Александр Антонов - Кодекс звезды
Всю ночь гремела канонада, и полыхали где-то в районе Бреста военные зарницы. А тут сонный Буг был ленив и подёрнут туманом. Столь же ленивы и подёрнуты сном были польские солдаты, которые здесь, вдали от грохота и дыма, никакой беды для себя не ждали. Поэтому когда на том берегу вдруг взревели моторы и в воду полезли какие-то невиданные машины, не сразу и огонь открыли.
Плавающие танки Т-22ПР быстро и без потерь переправились через Буг и уже давили гусеницами первую линию окопов, круша блиндажи и ДЗОТы. Их малый десант занимал траншеи, которые уцелевшие польские солдаты покидали в страхе и панике. А в берег тыкались носом лодки, и бежала вперёд пехота. И ворвалась она на плечах очумевших поляков во вторую линию окопов, захватила её и стала расширять захваченный плацдарм. А на том берегу в воду завезли специальные прицепы, и с них сталкивали малые катера, которые тут же запускали моторы и спешили к понтонам, которые тоже были на плаву. Катера цепляли их и соединяли между собой, наводя сразу несколько мостов. И вот по ним двинулись танки: и новые Т-31, и уже привычные лёгкие Т-21, Т-22 и Т-23, таща за собой орудия. За несколько часов на левый берег Буга переправился весь 1-ый механизированный корпус, все четыре бригады. Закончив переправу, корпус двинулся по польским тылам в направлении Бреста, а его место занимала полевая армия, которая стала спешно окапываться, готовясь отразить контрудар со стороны Ломжи.
ВаршаваБельведерский дворец– Ситуация на фронтах, пан маршал, становится критической, – голос генерала Розвадского был напряжён до крайности. – После того, как Северный фронт силами 1-ой армии генерала Латника легко овладел предместьями Гданьска и почти полностью окружил город с суши, польские солдаты вот уже седьмой день безуспешно штурмуют крепостные укрепления, неся при этом огромные потери. Мы перебросили туда одну дивизию из 5-ой армии и половину дивизий из состава 2-ой армии, но… – Генерал закашлялся, а когда кашель прошёл, продолжил доклад с другого места: – Ещё хуже обстоят дела на нашем Центральном фронте. После того, как русские механизированные части переправились на левую сторону Буга они совершили стремительный марш-бросок и нанесли удар в тыл нашей 3-ей армии. Одновременно русские атаковали наши части с фронта и после тяжёлого боя овладели укрепрайоном на левом берегу Буга в районе Бреста. Части генерала Зеленского понесли тяжёлые потери и вынуждены были отступить к Седельце, где соединились с 6-ой армией…
– Седельце? – перебил генерала министр иностранных дел, а со вчерашнего дня ещё и премьер – министр Польши, Габриэль Нарутович, которого Пилсудский скрепя сердце был вынужден допустить на совещание. – Но ведь это совсем близко от Варшавы!
– Так, пан премьер, – подтвердил Розвадский.
– Но… – переводя взгляд с генерала на маршала, начал Нарутович. Тут Пилсудский его и перебил.
– Скажите, ясновельможный пан, вам, как дипломату, приходилось идти на временные уступки, для того, чтобы добиться главного успеха?
– Разумеется, пан маршал, – осторожно ответил Нарутович, пытаясь понять, в какую ловушку его сейчас заманивают.
– Значит, если дипломат согласился пойти на уступку, это может и не означать того, что он признал окончательное поражение?
Нарутович лишь кивнул, почувствовав спинным мозгом, как захлопнулась дверца ловушки.
– Так у нас, военных, то же самое! – довольным тоном воскликнул Пилсудский. – Временное отступление наших армий вовсе не означает, что война проиграна. Тем более что подобный вариант был предусмотрен, и в районе нынешней дислокации наших войск восточнее Варшавы были заранее построены долговременные оборонительные позиции, на которые наши солдаты, собственно, и отошли! Скажу больше, в том же направлении отводится и наша 4-ая армия, чтобы занять позиции на левом фланге обороны Варшавы. Ведь так, пан генерал?
Розвадский счёл за благо кивнуть.
– Однако мне хотелось бы знать, – упрямо поджал губы премьер, – по какой причине столь тщательно проработанный план военной компании стал давать сбои?
– Ответьте, пан генерал, – приказал Пилсудский.
«Ага, – сообразил Розвадский. – Раз сам маршал называет поспешное отступление 4-ой армии запланированным отводом, то и мне следует придерживаться подобной тактики».
– Дело в том, пан премьер, что план составлялся с учётом данных о состоянии русской армии, переданных нам англичанами и нашим министерством иностранных дел. – За эти слова генерал удостоился одобрительного взгляда Пилсудского, в то время как Нарутович слегка скривил губы. – А они, я имею в виду данные, оказались, как бы помягче выразиться, не вполне точными. Так, в Гданьске нам противостоят не 2–3 бригады, а целая армия. Да ещё русский линкор, вопреки обещаниям англичан, поддерживает обороняющиеся части огнём тяжёлых орудий. А то, что у русских оказался в наличии целый механизированный корпус? Мне продолжать?
– Не стоит, – нехотя произнёс Нарутович.
– Продолжайте основной доклад, пан генерал, – разрешил Пилсудский.
Разошедшийся Розвадский решил не слезать с объезженного конька.
– Обстановка в Галиции, вопреки сообщениям некоторых газет, беспокойства не вызывает. Войска Петлюры выполнили поставленную задачу и планомерно отходят к нашей временной границе.
Пилсудский чуть не обзавидовался. Обошёл его генерал в искусстве вешать шпакам лапшу на уши. На самом деле дела на границе Польши и ЗУНР были из рук вон плохи. После того, как Миронов и Кожин разбили петлюровскую конницу, где под губительным огнём полегла и большая часть польских «добровольцев», а полковник Янота по неподтверждённым данным попал в плен, освободительный поход Петлюры тут же превратился в паническое бегство назад, к польской границе. Сейчас польский Генштаб лихорадочно собирал резервы для отправки в Галицию.
– Как видите, пан премьер, всё обстоит не так уж плохо! – стараясь казаться весёлым, воскликнул Пилсудский. Я думаю, мы можем отпустить пана генерала и перейти к вопросам гражданской тематики?
Все бы так и случилось, кабы не судьба, вестником которой на этот раз выступил адъютант Пилсудского. Он вошёл в кабинет с таким взволнованным лицом, что Пилсудский сразу показал глазами на Розвадского, ему, мол, докладывай. По мере того, как мрачнело лицо Розвадского, которому адъютант вещал что-то, неслышное в том месте, где располагались Пилсудский и Нарутович, уткнувшись губами чуть ли не в генеральское ухо, сердца правителей страны синхронно холодели в предчувствии дурного.
Адъютант покинул кабинет, а генерал ещё молчал, погружённый в невесёлые думы. Пришлось Пилсудскому его подстегнуть.
– Ну? – промолвил он, надеясь, что Розвадский поймёт «ну» правильно, и не станет при премьере сильно сгущать краски.
Но, видимо, события требовали немедленного решения, и время экивоков прошло. Розвадский решился и приступил к докладу.
– Несколько часов назад в районе Остроленки противник навязал нашим войскам сражение, по итогам которого 4-ая армия фактически перестала существовать…
Пилсудский прикрыл глаза. Матка Бозка! Спустя почти сто лет, в том же месте, и с тем же исходом! Голос Розвадского долетал как бы издалека.
– … Успеху русских во многом способствовало появление на поле боя танков, которые в самый ответственный момент нанесли удар во фланг нашей армии. Большая часть из тех, кто не пал в бою, попали в плен. Те, кто не утратил боеспособность, отступают к Варшаве. Русские не стали их преследовать. Они развернули вектор наступления и теперь продвигаются в направлении Эльблонга. – Генерал перевёл дух. – Но и это не всё. Русские части перешли нашу границу в Галиции.
– А украинские войска? – встрепенулся Нарутович.
– Нет, – покачал головой Розвадский. – Только русские. Украинцы остановились на рубеже.
Нарутович встал с места.
– Панове! Я человек сугубо гражданский, и не мне указывать вам, как следует воевать. Скажу одно. Единственный для вас выход спасти и нацию, и репутацию – взять Гданьск! Как только такое свершится, мы тут же можем начать переговоры о перемирии, наши друзья в Лиге Наций нам в этом помогут! Бог вам в помощь, панове! Об одном прошу: не используйте при штурме осадную артиллерию. Русские ответят на это бомбардировками наших городов. Пожалейте Польшу и поляков, панове! Теперь, с вашего позволения, пан маршал, я покидаю совещание!
Пилсудский подождал, пока за премьером закроется дверь кабинета, после чего обратился к Розвадскому:
– Что нам делать, Тадеуш?
Генерал грустно усмехнулся.
– Как ни странно, следовать советам пана премьера, пан маршал! Возьмём Гданьск – и «Северные земли» наши. А там пусть поработают дипломаты!
– Что ты конкретно предлагаешь делать?
– С учётом того, что русские направили часть войск на помощь осаждённому Гданьску, на Варшаву им наступать нечем! – уверенно ответил генерал. – Как бы быстро ни продвигались русские, к Гданьску они подойдут дня через два, не раньше.
