики» вообще пешком не ходят – все больше на технике. Остаются Мутанты и Уроды. Все просто.
– Действительно, – усмехнулся Арт. – Проще некуда.
– Ладно, хватит лирики. Наша с тобой задача сейчас добраться до МКАДа и пересечь границу. Пересечем – считай повезло. А пока мы зоне открытых боевых действий. В принципе, это своего рода самое безопасное место – мало кто решится сюда сунуться. Потому Арсений и привел тебя в этот дом – это была одна из конспиративных квартир. Но с Арсением нам нечего было бояться – он был профессионалом. Я же – любитель по местным меркам.
– Хорош любитель, – иронично заметил Арт, вспомнив кульбиты на балконах.
– Зря смеешься. То, что ты только что пережил – цветочки, Артем. Ягодки будут впереди. Я тебе обещаю. Раз ты сюда попал, а не попасть ты не мог, значит, придется бороться.
Арт снова уперся в интеллектуальный тупик. Почему он здесь? Где здесь? С кем бороться? За что? Из-за чего? И почему он вообще должен это делать?
– На все эти вопросы ты получишь ответы. Доберемся до Леса – и получишь. Я не могу тебе рассказывать. У меня, если хочешь, просто нет таких полномочий. Арсений мог, но не успел. Теперь до Леса.
– А что за Лес? – новые термины так и сыпались на Арта.
– Это убежище людей. Лес – название условное. Какой там лес… Хотя, конечно, атмосфера там получше, чем здесь. Здесь ад.
– Хоть какие-то приятные новости. – Арт немного взбодрился. Он поймал себя на мысли, что в какой-то степени начинает потихоньку осваиваться в этой Москве, находя свои маленькие радости. Значит, не так уж все и плохо!
Теперь он хоть что-то знал о месте, в котором оказался. Старик успел сообщить, что это все же Москва. И не просто Москва, а современная Москва. Тот же самый сентябрь. Тот же самый день недели. Уже кое-что. Плохо, конечно, что совершенно непонятно, как такое могло с Москвой произойти, но так ведь Катя обещала, что ему все объяснят. Если…если их не пристрелят какие-нибудь мутанты или уроды… Или эти, как их… «ядерщики». Кстати, а это кто такие?
