Александр Конторович - Черные тропы
... В результате понесенных потерь, группа в значительной мере утратила боеспособность и в ближайшее время нам требуется пополнение обученным и подготовленным личным составом, без чего боевая ценность и эффективность работы моего подразделения будет явно недостаточной...
- Ну, что ж, Эрвин... - адмирал поднял глаза от рапорта. - Этот раунд мы выиграли. Не без потерь - но, они того стоили!
- Да, экселенц! Я тщательно расспросил гауптмана и смею вас уверить в том, что он и его группа, сделали максимум возможного в создавшейся ситуации. Более того, сам факт захвата живым т а к о г о противника... в иных обстоятельствах я бы и не поверил! Вывести из строя двух хорошо подготовленных бойцов всего за пару секунд... Это мастер, экселенц! Высочайшей квалификации!
- Так как же Норберту удалось его взять? Если это настолько опасный противник? - у адмирала проснулась подозрительность.
- Стечение обстоятельств - не более! Осечка пистолета - раз! - поднял палец полковник.
- Но это не помешало ему убрать второго - уже практически голыми руками! Причем, майор ни на секунду не замешкался, словно заранее просчитал подобный вариант!
- Хм... - несколько смутился Лахузен. - Но если бы он так опрометчиво не повернулся спиной к нашему агенту... не факт, что мы имели бы удовольствие читать рапорт гауптмана.
- Да, - кивнул Канарис, - я прочел об этом в рапорте "Немого". Положение спасло и то, что у того под рукою оказалась бутылка, которой он и оглушил стрелявшего. Действительно, стечение обстоятельств, иначе и не скажешь... Как себя ведет майор?
- Как ни странно - относительно спокойно. Как только он осознал, что находится в плену у нас, замкнулся, на вопросы отвечает односложно.
- Это профессионал, Эрвин... Если верить тому, что мы знаем про Харона, он умеет просчитывать развитие событий на несколько шагов вперед. Не обольщайтесь - сражение ещё не выиграно! Что профессор?
- Сначала он высказал своё явное неудовольствие. Когда я говорил с ним по телефону, его голос прямо-таки ядом исходил! Но узнав, что мы захватили одного из предполагаемых сослуживцев подполковника - причем, давнего, задумался. Сказал, что перезвонит мне позже.
- Значит, мой друг, у нас развязаны руки! Пока ещё он перезвонит... А мы имеем время поработать с Хароном - так не упустите же эту возможность!
Это помещение мало чем напоминало тюремную камеру - скорее уж номер в обыкновенной гостинице. Разве что мутноватые волнистые стекла наводили на мысль, что тут не всё чисто. Да полное отсутствие каких-либо мелких предметов обихода - всё больше крепкая, массивная мебель, которую не так уж и легко использовать в качестве оружия. Именно из-за её массивности. Непосредственно рядом с обитателем "номера" постоянно присутствовало двое неразговорчивых охранников. Между прочим - невооруженных, Лахузен не собирался рисковать, здраво оценивая возможные способности своего пленника. Задача охраны заключалась, в основном, в том, чтобы важный пленник не сделал бы чего-нибудь непоправимого с собой. А за дверью постоянно дежурила группа поддержки - вот эти уже были вооружены до зубов!
Впрочем, обитателя "номера" это все не слишком, похоже, и беспокоило. Промежутки между принятием пищи он использовал, в основном, для того, чтобы хорошенько выспаться. Нимало не обращая внимания на своих молчаливых спутников, он часами бессовестно дрых, развалившись на широкой кровати. Спал... так спит тигр. В спокойной расслабленной позе, развалившись на спине, разбросав в стороны могучие лапы и открыв любопытному взору беззащитное брюшко. Но только попробуйте, обманувшись его мнимым спокойствием и кажущейся беспомощностью, протянуть к нему неосторожную руку! Очень даже может статься, что более вам тянуть будет нечего... Возможно, что и некому...
Так что когда на порог комнаты ступил высокопоставленный визитер, встречать его, кроме охраны, оказалось некому - заключенный спокойно спал. Но, стоило гостю сделать первые шаги, как дрогнули веки у спящего. Секунда - и он уже сидел на кровати, рассматривая визитера.
Приподнялся, поправил рубашку и застегнул ворот. Надо сказать, что его переодели в штатское, взамен потрепанной при захвате формы.
- Добрый день! - поприветствовал заключенный вошедшего. - Чем обязан визиту столь серьезного гостя?
- Мы знакомы? - нахмурился тот. - Что-то не припоминаю...
- Ну как же?! Полковник Эрвин Эдлер фон Лахузен-Вивремонт - вы достаточно известный человек!
- Увы, - оценив иронию, сухо сказал вошедший, - про вас я этого сказать не могу...
- Отчего же? Мои документы у вас есть...
- И какое из ваших имен туда вписано на этот раз?
- А какое вписано, таким и называйте.
- Хорошо, - кивнул полковник, принимая правила игры. - Допустим. Итак - Гальченко. Александр Иванович. Майор Красной армии.
- Совершенно верно.
- А может быть, Александр Иванович, прекратим, как это у вас говорят, "Ваньку валять"? Вы же не армейский офицер? НКВД?
- И что это меняет?
- Многое. С обычным армейским офицером мне разговаривать не о чем. Вас ждет лагерь, где и придется ожидать конца войны...
- Ну, что поделать? - развел руками Гальченко. - Не этот номер, конечно, но и там жить можно. Пусть и не очень комфортно.
- И данная перспектива вас не очень страшит?
- Неприятно. Но... изменить что-либо пока не могу.
- Пока? Или не можете?
- Пока.
- Ценю ваше нахальство. Но, майор, положение ваше не назовешь блестящим. Как вы понимаете, отсюда вас не выпустят. Уж в лагерь-то - ни при каких обстоятельствах! Я вполне представляю себе ваши возможности и способности, поэтому, шанса уйти - у вас не будет. Живым - я имею в виду.
- Полковник, а вам не кажется, что в таком случае, наш разговор несколько зашел в тупик? Чтобы меня ликвидировать, совсем не обязательно было тащить за тридевять земель? Что, один выстрел там, за линией фронта, не смог бы решить эту задачу с достаточной степенью надежности? Мог - но он не прозвучал. Для чего-то вы привезли меня сюда. Против моего желания, не спорю, но - привезли. Значит, зачем-то вам это было нужно. Я весьма неплохо осведомлён о том, кто вы и какую должность занимаете. Понимаю, что у руководителя такого ранга нет времени заниматься каждым пленным. Однако - вы здесь. Вывод? Я зачем-то вам нужен, иначе бы мною занимался обычный офицер.
- Кофе, майор?
- Не откажусь. Давно не пробовал хорошего кофе.
Полковник посмотрел на одного из охранников. Тот, не говоря ни слова, поднялся и исчез за дверью.
- Не надоедают они вам?
- Нет, вполне вежливые ребята. Вот только сопровождают меня повсюду - даже в туалет.
- Увы, Александр Иванович, но таковы правила внутреннего распорядка... Но, давайте перейдём к столу. Вот уже и официант подошел...
В открытую дверь бесшумно просочился охранник, сопровождавший нового человека. Тот, также молча, расставил на столе чашки, кофейник. Снял с сервировочного столика вазочки со сладостями и тарелку с бутербродами.
- У вас скоро завтрак, вот я и распорядился насчет бутербродов.
- Благодарю вас, полковник.
- А ведь вы не простой майор, Александр Иванович... у вас нет пиетета по отношению к старшему по званию. ГУГБ?
- А если и так?
- Угу... это многое объясняет...
Гальченко молча пожал плечами, наливая себе в чашку кофе.
Лахузен кивнул.
- Думаю, что не ошибусь, называя ещё одно ваше имя... Харон?
Майор допил кофе и поставил чашку на стол.
- Вот уж не предполагал, полковник, что вы такой знаток древнегреческой мифологии.
- В какой-то мере... Итак?
- Что вас интересует?
Лахузен поднялся и подошел к окну. Пару минут он постоял около него, словно стараясь разглядеть что-то за мутными стеклами.
- Мы ведь с вами серьезно говорим, герр Харон?
- Я так похож на шутника, полковник?
- Не похож. Но вы ведь достаточно хорошо должны отдавать отчет в своих словах. Не думаю, что вам не понятно то, что обратной дороги у вас уже больше нет. Если даже предположить, что вы каким-то неведомым образом сумеете вернуться к своему прежнему руководству, то триумфального возвращения ожидать не приходится. Место начальника оперативной части где-нибудь в отдаленном лагере покажется вам подарком судьбы. Естественно, что в подобном случае мы приложим все старания для того, чтобы максимально компрометирующая вас информация попала в руки советской контрразведки. Никто из нас не может рисковать в столь серьезном деле. Поверьте, это не оттого, что к вам испытывают какую-то неприязнь, напротив - я высоко ценю вас как грамотного специалиста и уважаю как противника. Просто в данной ситуации мы обязаны предусмотреть все возможные случайности. И исключить их - абсолютно любой ценой. Слишком высоки ставки, майор. Никто из нас не имеет права быть сентиментальным в столь серьезном вопросе. Надеюсь, вы это понимаете.
