Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман
Испытание отложили на следующее утро, отправив пока моих однополчан собирать по всей степи запасы дров и кизяка, чтобы пламя было повыше, а испытание поинтереснее. Меня же на это время отселили из лагеря подальше, и приставили охрану, даже не позволив проведать раненных.
…А утром, полюбовавшись на очередное жертвоприношение и продолжительное камлание, я начал прыгать, предварительно втихаря нажравшись дурманяще-обезболивающего корня, что припасал для раненных. Наверное, только это меня и спасло, потому что когда прыгаешь сквозь пламя, и не один, а много-много раз подряд, ожогов не избежать. Пусть маленьких, почти незначительных, но приходящихся в основном на ноги и пятки, которым, собственно, и предстоит прыгать снова и снова… Видно, на это и был расчет в подобном испытании-казни. Сначала прыгается легко, потом начинают сказываться маленькие ожоги и усталость, прыгун все ниже прыгает и приземляется все ближе к костру, добавляя ожогов и слабея. А потом, не выдерживая всего этого, промахивается и падает в костер.
Мой дурман-корешок спасал меня от боли. А от усталости спасали пендели и оплеухи Нра’тху и соплеменников, в свое время гонявших меня до изнеможения, совершенно не считаясь с моей усталостью и неспособностью сделать еще хотя бы шаг.
Дурман-трава, усталость, сюрреалистичная картина собравшихся вокруг людей и животных, дым костра… постепенно все это ввело меня в какой-то транс. Так что как я ходил по углям, — практически и не помню. И почему не оставил на них всю кожу со своих подошв, не знаю… Чудо наверное, иначе и не скажешь.
…А потом меня вновь осмотрел Эуотоосик. Для начала принюхался, видно уловив запах корешка, но ничего не сказал. Потом долго смотрел мне в глаза, что-то там читая. Но я все еще пребывал в трансе, и, думаю, глаза мои были абсолютно пусты. Потом эксперт мельком осмотрел мои ноги… Паленые волосы и покраснение, видимо, были не в счет. Проверку я прошел! Но заниматься магией в пределах жизненной сферы аиотееков мне как-то резко расхотелось.
Но мои испытания сегодня на этом не закончились. Сразу после осмотра опять состоялся суд, на котором мне было вынесено что-то вроде устного предупреждения… Мол, ты парень, как оказалось, все-таки не виноват… В смысле виноват, конечно, потому что рядовой, да еще и из «забритых», невиновным быть не может по определению. Но уж коли выяснилось, что виноват ты не так чтобы очень сильно, то пока мы тебя отпускаем, но имей в виду, ежели еще раз на таком поймаем, даже суда не будет, огребешь и за то преступление, и за сегодняшнее, и за все те, что не успеешь совершить из-за своей скоропостижной, но очень мучительной смерти.
Судя по роже Большого Босса он бы лучше предпочел меня просто выпороть, да так, чтобы шкура слезла со спины и от страха не захотела залезать обратно. Но сдержался и только, закончив свою речь, раздраженно кивнул Эуотоосику, — мол¸— «забирай свою зверушку… от которой столько хлопот».
Добрый доктор Эуотоосик, только благодаря которому, судя по всему, я до сих пор еще был жив, кивнул в ответ и доброжелательным тычком в спину типа пригласил меня на чай.
Ну в том смысле, что он сидел пил чай, а я стоял на дрожащих от усталости ногах, вытянувшись в местном аналоге стойки «смирно», и отвечал на его вопросы. А за моей спиной грозно стоял Асииаак с развернутым хлыстом оикияоо в руке, что, видимо, должно было служить мне каким-то намеком.
Для начала он расспросил меня о моих верованиях. Дескать, как там у вас происходит общение с духами и какие они вообще из себя?
Ну я изложил общепринятую версию про загробный мир, куда все мы уходим после смерти, чтобы продолжать жить в родном племени, сражаясь с демонами и приглядывая за оставшимся на земле молодняком.
Кажется, мой ответ слегка разочаровал Эуотоосика, но выпытывать подробности он не стал, а вместо этого выстрелил в меня вопросом:
— Так значит ты, Деибииил, все-таки шаман?.. А почему тогда говорил, что только простой воин-охранник, который еще умеет и лечить?
…Ну да, что и говорить, — прокололся. Хотел проканать за простачка, да не вышло. Вот теперь стой и придумывай отмазку!
— Э-э-э… Видишь ли достойнейший оуоо Эуотоосик, — начал я, стараясь всем своим видом и интонациями голоса изобразить то невообразимое почтение, которое я испытываю к данному человеку. — Тут как бы все не так просто, как кажется на первый взгляд, потому что все довольно сложно, и я думаю что…
— Что сложного в том, чтобы ответить на такой простой вопрос! — рявкнул Эуотоосик, хлопнув ладонью по своей ляжке и кивнув Асииааку, после чего мою спину обжег удар хлыста. — Может, плети или угли на коже помогут тебе быть правдивее?
…Сдается, я достал мужика своей болтовней и употреблением множества незнакомых ему слов. И сейчас передо мной сидел не заботливый полковой лекарь, пытливый естествоиспытатель и добрый вивисектор, а грозный рыцарь-оуоо, сокрушивший своим копьем не один десяток противников куда покруче меня.
— Не-е, — испуганно проблеял я. — Не помогут… В смысле, — правдивее чем я уже есть, мне все равно не стать… Потому что я ни разу не солгал Величайшему оуоо Эуотоосику! Просто это ты меня не так понял. Я ведь еще так плохо знаю твой язык…
— Пожалуй, плети могут помочь тебе с этим. — Он опять кивнул Асииааку, и я едва удержался на ногах, когда хлыст снова обжог мою спину.
— Все дело в том, — поспешно заверещал я, — что в нашем и вашем языке, понятия несколько разные. У нас, хохлов, почти все хоть немножечко да обладают шаманскими способностями, такой уж мы народ! Даже такой простой работник копья и дубины, как я, может приоткрыть дверцу между мирами и пообщаться с духами, коли в этом будет насущная необходимость.
…Ведь вокруг нас мир сплошных демонов и нелюдей… взять вон тех же псеглавцев, про которых я тебе рассказывал. Воины они, конечно, очень слабые, но могут такую порчу навести, что коли не будешь знать, как от нее оборониться, в один миг лихоманка сожрет или чирей на жопе выскочит… Ну и, конечно, воину необходимы знания для лечения болезней и ран!.. Нас этому учат, но только умения мои самые примитивные, — настоящие лекари-шаманы, знают намного-намного больше меня… Они даже иногда могут оживить человека, если тот умер совсем недавно… Или заменить ему сердце, или… (слов, обозначающих другие органы, я не знал, и смог лишь потыкать себя в разные места организма)… Ну короче, — всякий ливер, что внутри тела обитает.
— Зачем менять сердце? — очень удивился Эуотоосик. — Ты опять лжешь?
— Клянусь тебе, оуоо Эуотоосик. Посмотри сам. Посмотри в мои честные глаза! — Разве такой простой парнишка, как я, сможет обмануть Великого оуоо Эуотоосика, глубоко проникшего в мир тайн и духов?
…Он и правда поднялся с места, подошел поближе и внимательно заглянул мне в глаза. Чего он там почитал, было непонятно. Но явно это не было чем-то уж совсем плохим, потому что убивать он меня не стал, а лишь кивнул и велел продолжать: «… Что там с сердцем?».
— Ну если сердце больное или слабое, — радостно начал вещать я, — то можно взять сердце донора… В смысле, вырезать его у врага и поставить в грудь хорошему правильному человеку и заставить снова биться!
— А как же духи, живущие внутри сердца? — подозрительно глянул на меня коллега. — Как можно подселить чужой дух в тело другого человека и чтобы один из них при этом не умер или не обиделся?
— …Вот в этом и сила наших настоящих лекарей-шаманов. Они умеют договариваться даже с такими духами… Клянусь тебе чем угодно, — я говорю чистую правду, — наши лекари так могут! А еще вылечивать самые серьезные раны и болезни. — (Надо сильно заинтересовать оппонента на случай еще одного прокола.)… Я по сравнению с ними, что крохотный кузнечик рядом с верблюдом-оуоо… — Ничтожная букашка!
…Возвращался я, уже когда почти стемнело. Что ни говори, а день выдался насыщенным и весьма волнительным. И что самое ужасное, — за весь день меня так никто и не удосужился покормить. Видать, думали, что я уже не жилец, и не хотели тратить харчи впустую.
В сочетании с убойной дозой обезболивающего корешка прыжков через костер в состоянии транса и продолжительного разговора с Эуотоосиком, во время которого я еще раза три огреб хлыстом по спине, — текущее состояние организма можно было бы сравнить с неким почти мифическим северным зверьком… В отличие от меня весьма упитанным, я бы даже сказал — «полным». Меня всего шатало и трясло, а свежеполученные удары хлыстом Асииаака как раз вошли в фазу, когда ушедший из крови адреналин полностью уступает место боли. Боли, которая не позволяет уснуть даже такому измученному организму как у меня… Боли, по своей гадостности сравнимой разве что с просмотром индийской мелодрамы, где тянущиеся бесконечно убивающие нервную систему и мозг диалоги взрываются мучительными вспышками-прострелами ужасающих песен и плясок.
