Андрей Величко - Эмигранты
Сама идея загнать их на Тасманию не вызывала возражений, потому как такой лес, как там, у нас имелся не ближе трехсот километров от Ильинска. То есть транспортные расходы при его разработке были бы даже выше. Но вот конкретные способы реализации проекта, как выяснилось, мы представляли себе очень по разному.
Я предполагал доставить пленных на выбранное место, снабдить инструментом, минимумом оружия и дать месяц на обустройство. После чего туда раз в неделю будет ходить "Газель" и забирать заготовленный лес, в обмен оставляя соль, порох и прочие предметы повседневного спроса.
— Я вам прямо-таки удивляюсь, господин первый министр, — ответствовал мне его величество. — Вот представь себе, что это тебя законопатили на Тасманию с предложением поработать лесорубом на таких условиях. А в качестве спутников… ну, скажем, пусть будет наша вторая рота БАО, где мы с тобой познакомились. Твои действия?
— М-да, — вынужден был согласиться я. — Сначала прикинул бы, что проще — захватить прибывающий лесовоз или тайком построить свой корабль. Параллельно с раздумьями организовал бы экспедицию с целью посмотреть, нет ли поблизости чего-нибудь ценного, что можно будет взять с собой. Золота, например. Затем уточнил бы, какова возможность перед отбытием в дальние края напасть на Ильинск и как минимум хорошо тут пошуметь, но лучше заодно и здесь прихватить чего-нибудь полезного. После чего двинул в Европу или, что более вероятно, в Северную Америку.
— Вот-вот, совершенно естественный образ действий. И почему ты считаешь, что пираты поведут себя как-нибудь иначе? Поэтому мне организация обсуждаемого объекта представляется так…
В описании Ильи сияющие перспективы выглядели следующим образом.
Нормальный лагерь, организация которого придумана задолго до нас. То есть лагпункт и лесоповал. Вертухаи из мориори. Кроме того, активная политика, направленная на выявление среди заключенных лиц, желающих сотрудничать с администрацией, и постепенная передача им части управленческих функций.
— Во-первых, — пояснил Илья, — нам все равно придется как-то воспитывать кадры для подобных учреждений. Без них мы точно не обойдемся. А во-вторых, ты думаешь, что кто-то по окончании срока захочет остаться тут и подработать лесорубом? Очень сомневаюсь. А вот охранником — совсем другое дело. Особенно если в перспективе будет светить карьерный рост вплоть до начальника лагеря.
Я задумался. Зерна истины в рассуждениях Ильи действительно были, но чем-то мне это не нравилось. Начинать строительство светлого будущего с лагеря? Чем оно тогда закончится, хотелось бы знать. Кроме того, имелось и еще одно соображение, которым я поделился с императором.
— Нам очень понадобятся агенты в Европе, — напомнил я. — Да, куда-то, наверное, получится приткнуть и мориори, но не скоро. Так вот, если колония будет организована так, как предлагал я, то остается возможность кого-то со временем завербовать. А в твоем варианте она существенно ниже.
— Ладно, — согласился Илья, — поставим эксперимент. Все равно организовать нормальную охрану там, не ослабляя безопасности Ильинска, мы сейчас не можем. Но, разумеется, меры по предотвращению захвата лесовоза придется тщательно продумать и неукоснительно соблюдать. Кроме того, время от времени туда будут командироваться твои пилоты на предмет тщательной авиаразведки местности. Чтобы если там начнет делаться что-то из того сценария, который ты мне расписал, мы могли заметить это заранее.
На следующий день "Ястреб" и "Победа" снова вышли в море. Им предстояло пройти чуть больше двухсот пятидесяти километров до устья реки Теймар, которую мы, чтобы не смущать знакомым словом оставляемых там англичан, назвали Тамарой. Где на берегу узкого и длинного залива, в который она впадает, будет основан форпост Австралийской империи. Название же ему пусть придумывают сами строители.
Кстати, с наименованием подлежащего колонизации острова вышла вот такая история. Я при прощании мимоходом сказал Поупу, что им предстоит осваивать Тасманию, в ответ на что он удивился:
— Как, вы знаете голландское название этой земли?
Вот ведь образованный-то какой попался, подумал я. Но раз уж так получилось, надо, пожалуй, еще расширить кругозор капитана. И не моргнув глазом заявил:
— При чем тут Голландия? Остров был открыт около тысячи лет назад экспедицией известного австралийского мореплавателя Зиновия Тасманидзе.
Глава 14
После возвращения эскадры с Тасмании настала пора вплотную заняться появившейся в составе нашего военно-морского флота второй единицей. Ну или третьей, ведь если крепко зажмурить глаза, тогда и "Газель" можно принять за боевой корабль.
Первым делом мы с императором облазили трофейный фрегат от киля до клотика. Ничего так оказался кораблик. Хоть и слегка запущенный, но сравнительно новый, построенный не более десяти лет назад. Убедившись, что приобретение очень даже неплохое, мы в полном соответствии с традициями его переименовали. И теперь фрегат носил не какое-то невразумительное название "Hawk", а гордое русское, то есть тьфу, австралийское имя "Ястреб". Затем мы с Ильей уточнили технические данные нашего нового корабля. Он имел водоизмещение порядка семисот тонн при длине по ватерлинии в сорок девять метров, ширине девять и осадке около пяти. Поначалу возникла мысль снабдить фрегат дизелем, но потом мы от нее отказались. Во-первых, дизелей у нас мало, на все трофейные корабли один черт не хватит. Тем более что для судна такого тоннажа его мощность слишком мала. Во-вторых, больно уж много пришлось бы переделывать для такой установки. Так что мы с императором чуть ли не одновременно вспомнили народную мудрость "не тронь дерьмо — вонять не будет", она же "не мешай технике работать", и решили, что фрегат и так обойдется. Поставим на пару его шлюпок лодочные моторы, они в случае чего смогут поработать буксировщиками.
Артиллерию было решено заменить полностью. Бронза нам еще пригодится, а на фрегат лучше установить пятидесятимиллиметровые казнозарядные пушки, коих у нас имелось двенадцать штук, причем их производство было налажено уже в Ильинске.
Капитаном "Ястреба" назначили Мишу Баринова, а "Победу" он сдал своему младшему брату Николаю. Не знаю, насколько правдив был Жюль Верн в своем романе "Пятнадцатилетний капитан", но ведь наш все-таки существенно старше, подумал я, подписывая соответствующую бумагу. Коле на днях стукнет семнадцать! То есть он уже вполне взрослый для командования "Победой".
Тем временем как-то незаметно наступил новый, тысяча шестьсот девяносто четвертый год. Мы снова отмечали его в узком кругу, не устраивая праздника для мориори. Потому как они пока понятия не имели, кто такой Христос, от рождества коего ведется отсчет. Да и само число было далеко за пределами понимания большинства островитян, которые вообще не знали цифр больше двадцати. Но в Ильинске уже год функционировала школа, так что образованных людей становилось все больше. А рядом с будущим императорским дворцом было размечено место под церковь. Так что года где-то с семисотого можно будет вводить летоисчисление и связанные с ним праздники, а пока мы и так обойдемся.
В качестве новогоднего подарка Илья преподнес мне блокнотик с какой-то странной скотиной на обложке — не то рогатая зебра, не то полосатый козел. Неужели я захватывал в прошлое и такое?
— Записывай сюда всякие австралийские чудеса, — напутствовал меня император. — А то ведь кто у нас открыл Тасманию, я еще помню, а вот название зверя, из которого тянут жилы на леску, уже забыл. Самому же потом пригодится.
Первого января состоялась торжественная закладка императорского дворца. Илья пару раз копнул землю, после чего лопата в числе еще двадцати таких же была вручена бригаде землекопов. И, значит, если не случится ничего непредвиденного, к середине февраля котлован будет готов. Потом ляжет фундамент, и максимум через пару лет Илья сможет справить новоселье. Он будет жить в самом высоком здании южного полушария, если, конечно, не считать те сооружения инков, до которых еще не добрались испанцы. В императорском дворце предполагались четыре этажа и шпиль.
Первый этаж — это кирпичная коробка двадцать на двенадцать метров при высоте четыре. Второй — двенадцать на двенадцать, высота три с половиной. Третий этаж небольшой, двенадцать на пять при высоте три метра. Наконец, сверху на это нахлобучится небольшая будка, лично мне больше всего напоминавшая сортир на станции Шарапова Охота. Будка будет увенчана шестиметровым шпилем.
— А ведь в Европе про нас уже могут знать, — заметил Илья, когда мы вернулись в его временный дом.
— Думаю, что нет. Манильский галеон вышел к Акапулько только через полгода после нашего первого визита. То есть он туда скорее всего еще и не доплыл, это не очень быстрое судно. А оттуда до Европы новость будет идти еще не меньше трех месяцев.
