Артём Рыбаков - Игрушки. Выше, дальше, быстрее
– Ну, и чай, конечно, – добавил Саша, доставая откуда-то из-под стола закопченный железный чайник. – А пока ты кишки массируешь, мы поговорим.
– Угум. В смысле – «Так точно, товарищ командир». – Ответил я с набитым ртом. – За такое угощенье – я вся ваша!
– Антон, кончай паясничать! Или у тебя пара гвоздей, всё-таки вывалилась, и шифер заскользил к карнизу? – лицо командира выражало нешуточную озабоченность.
– Не, командир, я – в порядке! Да ты же знаешь – я и на своих похоронах хохмить буду, лишь бы гостям скучно не было! – с жаром ответил я.
– А, я и забыл за всеми этими скачками, думал – ты действительно «того». Такое случается… Сам видел неоднократно. А штатного мозгоправа у нас, к сожалению, нет. Ладно, лирику – побоку. Помнишь, о чём мы разговаривали? Я немного поморщил лоб, и утвердительно кивнул.
– В голову что-нибудь пришло по поводу того моста?
– Даже если и пришло, то варианта, по большому счёту, у нас всего два: работать тихо или громко.
– Поясни?
– А что пояснять-то? Или налёт, или тихий подход к объекту. А, поскольку мы систему обороны объекта всё одно не знаем, то планы сейчас строить – это тоже, что пердеть в газопровод с целью увеличения валютной выручки государства… Саня хмыкнул.
– А мы даже не знаем, что там за мост, – продолжил я.
– Я на карте посмотрел. Хорошо, что нам сапёры попались. Вот, посмотри, здесь пометка, – и он протянул мне карту.
Вчитавшись в рукописные пометки, а, точнее, с трудом разобравшись в них, я ответил:
– Ну, если я правильно понял, то мост деревянный, трёхпролётный, класс грузоподъёмности – «тридцать тонн».
– Я примерно тоже самое понял, только с пролётами не разобрался – подтвердил мои догадки командир.
– Жечь его, если я правильно понимаю, бессмысленно? Если он на тридцать тонн рассчитан, то и брёвна там – толстенные.
– Правильно понимаешь, там опоры подрывать надо.
– А взрывчатки нам хватит?
– Я посчитал, если пару фугасов разобрать – то да.
– Ну, так чего же мы ждём?
– Тебя.
– То есть?
– Ты же у нас по этому времени спец… Кстати, а с рукавами от мундиров ты хорошо придумал. Пока ты тут массу давил, я бойцам поручение дал – хорошие накладные заряды получились.
– Да какой я спец! Так немного почитал там-сям…
– Не прибедняйся.
– Есть не прибеднятся!
– Через полчаса выступаем. Ты «круппа» вести сможешь?
– Уже водил.
– Точно, я и забыл.
– Сань, а давай опознавашки сделаем. Белые повязки на левую руку.
– Точно, сейчас у Дока бинты возьмём…
– Командир, бинты здесь дефицит. Я думаю, может, гимнастёрку Дымовскую на полосы порежем?
– А он в чем ходить будет?
– Я ему могу одну из своих курток дать, всё равно у меня их три.
– Давно пора, а то он своей белой хламидой всех немцев в округе к нам соберёт.
Разыскав и разбудив Дымова, я, с грехом пополам совершил «чейндж». Сержанто-лейтенант тут же попробовал прицепить «кубари» к воротнику бундесовской куртки. Пришлось попенять на нарушение формы одежды:
– Вы, товарищ сержант, каким местом думаете? Мало того, что знаки различия не подходящие к униформе цепляете, так и ещё правила нарушаете!
– Какие правила?
– Вы у кого-нибудь из нашей группы знаки различия видели?
– Нет.
-А документы мы кому-нибудь показывали?
– Нет.
– А как вы думаете, товарищ сержант милиции, почему?
– Ну, вы секретные очень, вон у вас техника какая, и подготовка – тоже о-го-го!
– Ответ неправильный. Мы – диверсионная группа в тылу врага. И если противник случайно увидит кого-нибудь из нашей группы, он не должен знать, кто это перед ним. Именно поэтому я в деревню в гражданской одежде ходил. И для этого нам бланки твои нужны. Сам подумай, справка об освобождении из мест заключения – для разведки великолепное прикрытие.
– Ну а почему вы тогда друг друга при всех по званиям называете?
– Мы – воинское подразделение, а не банда какая-нибудь. Понял, сержант?
– Да, понял, товарищ старший лейтенант.
Быстренько изведя гимнастёрку Дымова на лоскуты, я раздал их всем присутствующим на «базе».
За всеми этими мелкими хлопотами полчаса пролетели незаметно. После сигнала Фермера все бойцы построились во «дворе». Саша встал перед строем и заговорил:
– Товарищи, оперативная обстановка требует, чтобы мы как можно скорее покинули это место. И именно поэтому я не могу отпустить товарища Сотникова прямо сейчас. Через короткое время нам предстоит бой с немецко-фашистскими захватчиками, так что сразу скажу. Тот, кто не готов идти в бой – шаг назад!
Все, стоящие в строю остались на месте. Обведя собравшихся пристальным взглядом, Саша продолжил:
– Все, я вижу, согласные… А раз так, то вы будете исполнять приказы членов группы так, как если бы они исходили от самого господа бога… А для не верующих – от наркома обороны. Ясно? Раздался голос сержанта Несвидова:
– А что делать-то будем, товарищ майор госбезопасности?
– Обо всём узнаете на месте. – Ответил командир. И уже мне:
– Товарищ старший лейтенант, с вами поедут «новички» и сержант Дымов.
– Есть.
* * *
Пока мы тащились по «секретной» лесной дороге, я уговорил окруженцев надеть для маскировки немецкие каски.
– Вы, товарищи бойцы сказки в детстве слушали?
– Было дело, но причём здесь это, товарищ старший лейтенант? – ответил за всех сержант Юрин.
– А притом! На немецкой машине и в немецких касках мы будем сейчас, как под шапкой-невидимкой. Любой из врагов, кто случайно нас увидит, подумает: «Вот наши сапёры едут куда-то по своей надобности», и продолжит заниматься своими делами. Понятно?
– А если кто-нибудь поближе подойдёт?
– Тут-то ему крандец и наступит! – пресёк я разгорающуюся дискуссию.
До Новинок мы добрались без приключений, если не считать таковым езду со светомаскировочными фарами по лесной заброшенной дороге в тылу врага.
Наши подрывники подали сигнал зелёным фонариком из кустов, так что и с поиском наших проблем не было.
Прервав наши радостные «обнимашки», командир открыл военный совет «племени»:
– Судя по тому, что выяснил сегодня Антон, оставаться в этом районе мы не можем, поэтому сегодня поутру мы будем прорываться севернее. Но, в качестве прощального привета мы должны подорвать мост у Боублей.
– А шоссе минировать не будем? – поинтересовался Бродяга.
– Нет, поставите только один фугас на растяжке, как страховку от незваных гостей. Да, Шура, я там у тебя в баулах пошуровал, ты уж извини. «Ночничок» нам сегодня понадобиться.
Прибор ночного видения у Бродяги был самым крутым в команде. Если большинство вполне удовлетворяли устройства второго поколения, то технически развитый Шура был обладателем машинки поколения «Три Плюс», со всякими примочками типа антизасветки, окуляра переменной кратности и прочим.
– Конечно, но ты сказал, что мы утром пойдём на прорыв…
– Да, в четыре утра отработаем на мосту и покатим себе восвояси.
– Ясно. А нам какие ещё поручения будут?
– Сейчас один идёт ставить фугас на шоссе, а остальные будут разбирать два или три фугаса, нам для подрыва ВэВэ не хватает. Кстати, Шура, проверь, я правильно посчитал? – и командир протянул Бродяге листок с формулами. Тот углубился в расчёты. В разговор вступил Люк:
– Командир, давай я с Ваней схожу, для прикрытия.
– Да, иди. Я думаю, с разборкой Бродяга и один управится.
После «летучки» я отправился реорганизовывать боевое охранение на современный лад, одновременно объясняя Дымову, Сотникову и Несвидову, почему это надо делать так, а не иначе.
– Вы расставили бойцов поодиночке. Сколько между ними дистанция?
– Пятнадцать метров. – Ответил мне Несвидов.
– А лучше бы их положить парами. В паре дистанция пять метров, между парами – тридцать-сорок.
– Почему?
– Один боец заснуть может, да и в ножи его взять несложно. А в паре они друг друга страховать будут.
– Но на сорока метрах ночью в лесу ничего не видно! – попытался возразить Сотников.
– А видеть ничего и не надо. Надо – слушать! У товарища лейтенанта, ну того, что на минирование сейчас ушёл, – пояснил я, – есть специальный снайперский костюм, он его сам делал. Так вот, могу вас заверить, вы его в этом костюме и днём на двадцати метрах не увидите.
– Это что, шапка-невидимка из сказки? – усомнился Несвидов.
– Нет, немного мешковины и мочала, да пара метров рыболовной сети, – объяснил я.
– Да не может того быть!
– Сержант, я с вами спорить не буду – утром сами увидите.
Люк и Казачина управились за двадцать минут, ещё минут десять мы потратили на сборы, так что колонна наша двинулась в направлении Боублей в пятнадцать минут четвёртого.
