Лайон де Камп - Стрелы Геркулеса
Тридцатилетний Дионисий был поразительно красив, с правильными чертами лица и ясными серыми глазами. Ростом с Зопириона, он обладал мощной мускулатурой. Одет он был в простую, но без единого пятнышка белоснежную тунику. Волосы и борода были неаккуратно подстрижены. Зопирион тут же припомнил рассказ о том, что из страха подпустить к себе кого-либо с острыми предметами Дионисий либо стригся сам, либо его стригли, прижигая волосы раскаленными углями. Движения тирана говорили о мощном контролируемом темпераменте. Минуту он мог сидеть без движения, как скала, и слушать. И вдруг движения прорывались наружу, и он начинал подпрыгивать и расхаживать. Рядом с ним сидел секретарь и деловито записывал, сидя за столом, заваленным вощеными табличками и свитками папируса.
Наконец завершился разговор о налогах с невысоким человечком. Следующий проситель показал игрушечную модель военной колесницы, запряженной четверкой лошадей. Крыша и боковые части ее были защищены железными пластинами.
— Выглядит многообещающе, Симон, — выслушав пояснения, произнес Дионисий. Сделай подробные чертежи, рассчитай вес и стоимость. Тогда и продолжим. Возрадуйся! Кто следующий?
Сопровождающий вышел вперед и тихим голосом заговорил с тираном. Наконец, Дионисий подал знак, и молодые строители подошли к столу.
— Ты сын Мегабаза? — внезапно спросил он Зопириона.
— Да, это я, господин.
— Я знаю его и был бы рад, если бы он начал работать на меня. Есть ли шанс, что он приедет?
— Сомневаюсь, что мы уедем из Тарента.
— Очень плохо. А ты что умеешь делать?
К ужасу своему Зопирион обнаружил, что голос отказывается его слушаться: природная застенчивость сдавила горло.
— Я … — только и смог выдавить он.
— Он отличный мастер во многих строительных искусствах строитель… — начал Архит, но Дионисий жестом попросил его замолчать.
— Ничего, продолжай, — сказал он. — Я и не ждал увидеть перед собой превосходного оратора, но полагал, что ты можешь отвечать хотя бы на простые вопросы. Что ты умеешь делать?
— Я… я… — И тут Зопириона прорвало.
— Я могу строить машины, способные бросать снаряды дальше, чем любой лук или праща. Нет нужды объяснять тебе преимущества большой дальности полета снарядов при военных действиях, — не вполне осознавая, что говорит, выпалил Зопирион.
— Очень интересно, — сказал Дионисий. — Ты получишь свой шанс. Ты уверен, что не пытаешь научить кастрюлю делать горшки?
— Нет, господин, не пытаюсь. Если я говорю, что могу сделать, значит, я действительно умею.
— Ну, хорошо, после такого отважного заявления будет очень неплохо, если ты сделаешь что-либо полезное. Кстати, ты случайно не пифагореец?
— Я учился в пифагорейской школе, — удивившись осведомленности тирана, ответил Зопирион. — Но, боюсь, я не слишком хороший последователь: ем мясо и иногда бобы, участвую в строительстве крепостей и орудий, потребных как для защиты, так и для убийства.. Думаю, что богоподобный Пифагор вряд ли одобрил бы все мои действия.
— Меня не сильно беспокоит, что ты ешь, но изрядно волнуют организованные общины и клубы, имеющие политические цели, — сказал Дионисий.
— Нет, господин, мое отношение к Пифагору не носит никакой политической окраски.
— Совершенно никакой?
— Да, господин. Насколько мне известно, пифагорейцы обладают политическим влиянием или интересом только в Регии.
— Пусть твои интересы так и останутся вне политики, так как я, Дионисий, не выношу никакой подрывной или заговорщической деятельности. А теперь ты, юноша.
Дионисий так внезапно повернулся к Архиту, что тот замер от неожиданности.
— Я, как и он, мастер строительного искусства, — сказал Архит. — Я могу работать на водных и оборонительных сооружениях, верфях и в доках.
— Оборонительных сооружениях? Мой архитектор Пирр проектирует новую крепость для Эпиполы, и ему нужен помощник. Будешь работать с ним. А ты, господин Зопирион, будешь отчитываться перед Драконтом, главой моего арсенала. Пирр и Драконт приносят свои отчеты Филисту — он командует в крепости, а Филист доводит их до моего сведения. Подготовь предварительные эскизы и приблизительно подсчитай стоимость материалов и необходимое количество рабочих.
— Господин… О, архонт… сколько… — спросил Зопирион.
Лицо Дионисия на мгновение осветилось улыбкой.
— Естественно, нет денег, нет и произведения. Две драхмы в день вас устроит?
Для юноши, еще не заработавшего репутацию, эта сумма была больше чем достаточной. Оба приятеля растерянно пробормотали слова благодарности.
— Я также выплачиваю награды тем, кто добивается исключительных результатов, — добавил Дионисий.
— Внесите Зопириона, сына Мегабаза, и Архита, сына… Как зовут твоего отца? Мнесагора, оба из Тарента, в список на получение двух драхм в день. Приготовь им пропуски.
— О, Архонт… мы всегда помогали друг другу в работе, — сказал Зопирион.
— Вам никто не запрещает помогать друг другу. Мне будет приятно увидеть сотрудничество различных команд вместо обычной ревности и обоюдной вражды. Все, что меня интересует — это результаты . Я жду от вас тяжелого труда и результатов, а за них я хорошо заплачу. Мне здесь не нужны всякие тра-ля-ля — юноши, мечтающие провести свою жизнь в праздности, возведенной во главу угла, и которые ужасаются при одной мысли о тяжелом труде. Мои люди расскажут вам, как я собственными руками работал на строительстве наших оборонительных сооружений. И именно сейчас нашей основной задачей является усилить защиту государства от врагов. Я знаю, когда ждать их удара.
— Врагов? — невинно переспросил Архит.
— Врага оттуда , — ответил Дионисий, указывая на юго-запад в направлении Карфагена.
— Эти завистники и воры ненавидят эллинскую культуру. Они только и ждут появления возможности истребить нас. Чтобы противостоять им, нам приходится работать гораздо больше них. Но достаточно разговоров на сегодня. Драконта и Пирра вы найдете в Арсенале. Будьте в добром здравии! Кто следующий?
Тем временем секретарь уже подготовил пропуска — два глиняных диска с проделанными в них отверстиями, сквозь которые продергивался ремешок. Пропуск носили на шее. На каждом диске секретарь нацарапал имя нового работника и отличительный знак.
Арсенал располагался в западной части Ортигии недалеко от источника легендарного Орфея. Это было огромное прямоугольное здание из необожженного кирпича. Внутри здания вдоль длинных стен располагались балконы, на первом этаже балконы поддерживали ряды колонн. И балконы, и пространство первого этажа были уставлены всевозможными военными и военно-морскими приспособлениями и оружием. Здесь были рангоуты, паруса, веревки, весла, якоря и сходни; кувшины с гвоздями, дегтем, краской и жиром; копья, дротики, мечи, щиты, кирасы, ножные латы, луки, стрелы, пращи и ядра к ним. Тускло светилась сталь и бронза предметов, стоящих вдоль стен или висящих на вешалках или гвоздях.
Центральную часть здания разделили на цеха, в которых выполнялись различные виды работ. Пламя кузнечного горна освещало пол мерцающим красноватым светом. Из-за стука молотков приходилось кричать. Рабочий разливал расплавленную бронзу в форму для наконечников. Другой обстругивал древко копья, то и дело проверяя его гладкость, поднося древко концом вперед к глазу.
— Смотри сюда! — сказал Архит.
Огромный обнаженный кузнец в кожаном переднике держал щипцами раскаленно-красную деталь и стучал по ней молотком. Подойдя ближе, Зопирион увидел, что он кует нагрудник. Неподалеку от наковальни на земляном полу лежала незаконченная задняя часть нагрудника. От мощных ударов с наковальни летели искры. С остывающей поверхности осыпалась черная сажа.
— Ты куешь кирасу из железа? — спросил Зопирион.
Нагрудник начал остывать, теряя алый цвет. Кузнец положил молот, взял еще одни щипцы и двумя руками положил нагрудник в горн. Его помощник принялся раздувать меха, и угли загорелись золотым пламенем.
— Правильно, сынок. Все утверждают, что это невозможно, но я покажу им, — ответил кузнец.
— Он не будет слишком тяжелым?
— Первый образец пройдет испытания на архонте. И если он сможет сражаться под такой защитой, подумаем обо всех остальных.
Зопирион пошел дальше искать Драконта.
— Эй! Не ты ли тарентиец с «Муттумалейна»?
Голос принадлежал Алекситу из Велии. Юноша склонился над разложенными на полу большими листами папируса и рисовал на них угольным карандашом. Когда он поднялся и отряхнул с рук угольную пыль, Зопирион узнал его.
— Рад, что ты среди нас, — сказал Алексит. — Я же говорил, что Дионисий оценит мои таланты. Я рисую чертеж самой большой в мире галеры.
— А чья была идея? — спросил Зопирион.
Юноша постоял в нерешительности, а потом ответил.
